Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

Я пожал плечами.

— Вообще-то, от меня это вряд ли зависит. Лечащий… меня же Зинаиде Степановне предали от Яковлевича, по анализам гоняет, говорит, что и вовсе по мне диссертацию писать надо.

— А ты заметно схуднул, — окидывает она меня довольным взглядом. — Вроде же, кормят неплохо у нас.

— Да на убой кормят, — соглашаюсь я, — но я занимаюсь. Стараюсь больше ходить, занимаюсь лечебной физкультурой, а вот бегать пока не получается.

— Ну-да, ну-да, я же сама с Яковлевичем тебе эспандеры покупала. Что твои… не посещают?

— Издеваетесь? — смеюсь я. — Да я лучше бы тарелку горчицы съел, чем общаться с сестрой и её родственниками.

— Но ведь они и твои родственники, — напомнила Марина.

— Я их так не воспринимаю, — усмехнулся я. — Особенно, с учётом последних событий.

— Больше не дёргают? — с тревогой в голосе спросила мой ангел-хранитель.

— Нет. Получили своё и успокоились. Я тоже не внакладе.

— Но как же жить без помощи семьи? — печально произнесла Марина.

Я скривился, словно лимон откусил.

— А кому такая помощь нужна? — с жестью в голосе спросил я. — Деньгами поделились, квартиру в Хабаре вернули, в детдом взносы сдают — я без претензий.

— Но детдом? — вопрос в голосе.

— А что детдом? И там люди живут и учатся тоже.

— Дзёмги… бандитский район, как впрочем, и весь Комсомольск. Тут очень распространена блатная романтика.

— Она меня не интересует, — смеюсь я, — не беспокойтесь, Марина Николаевна, вором в законе, впрочем, как и бродягой, мне точно не стать. Я семью хочу, да и со здоровьем что-то делать надо. Но вначале — школа, образование и найти своё место в этой жизни.

— И куда после школы решил податься? — интересуется она.

— Пока не знаю. Да и рано ещё об этом говорить — впереди всего седьмой класс. Ещё четыре года, решу. Да всё зависеть будет, как со здоровьем у меня будет к этому времени.

— Яковлевич сказал, что в армию тебя вряд ли возьмут.

Я развёл ладони в стороны, как бы аплодисменты изобразил.

— С одной стороны, плохо, не хочется в глазах других неполноценным быть, с другой, и хорошо, терять время на армию я имею в виду срочную, не хочется. Поступлю в универ, может во Владик, на остров Русский рвану, а вот на какой факультет пока не скажу, может даже в медицинский! — смеюсь я.

Марина только головой качает в ответ.

— В медицинском сложно учиться, — наконец-то, выдает она заезженную фразу.

Всем кажется, что именно медицинское направление в образовании самым сложным считается у обывателей, но врач врачу рознь, хотя общая подготовка может быть, и правда одинаковая. Скелет знать надо, все кости на зубок, мышцы тела, в общем, весь анатомический атлас.

— Хотя, я твои мысли, насчёт учёбы на доктора, поддерживаю. В своё время мне смелости не хватило в институт поступать. Я уже замужем была и ребенок на руках, а муж, как обычно, на полигоне время со своими солдатами проводил. Куда уж мне было? — с грустью произнесла Марина.

— Зато девочка ваша врачом хочет быть? — усмехнулся я.

Марина только отмахнулась.

— А! У Саньки в голове ветер. Она хоть и постарше тебя, но непостоянна — жуть. Мальчиков, что перчатки меняет, а насчёт учёбы и планов на образование и того хуже. То аптекарем хотела быть, то хирургом, а теперь вот о зубном враче задумывается. Вот, в мечтах уже статмологическую поликлинику открыла, но не отнять — учится на отлично, даже похождения с женихами на учёбе не сказываются. Как успехи с эспандерами? Мне тут шепнули, что истязаешь себя на соседнем с больницей дворе, там ведь и что-то вроде брусьев есть, и турник сделан.

Я усмехнулся.

— Да какой там турник, перекладина! — смеюсь я уже в открытую, — но вы правы, пытаюсь приучить себя к подтягиванию на перекладине и отжиманию на брусьях. Увы, успехи у меня в этом пока аховые. Задница к земле тянет. Слишком уж я её большую наел. — Улыбка у меня на лице.

