Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

– Да, – неожиданно согласилась Ката и тут же, монотонно, словно некое автоматическое справочное бюро, и доложила: – Я действительно уловила некие электромагнитные возмущения внутри этого дома, но они были слишком слабыми, и я не поняла, в чем дело. Подобное бывает при включении некоторых электроприборов. Но теперь мне все ясно. Вы имели беседу с тем, кто меня сюда послал?

Ого, после произнесения мной ее имени и номера она моментально поменяла манеру общения! Сразу перешла на «вы», и прежняя аристократическая спесь как-то слетела с нее. Ну, так оно и правильнее, знай свое место, заменитель секретарши.

– Нет. Увы. Не знаю. Жаль мне или нет, но он умер. Я говорил с теми, кто в данный момент курирует эту спасательную операцию.

– Хорошо, – сказала графиня тем же бесстрастным голосом, к моему удивлению, никак не среагировав на информацию о смерти своего непосредственного начальства. – И какие у вас будут распоряжения?

Как говорил в таких случаях Джон Коннор – у меня есть свой собственный Терминатор! Казалось бы – радуйся, дурачок. Но в данном случае каков Коннор, таков оказался и Терминатор. И я – так себе супергерой и вождь, и ходячее оружие мне досталось какое-то корявое. Хотя, помнится, у Станислава Лема какие-то модификаторы-улучшенцы из будущего считали, что в ряде случаев полезно размещать человеческий мозг в утробе, поскольку там места больше. Аналогия так себе, но в данном случае главной ценностью действительно были мозги этого клона с заключенной в них информацией, а значит, графинину башку стоит поберечь. Стало быть, когда я превратился для нее в нечто вроде хозяина, эта мадам готова на все и сразу?!? Вот это поворот! Здорово, но вот тут ей следовало быть поосторожнее. Идей-то у меня может быть очень много и самых разных, как у той пушкинской старухи – от нового корыта и вплоть до Вольной Царицы. Если только это не была такая дежурная «проверка на вшивость». Так или иначе, в тот момент я решительно отогнал все мысли о всякой ерунде и непотребствах.

– Мне сообщили, – сказал я ей, – что сюда из вашего времени прибыли несколько хорошо подготовленных боевиков. Скорее всего эта охота ведется персонально на тебя, ну и, уже за компанию с тобой, автоматически попадаю под раздачу и я. Первопричину те, кто нас якобы спасает, пока не установили. Но выведение из строя здешнего портала – несомненно дело рук этих «плохишей». Скажи, дорогуша, ты действительно так хорошо информирована и обладаешь столь неслабыми возможностями?

– Да, – сказала графиня. В этих ее односложных ответах было все больше от робота.

– Тогда делаем так, – начал я «инструктаж». – С этого момента во всем слушаешься меня и выполняешь мои приказы. Если прикажу полено в жопу засунуть – засунешь. Поняла?

– Да, хозяин.

– Стоп! Мы не на невольничьем рынке и не в порнофильме, нас неправильно поймут! Никаких мне хозяев, они все в Париже! Лучше с этого момента зови меня… – Я задумался на секунду и, наконец, выдал: – Зови меня «Зур-Башлык» или «геноссе Зур-Башлык», во! Поняла?

Для тех, кто не в курсе, «Зур-Башлык» на татарско-шкабырском наречии означает что-то вроде «командир» или «большой начальник». Звучит солидно, непонятно и вполне себе «по-турецки», по крайней мере для тех, кто реально не знает турецкого языка.

– Да, геноссе Зур-Башлык.

Ай, как здорово! Этак можно было и «солнцеликим падишахом» назваться!

– Слушай дальше. При посторонних я продолжаю называть тебя на «вы» и именовать дворянским титулом, а ты можешь вести себя со мной в прежней манере, то есть «тыкать» и прочее. Так нужно для конспирации! Поняла?

– Да.

– С этого момента постоянно анализируй ситуацию и при малейшей опасности немедленно сообщай об этом мне. Это понятно?

– Да, геноссе Зур-Башлык.

– Хорошо. Тогда сейчас ты быстренько приводишь себя в порядок, а затем анализируешь ситуацию на предмет того, стоит ли нам оставаться здесь дальше и ждать приезда Рудольфа.

– То есть?

