Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

— Не заговаривайте мне зубы, князь! Ваша дочь не является наследницей престола Российской империи. Она может спать с кем угодно, тем более, насколько я слышала, нравы в покинутом вами мире весьма свободные. Не пытайтесь перенести их сюда! Вы все сказали?

— Нет. Я люблю Ольгу, а она любит меня. Наши чувства выдержали испытание разлукой. Ваше императорское величество! Покорнейше прошу у вас руки вашей дочери. Обещаю быть ей любящим и верным мужем.

Задумалась. Может, с этого следовало начинать?

— Я подумаю о вашей просьбе. Но вы должны поклясться, что впредь Ольга никогда более, слышите? Никогда не будет ночевать у вас, даже если сама этого попросит. Понятно?

— Клянусь!

— И я не хочу, чтобы она забеременела до свадьбы.

— Обещаю. Я врач, и знаю, как этого избежать.

— Я вас услышала.

Хм! Выходит, что в Кремлевском дворце с Ольгой можно? Странные у них здесь правила [2] Главный герой – человек из нашего мира и не аристократ, поэтому не знает, что именно так обстоят дела у монархов. Во дворце с наследницей престола – можно, за его пределами – нет. За последнее могут и голову оторвать. .

— А теперь расскажите, как у вас хватило ума ввязаться в дуэль?

— Мне бросили вызов.

— Вам не следовало его принимать. Лейб-хирург государыни, действительный статский советник, а ведете себя, как мальчишка.

— Я собирался извиниться.

— Только это вас оправдывает. Александр Иванович принял извинения?

— Нет. Пришлось стреляться.

— Что-о?! И?

— Гучков убит.

— Вы, поистине, исторический человек, князь! — Мария всплеснула руками. — Как Ноздрев у Гоголя. Постоянно ввязываетесь в какие-то истории. Отдаете себе отчет, чего натворили? Газеты станут писать, что я расправляюсь с политическими противниками руками придворных.

— Не станут.

— Отчего так уверены?

— На дуэли присутствовали репортеры – их пригласил покойный. Они стали свидетелями, как я предложил Гучкову извиниться, а тот отказался.

— Позер! — фыркнула Мария. — Даже умереть захотел красиво. Знаете, для чего он прибыл в Кремль после взрыва и не уходил, когда его попросили? Думал воспользоваться растерянностью должностных лиц и возглавить работы по спасению людей, тем самым доказав свою значимость и ничтожество монарха. Вы ему помешали. Покойный рвался к власти.

— В моем мире Александр Иванович Гучков был активным организатором февральского переворота и отречения царя от трона.

— Вот как? — в облике Марии на мгновение проглянул тигр. — Но это у вас. Здесь другой мир. Вам не стоило его убивать – хватило бы ранения.

— Я так и сделал – прострелил ему плечо. Он выронил пистолет, но затем нагнулся и поднял его здоровой рукой. Извините, государыня, но у меня есть любимая женщина, и я хочу жить.

— Потому и не следовало принимать вызов. Что стало бы с Ольгой, убей вас Гучков?

— Я ничем не рисковал.

— Покойный был отменным стрелком.

— Это вряд ли.

— Хотите сказать, что вы лучше?

— Вам известен результат.

— Гм! — Мария посмотрела на меня с интересом. — У вас врачей учат стрелять?

— Нет, государыня. Но у меня был друг – большой мастер этого дела, который обучил меня. Не хочу хвастаться, но на двадцати шагах, не целясь, попаду в любую часть тела противника.

— Это как?

— Вот!

Выхватываю из кармана шаровар «браунинг». Рука у бедра, ствол сморит в угол.

— Вы пришли на аудиенцию с оружием?!

Прячу пистолет в карман.

— Извините, государыня, но посыльный из дворца перенял меня после дуэли. Не успел выложить.

— Пистолет следовало оставить в приемной, — Мария покачала головой. — Мальчишка! Самовлюбленный, дерзкий и наглый. И что Ольга нашла в вас?

— Может, родственную душу? Ее императорское высочество отнюдь не кисейная барышня.

— Вы еще научите ее стрелять!

— Это поручение?

— Валериан Витольдович! Ведите себя прилично!

— Извините, государыня! Виноват.

— То-то. А поручение у меня к вам есть. Несколько необычное и, возможно, неприятное. Московскому охранному отделению удалось задержать бомбиста, взорвавшего Кремлевский дворец. Это некто Савинков.

— Борис?

— Знаете его?!

На меня глянули глаза-дула.

— В моем мире человек с этим именем и фамилией был известным террористом, повинным в гибели многих людей. Он убивал их при царе, продолжил это делать в новой России. В последнем случае действовал из-за границы, посылая группы боевиков. Много зла принес. Чтобы нейтрализовать его организовали целую операцию. Савинкова выманили в Россию, где и арестовали.

— У нас проще. После разбора развалин жандармы установили, что заряд взрывчатки заложили в подвале, в котором хранились дрова. Сделать это мог только истопник. Проверили всех, и оказалось, что одного, принятого на службу недавно, нет среди мертвых и выживших. Описание его внешности насторожило полицейских. Людям, знавшим истопника, показали фото, и они опознали Савинкова. Полиция и жандармы перетряхнули Москву, и в одном из доходных домов обнаружили террориста. У служащих охранного отделения и жандармов хватило умения захватить его неожиданно, без стрельбы.

Мария помолчала.

— Знаете, что огорчило меня более всего? Савинкова устроил на службу в Кремль Сергей Витальевич Бельский, мой личный секретарь. Человек, которому я доверяла.

— Государыня…

— Знаю, что хотите сказать. Помню вашу записку о необходимости тщательной проверки служащих в моем окружении. Я не придала ей значения, за что и поплатилась. У Бельского были долги, которые он внезапно стал отдавать. Это должно было вызвать подозрения, но… Я наказана за легкомыслие, а теперь хочу наказать тех, кто организовал это подлое дело. Савинков действовал не один, это ясно, но имена его сообщников неизвестны – он упорно молчит. Терять ему нечего: на нем смертный приговор, вынесенный несколько лет назад. Его не смогли привести в исполнение из-за того, что Савинков смог сбежать. Вот я и вспомнила… Некогда вы советовали генералу Джунковскому пытать пленных немцев, чтобы они поведали все, что знают. Приходилось заниматься этим в вашем мире?

— Нет, государыня.

— Жаль.

— Но если нужно…

— Сможете?

— Попытаюсь.

— Беретесь?

— Да!

— Могу спросить, почему? Грязное дело. Оно не украсит вас.

— Есть причина. При разборе завала я находился на сортировке. То есть определял степень ранения пострадавших и помощь, которую им следует оказать. Видел много трупов. Среди ни них было двое детей – мальчик и девочка. Страшно изуродованные тела…

— Петя и Полина – дети княгини Болховской, моей давней подруги. Она пришла меня навестить, сидела в приемной. Погибли все… Как и многие другие, — голос Марии сух и безжизнен. — Мне до сих пор снится, что я под завалом. Трудно дышать, темнота, боль… Просыпаюсь в поту. Там я теряла сознание, и это было спасением. Приходя в себя, осознавала случившееся и молила Бога, чтобы он даровал мне быструю смерть. Находиться там было подобно аду. Этого я никогда и никому не прощу!