А вот Марина с удивлением всматривается в моё лицо.

— Странно.

— Что странного-то? — удивляюсь я такой реакции на мои простые, по сути, слова.

— Ты так спокойно над собой смеёшься, — она немного задумалась, — теперь-то я уверена, что никакие подколки твоих сверстников, в будущем, не вынудят тебя на необдуманные поступки. И это очень важно, особенно в условиях жизни в интернате, или детдома. Контингент ребят там…

— Она покачала головой.

— Да нормальный контингент. — Отвечаю я серьёзно. — Дерьма и в простой жизни хватает. В любой школе свой хулиган найдется, вопрос только в том, смогли ли учителя и классный руководитель направить его энергию в мирное русло, или им просто по фигу на всё — вот, что действительно важно!

— Вот в этом я с тобой точно согласна! У моего младшего в школе и не такое бывало, ты только послушай…

Говорила пару минут, а просидели минут сорок, весело болтая. Только после звонка дежурного врача распрощалась и бегом на рабочее место. Договорились послезавтра вечером встретиться и ночью посидеть вместе, как раз у неё дежурство. Если всё спокойно будет и по маленькой пропустить можно. Нормальная тётка, без комплексов, Марина Николаевна мне всё больше и больше нравится.

А в мыслях вернулся к разговору и к некоторым темам, затронутым в нём.

Брусья и перекладина. — Я усмехнулся. В пушок на верхней губе. С ума сойти, усы пробиваться начали. Расту, мужаю, на женщин тянет, причём, далеко не ровесниц. Вот и сейчас, Марину упросил нормального, желательно, грузинского вина прикупить. Причём, «Алазанскую долину» полусладкое. Привык к нему, ещё со времён срочки. Под него пару фруктиков. Мне тут самому купить, возможности нет. До магазина далеко, боюсь пока не догребу. Тут в соседний с больницей двор жилого дома еле колдыбаюсь, но результат есть. Целых два раза уже, хоть и сильно дёргаясь на весу телом, подтягиваюсь, причём обратным хватом. Так легче.

Думаете два мало? Ошибаетесь! До этого вообще висел на перекладине, как сосиска, причём, ну очень толстая. А вот отжаться, на пародии на брусья, у меня до сих пор так и не получается. Руки слабые, а живот с задницей — большой. Зато отжимаюсь целых шесть раз, причём всё на кулаках. Привычка. Заметные успехи, наверное, только в занятиях с эспандерами, особенно с кистевым. Набираю силу. А что, ведь целыми днями только и делаю, что мну изделие наших китайских товарищей, которые нам вовсе не товарищи. Говорю ответственно, как бывший военный. Знаю, о чём думают эти косоглазые, да только уж больно целуются взасос наши правители в Кремле. Ну, да не об этом разговор. Где я, а где кремлёвские небожители.

Отжимаюсь, когда есть свободное время. Даже тут, гуляя по алее. А что? Даже повреждённая нога выполнению этого несложного физического упражнения не сильно мешает. Вот так каждый день. Затем, когда медитирую, сидя на удобной скамейке, откинувшись всем телом на деревянную спинку, катаю, разлитую от излучения нашего светила, силу. Так сказать, концентрирую его у себя в организме. Хранилище энергии находится где-то в районе желудка, а может, он и является им, как раз. И параллельно обрабатываю поврежденные участки тела, прогоняя по энергетическим каналам организма энергетическую субстанцию. Получается это упражнение у меня с каждым разом всё лучше и лучше. В больнице особо ни с кем не сошелся. Ровесников раз, два и обчёлся. Две девчонки с какими-то переломами. Страшненькие и стеснительные. Пацан приблатнённый. Уродец редкий! Уже пытался куражиться надо мной. Я не обращаю внимания — физически унизить меня он пока не пытается, напарника для смелости, видно, ему не хватает, а так, переживу. Ну, не ломать же ему за его глупые шутки руку. Хотя нет, так, если бы просто в школе столкнулись, давно бы он у меня отхватил, а здесь на разборки к главврачу из-за ерунды попасть мне не хочется.