Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

— А ничё так, портмоне. — Говорит Саня, и протягивает мне пакетик, что Жорик принёс. — Там золотишко с ребят сняли, нам без надобности. Ты их уложил — тебе и владеть. Кресты и цепи в поряде. Всего рыжья точно грамм на триста. Перстеньки. Но обручальные трогать не стали. Не тот фасон, да и не по понятиям это. Не поймут. Мобилы у всех крутые. Щербатого ты осмотрел? — уточняет Саня.

Я молча протягиваю ему карточки, которые хотел выкинуть.

— Неплохо.

Улыбается этот простодушный с виду здоровяк и протягивает мне в ответ два айфона. Хоть и не последней модели, как у Щербатого, но тоже почти новые. — Симки убрал. Проверю. — Говорит Саня. — Это уже не твоя проблема, да с телефона Щербатого дай тоже удалю.

Ого! — рассматривает он переданный мной телефон. — Неплохо!

Потом посмотрел на меня.

— Куртку накинь, а то загрызут кровососы.

Ещё два лопатника падают мне на колени.

— Карты их я забрал, коды они мне скажут. — Смеётся. — По секрету. Жаль, прав у тебя нет, а то бы и машину тебе отдал, но, думаю, этот вопрос вы с Кешей обмозгуете. От него сообщение пришло, что будет черед пару минут, уже на подходе. Подождём.

Парни уже оттащили третье тело, и как я понял, возвращаться они не собираются.

— Пошли, в машине под кондиционером посидим, а то и влажно, и комары достали! — жалуется Александр.

Я же в уме подсчитывал, плетясь со своим костылем до машины, дивиденды, полученные от этой драки.

Если будут этих бедолаг на бабосики разводить, то однозначно укажут, что я либо баксы, либо еврики затребовал. Если и машины с квартирами отобрать хотят и пожизненно долг отрабатывать заставят. Посмотрим, как это мне будет втюхивать Карлович. Судя по деньгам из лопатников, около сотни я сегодня точно поднял. Плюс золото, что сняли с бедолаг. А уж если ещё и телефоны сюда приплести, то и вовсе получится весьма кругленькая сумма, под триста тысяч. У Щербатого точно крутая мобила была.

Сели в машину.

Гелендваген. Машина ФСБэшников и бандюков, что в принципе одно и тоже. Слова синонимы. Устало вытянул ноги. Костыль примостился на заднем сидении.

Работает радио. Ждём адвоката.

А у меня в голове разные мысли роятся.

Если всё ровно, как сейчас, разложится и с адвокатом, то может, стоит того же Саню попросить подбросить меня в детдом? Что тут ему на гелике до Комсомольска доехать?! Часа четыре от силы при скорости в сотку, а если больше, то и того быстрее.

— Саня! — обратился я к молчащему хозяину машины.

— У! — открыл глаза он.

— У тебя дел в Комсомольске случайно нет? — спросил я на свой страх и риск.

— У-у!

Потом помолчал.

— А что?

— Да вот подумал, если бы было зачем туда мотануться, может быть и меня бы до детдома подбросил бы. Меня через три дня выписывают, а тут такое! — произнёс я.

— А, понятно. — Помолчал. — С Кешей переговори. Одобрит эту поездку — сгоняем. Там у меня серьёзные друзья есть ещё с армейки. Один чечен чего стоит.

— Чечен? — удивился я.

— Настоящий чечен. Во вторую чеченскую бок о бок два года провели. У него дудаевцы семью вырезали. Полностью. Так вот, он в ответ деревню родственников главаря банды под нож пустил. Замяли. Даже тут на него покушались, но когда он с ответкой прилетел в Грозный, его кадыровцы на поле в аэропорту у самолёта встречали. Отступные предлагали. Он ведь в бога ударился, православие принял. Сейчас под Комсомольском храм строит. Сам там вести службы будет. Вроде даже, как сан уже получил. Одно радует — женился недавно и детишки появились. Успокоился. Деньги у Ахметыча не взял за месть кровную, а вот пожертвование на храм… там баба заказала его. Вроде, то ли мать, то ли бабка кого-то из родственников кровников, которых Шер проложил. У него позывной такой был. По их понятиям, с женщинами воевать стрёмно, если они не с оружием, а тут заказуха, но вроде успокоили и тут, и там. Ты не смотри, что я так молодо выгляжу. Тридцать три уже, как Христу было. А в Чечню в шестнадцать попал, совсем зелёный был, романтики захотелось. Идиот! Еле выжил.

