Константин Назимов - Пути-дороги [СИ]

— Гм, ожидал увидеть перед собой более зрелого человека, — выдал один из троицы, на чистом русском языке.

— Карл, но в досье, которое собрала наша структура, все расписано и даже имеется портрет господина Чуркова, — проговорил мужик с трубкой в зубах.

— Забавно, — хмыкнул третий, — такой переполох, а у Ивана нет даже статуса доктора.

— Ганс, ты ошибаешься, — покачал головой любитель трубки, — Ивану Макаровичу присвоили чин доктора, без каких-либо условностей. Я бы сказал, что за заслуги, так что, он у нас доктор-охранитель. Странное сочетание.

— Вилли, — ответил ему Ганс, — в России много удивительного.

Хм, прикольно, они обсуждают меня на русском языке, но так словно я отсутствую. Уже прикинул, что курящий трубку Вилли является каким-то военным. Думаю, мое задержание – его рук дело. Нужно отдать должное, сработали чисто, но не без наглости, не стали оглядываться, что возможен дипломатический скандал. Впрочем, всегда могут извиниться и сказать, что искали не того, а паспорт можно подделать. Вилли не полицейский, на вид ему лет сорок, наверное, занимается тем же, чем и Ларионов. Хотя, к шпионам я имею отдаленное отношение, только тем, что с Вениамином Николаевичем знаком. Но могу и ошибаться. Немцы пытаются меня вывести из равновесия и продолжают обсуждать мою персону. Делают колкие замечания, но их не слушаю. Ганс носит очечки и небольшую бородку, на которой кое-где пена от пива осталась. Лет ему к пятидесяти, если не больше, уже имеет лысину, род занятий определить сложно, может оказаться кем угодно. Карл к военным вряд ли относится, но я бы поставил на то, что он занимает высокий чиновничий пост. Да и по возрасту старше всех, лицо чисто выбрито, седые волосы, на пальце печатка, глаза подозрительные и умные.

— Господа, хватит цирк устраивать, — сказал я и встал с кресла, подошел к окну и загасил папиросину в горшке с кактусом (пепельницу никто не предоставил). — Мой статус и кем на самом деле являюсь, вам отлично известно. Документы у меня в порядке, задерживать никакого права не имели. Впрочем, мне на задержание плевать, скандал поднимать не вижу смысла. Если хотите что-то предложить – говорите. Если нет, то… — покачал головой и не стал продолжать.

— Вилли, благодарю тебя, мы с Гансом побеседуем с господином Чурковым втроем, — медленно произнес Карл.

— Приятно было познакомиться господин Чурков, — встал со своего места Вилли и, кивнув, направился к двери.

Военный не обиделся, воспринял слова Карла как приказ. Кстати, а Ганс подобрался, руку в карман пиджака запустил, глаза прищурил, словно после ухода Вилли теперь за безопасность стал отвечать.

— Иван Макарович, присядьте и послушайте убеленного сединами старика, — кивнул мне Карл на кресло.

— Вы преувеличиваете свою немощь, — покачал я головой.

— Допускаю, что вы в чем-то правы, — криво усмехнулся тот. — Вы уже догадались, что занимаю далеко не последний пост и являюсь состоятельным человеком.

— И? — озадачился я, не представляя куда он клонит.

— Нам известно в мельчайших деталях происшествие с послами в заведении вашей подруги, — продолжил Карл.

— Марта не моя подруга, просто приятельница, — внес я уточнение.

— Не суть, — махнул Карл рукой. — Также мы получили информацию о различных видах новых лекарств и кое-каких приспособлений, способных перевернуть представление о подходе к лечению больных. Мы знаем и для чего вы прибыли в Германию, — он замолчал и выразительно на меня посмотрел.

Хм, с одной стороны, ему известно слишком много, но я-то и не скрывал своих интересов, да и тот же Рентген мог сообщить о полученном предложении.

— К сожалению, ваша персона близка к императрице России. Романова наделила вас не просто дипломатическим паспортом, но еще и особым статусом, которому наша страна обещала неприкосновенность. Но ведь вы понимаете, что от какой-либо случайности, в том числе и встречи с неуравновешенным дебоширом, никто не застрахован. В конце концов, вы можете оказаться не в то время и не в нужном месте, где произойдут пьяные драки с поножовщиной, что плохо скажется на здоровье, — произнес Ганс.