– Меня только что предупредили о том, что его фургон попал в аварию, но его самого на месте происшествия не нашли. Ни живым, ни мертвым. Возможно, он банально утек, но не исключено, что он был захвачен кем-то из наших многочисленных недоброжелателей. Мне сказали, что, скорее всего, сюда он больше не придет. А нам с тобой надо как можно быстрее выдвигаться в южном направлении. Новая, наиболее выгодная для нас, а точнее – для тебя, точка перехода определена в оазисе Дайерлем. Знаешь, где это? Сможешь построить наиболее выгодный маршрут?

– Да.

– Судя по всему, теперь вся наша с тобой надежда исключительно на импровизацию. Так что обдумай, как нам лучше и быстрее добраться туда. Это пока единственное, что от нас с тобой требуется, – достигнуть точки, где ты, наконец, осуществишь задуманный переход. Каких-либо других задач у нас на ближайшее время не будет! Поняла?

– Да.

– Выполняй!

Графиня молча кивнула, взяла фонарь, повернулась и ушла. Судя по зашумевшему через минуту крану – умываться.

Я растолкал Васю, который категорически не реагировал и на плеск воды в раковине.

– А? – вскинулся Жупишкин, с трудом понимая, где он находиться. Кажется, спал он действительно очень крепко.

– Вставай, орел, – изрек я. – Нас, без сомнения, ждут приключения. Похоже, наши невеселые дела сильно усложняются. Увы, но жизнь складывается так, что нам еще придется побегать вместе.

– А чего это «увы»? – удивился Вася, которого, видимо, обрадовало мое сообщение. – Вместе завсегда веселей!

Это была фраза типичного вояки, предпочитающего, чтобы кто-то думал и решал все за него.

– Ага, особенно если предстоит тонуть или дерьмо есть, – сказал я на это. – Наперегонки…

– Что, все так плохо? – сказу испугался Жупишкин.

– Не то слово. Вот что, герр Василь. Пока наша графиня умывается и одевается, займи позицию у входной двери и наблюдай за улицей. А то мало ли.

Вместе с Васей мы вышли в заставленный покрытой пыльными чехлами мебелью холл дома и остановились на полпути к входной двери, слушая, как льется вода в умывальне. При свете дом изнутри выглядел как-то особенно покинуто. За грязными оконными стеклами (их не мыли столь давно, что невольно создавался эффект практически «лондонского тумана») стало почти светло, но солнце еще не взошло. Утренний сумрак быстро светлел, обнажая вчерашние следы наших хождений по пыльному полу, которые выдавали нас с головой. Но на масштабное мытье полов у нас больше не было времени.

Вода в раковине перестала литься. И почти без паузы к нам вышла графиня Ката. Умытая, причесанная, но без грима. Одета она была более чем скудно – полоска черных кружевных трусишек под выпуклым животом (при этом никакого намека на лифчик), поверх которой графиня натянула прозрачную то ли рубашку, то ли халатик длиной до середины бедра, из тех же черных кружев. На ногах Каты были остроносые черные туфли без каблуков с эстетскими бантиками на носках. При этом в опущенной вниз правой руке графиня держала нечто, больше всего похожее на обрезок не особо толстой водопроводной трубы, ради нелепой прихоти снабженный пистолетной рукояткой и нелепо большой спусковой скобой. Не без некоторого напряжения ума я вспомнил, что это был «велрод», один из первых серийно выпускавшихся бесшумных пистолетов. Английский, оружие сраных Джеймсов Бондов, под патрон «браунинга» 7,65 мм, обойма на пять зарядов. Однако стоило признать, что дорогая Ката действительно неплохо подготовилась к разного рода неожиданностям. Интересно только, как она это оружие приперла из Словакии через границу Дриттенрайха? У нее было разрешение на пистолет с глушителем или гитлеровская таможня просто не обратила на это внимания и «дала добро»? Но я что-то не смог припомнить, чтобы в момент нашего проезда через немецкий погранпункт там были хоть какие-то вопросы к графине и ее сильно обыскивали. Раз такое дело, может, у нее в чемоданах запрятан пулемет или несколько кило тротила? Хотя, скорее всего, она вооружилась либо уже на территории рейха, в момент, когда мы меняли машину, или позже, с помощью нашего друга Руди. Не доверяет или просто делает это «на всякий случай»? И зачем ей именно сейчас понадобился бесшумный пистолет – меня она, что ли, валить собралась? Из соображений экономии, все хорошенько просчитав и обдумав? Похоже, Васе пришла в голову точно та же простая мысль. Во всяком случае, на его лице при виде вооруженной графини возникла оторопь, переходящая в ужас.