Помолчали.

— Так что, если поедем, то познакомлю. У него в Комсомольске много связей и его многие знают. Будут проблемы — он прикроет. Я его попрошу, мне он не откажет. В дела блатных он не лезет, но его знают и уважают. Имя себе взял — я смеялся! Отец Василий! Я чуть не умер со смеху, когда услышал, но, как понятно, не при нём. Он к богу в вопросах веры очень серьёзно относится. У него два ордена за мужество, да и других полная планка. Старлеем ушёл. Офицерское звание дали после старшего прапора вместе со вторым орденом за мужество, в качестве исключения. У него своя усадьба под Комсомольском, мы с однополчанами там среди леса часто собирались раньше, но и сейчас раз в год точно отмечаемся. Традиция.

Темень на улице. Мы к больнице подъехать успели. Я Митричу сигареты и пивасик отнёс. Ждём Карловича.

— Кеша отзвонился. Уже на подходе. Менты его тормознули. Хорошо, что не наш автобус. Уже наш! — смеётся Саня. — О! А вот и его мерс, любит Кеша немцев. Хотя, мне больше Тойота вставляет. Тот же крузак. Ну, пошли здороваться. Вещи свои не забудь, вместе со своим костылём.

Не знаю что за модель. Седан. Черный, вроде. В такой темноте не рассмотреть и лампочка над проходной не помогает. Далеко она слишком.

Точно, Иннокентий Карлович собственной персоной.

Поручкался с Саней. Парой фраз обменялись, пока я от машины ковылял неспешно.

Потом, молча, кивает мне не переднее сидение. Но руку, в качестве приветствия, пожал.

Саня же, легонько хлопнув меня по плечу, произнёс:

— Я откланиваюсь, дела. Рад был познакомиться. Вот, возьми мою визитку, там телефоны и домашний, в том числе. С Кешей переговори, о чем меня просил. Разрешит — поеду. Можно было бы пару дней нормально отдохнуть. В баньку бы сходили, может девок пощупали, ты как насчёт этого?

Я же только усмехаюсь. Думал меня этим смутить?

— Я и от водки не откажусь, а не только от баб! — смеюсь в ответ. — Пока! До скорого.

— Пока! — смеётся удивлённый Александр.

В машине прохладно, работает кондиционер. Кожанный салон. Из динамиков лёгкая музыка, приятно пахнет цитрусовым освежителем.

Карлович, или как звал адвоката Кеша, молчит. Видно, с мыслями собирается.

И, наконец-то!

— Ну и задал ты нам всем задачку! — произносит он.

Я жму плечами.

— А я-то тут причём? — отвечаю я.

— В общем, расклад таков. По половине не получилось, — вздыхая, говорит Кеша. — Слишком много людей в деле, а оно, серьёзней не бывает. Предъяву кинули, и ответа внятного не получили. Тебе лям евро кинем по документам, как и до этого делали. Договор, и всё такое. Бумажки скину быстро. Уже завтра готовы будут. Налоги с нас, не волнуйся. Тебе, вот, утешительный приз. Знаю, что мало, но всё-таки! — Пачка пятитысячных в банковской упаковке легла мне на колени. — Тут и моя благодарность и за микроавтобус этих хмырей. Мой босс очень доволен операцией. К тебе претензий ни у кого нет. И вообще, шеф сказал тебя под крылышко взять. Мало ли что в Комсомольске может случиться? Любой вопрос, который в нашей компетенции решим. Звони. Телефон знаешь. Не удивляйся, что вокруг тебя так всё закрутилось. Деньги огромные на кону, и ты пошёл нам навстречу, это я об отступных. А теперь, с этим дурацким нападением один акционер вляпался, а к нему и так много претензий накопилось, а тут такой косяк и ультиматум от твоего имени на четыре ляма зелени, а денег то и нет! С ментами бодаться никто не хочет. Прокурорские свою часть от нашей с тобой сделки хапнули, им светиться нельзя, так что уработали — сейчас завещание пишет. Объясняю тебе, чтобы понял, что никто тебе мстить не будет. Некому просто. Семью с детьми пообещали этому уроду оставить в живых…