Ну наконец-то! Можно выдохнуть, в ход пошли угрозы. Интересно, а когда же последует «пряник»?

— Господа, ваша осведомленность и забота о моем самочувствии меня радует. Правда, ничего нового не услышал, а препараты и приспособления скоро появятся на рынке. При желании и моих возможностях, всегда сможем подписать контракт на поставку, — спокойно отвечаю, а потом продолжаю: – Цель своего визита не скрывал, а обеспокоенность Ольги Николаевны в какой-то степени понимаю. Нам же с вами известно, что между Россией и альянсом четырех, в который, к сожалению, входит Германия, натянутые отношения.

— Гм, — хмыкнул Карл, — да вы еще и политик!

— Ой, да бросьте! — рассмеялся я. — Политикой не занимаюсь, хотя с происками и приходится сталкиваться. Уверен, что вам известно, как устои Российской империи пытаются расшатать изнутри с внешней помощью.

— Иван Макарович, давайте перейдем к делу, — предложил Карл, вытащив карманные часы и взглянув на них.

— Давно пора, — согласился я.

Мое замечание про устои немецким господам пришлось не по душе. Да и не вижу смысла в фехтовании словами. Меня попытались слегка прощупать по поводу взглядов и посмотреть на реакцию.

— Ганс, подожди в коридоре, — велел Карл своему помощнику.

— Но… — хотел тот возразить, однако слова ему компаньон не дал сказать, коротко оборвав:

— Выйди!

Ганс встал, чуть замешкался, осуждающе качнул головой, но перечить не стал. Хм, все интереснее и интереснее! Честно говоря, уже пару раз прикидывал, как бы с боем прорваться. Меня никто не обыскивал, револьвер и пара ножей в наличии, так что при желании легко мог уйти еще… да, если разобраться, то в любой момент, начиная с появления полицаев на перроне. Но стоит ли? Увы, языком не владею, а это большой минус. Правда, при необходимости смогу изъясниться, в этом ничего сложного нет, но не более того, чтобы спросить дорогу или купить что-то.

Ганс ушел, а Карл о чем-то задумался и хранит молчание. Попытается завербовать или предложить войти в дело? Возможны оба варианта, а ничего другого в голову не приходит.

— Иван, ты прости за это представление, но хотел убедиться, что ты не шарлатан, — неожиданно произнес мой визави.

— Гм, — озадачился я подобным началом, — для этого потребовалось арестовывать кучу народа?

— Их уже отпустили, требовалось чтобы твоя охрана не помешала нашему разговору, — ответил Карл.

Недоуменно на него посмотрел, а потом про себя выругался. Он не шутит, а зная немецкую педантичность, убежден, что действовала полиция корректно и задерживала тех, кого нужно из чего плавно вытекает, что охрана у меня… как бы это помягче выразиться? Да ну, нахрен! Не может же быть, что порядка пятнадцати человек меня в поезде пасли? Или может? Задумался и… Пришлось признаться самому себе, что Ларионов меня переиграл. Насчет такого количества соглядатаев не соглашусь, но меня охрана не контролировала. Та, которую знаю. Кстати, а как же это допустили журналистку, которая подкупила проводника? Могу поспорить на что угодно, что Вениамина Николаевича Вероника знает, не удивлюсь, если ей ротмистр лично задание давал. Анзор опять же… Не убедил он меня, что наша поездка случайное совпадение. Ладно, допустим все так. Что из этого вытекает и что меняет? А ни хрена! Защитить меня они не способны, на чужой территории силы не равны. Хотя, возможно же и другое задание у моей охраны. Такое количество народа может человека похитить и в нужное место доставить. Обидно, не доверяет мне Ларионов, за это с ним стоит поквитаться. Потер переносицу и заметил на губах Карла улыбку, собеседник, зародивший кучу сомнений и подозрений, просчитал ход моих мыслей и остался удовлетворен ходом переговоров. Впрочем, с чего это я ему на слово поверил? Не удивлюсь, что он врет, преследуя определенную цель.