Алексей Махров - Стажер диверсионной группы [litres]

Сначала где-то в синей вышине появился самолет-разведчик «Юнкерс-86». Достать его наши асы не могли – на такую высоту мог забраться только «МиГ-3». И минут через десять по наводке уцелевших бомберов, скорректированных авиаразведкой, нагрянула восьмерка «мессеров». Немцы с ходу завязали бой с одной из групп наших «ястребков». Вторую группу (эскадрилью?) они или не заметили, или проигнорировали. Напрасно! Она их и нахлобучила. Похоже, что самоуверенные фрицы, привыкнув совсем к другому классу противников, недооценили наших асов – не прошло и пяти минут, как от восьмерки «мессеров» осталась всего одна пара. Я не очень понял, как это произошло – бой проходил в нескольких километрах, и нам была видна только общая картина. Но падающие самолеты рассмотрел отчетливо – как только из общей карусели воздушного боя вываливался горящий истребитель, бинокль помогал разглядеть опознавательные знаки. Потеряв всего одну машину, наши почти сразу сбили пять немецких, еще одну через минуту, а оставшиеся в живых «эксперты» спаслись только тем, что набрали скорость в пикировании. Преследовать их не стали или, скорее всего, не смогли – все-таки по каким-то характеристикам «мессеры» опережали «ишачков».

И снова на земле все восторженно орали «ура!», а после возвращения истребителей качали их на руках. В принципе – вполне заслуженно: «Сталинские соколы» показали себя во всей красе!

Увы, радость оказалась недолгой! Да, истребители расчистили небо, но «Лесной» успел принять десять «И-16» и всего шесть «ТБ-3». Последней паре не повезло – уже около полудня прилетели «старые знакомые» – «Хейнкели-111» и на этот раз вполне прицельно отбомбились по стоящим под разгрузкой беззащитным «туберкулезам». Оба гигантских самолета сгорели на земле. К счастью, большей части экипажей удалось спастись. Наше ПВО немного запоздало с открытием огня, а «Хейнкели» вывалили свой смертоносный груз в пологом пикировании с первого захода и сразу ушли в сторону севера на бреющем. Машины ИАПа в этот момент заправлялись перед новым патрулированием.

Мне стало ясно, что поддерживать работу «воздушного моста» днем – занятие бессмысленное. И даже вредное – учитывая, сколько мы будем терять бомбардировщиков и истребителей прикрытия.

Этим выводом я и поделился с пришедшим посмотреть на воздушные бои Гайдаром.

– Похоже, что ты прав, Игорь! – сказал Аркадий Петрович, внимательно наблюдая, как легкий танк «Т-37» утаскивает с поля то, что осталось от сгоревшего «ТБ-3». – Но ждать ночи – слишком долго! У нас сейчас почти половина танков и грузовиков стоит как металлолом.

– Для прорыва они пока не нужны! – упорствовал я. – Хватит и того, что уже есть!

А остальные подтянутся по мере эскалации операции! Как раз завтра!

После слов «эскалация операции» Гайдар глянул на меня и усмехнулся.

– Если мы продолжим эксплуатировать «воздушный мост», то потеряем отнюдь не самолеты, а гораздо более ценное – опытных и умелых летчиков! – горячо продолжил я. – Железо – ерунда! На изготовление одного самолета уходит несколько дней! А для подготовки пилота требуются недели! И месяцы для приобретения им боевого опыта! Это если оперировать при расчете только экономическими данными! А если по-человечески – так и вообще: десятки умелых, храбрых и молодых парней положат свои жизни ради дурацкого мероприятия!

– Зря ты так, Игорь! – устало вздохнул Гайдар. – Ты так говоришь, будто в одиночку печешься о жизнях наших бойцов. Пойми: если мы сейчас остановим доставку топлива и боеприпасов, то погибнут не десятки смелых парней, а сотни, а может, и тысячи!

– Тут нужно соблюсти очень тонкий баланс: когда можно и даже нужно бросить на весы победы десятки жизней своих бойцов, чтобы спасти сотни и тысячи, а когда это деяние будет бессмысленным расходом ценнейшего человеческого ресурса! Мне сейчас кажется, что подождать до наступления темноты вполне возможно! – Я продолжил тупо гнуть свою линию. – Не случится ничего страшного, если требуемые для полной заправки топливо и боеприпасы нам привезут ночью!

Аркадий Петрович снова покосился на меня, как на заговоривший рояль, но на этот раз промолчал, наблюдая массовый взлет истребительного полка. Не успели наши «соколы» взлететь и построиться, как их атаковали «мессеры». На этот раз в количестве около тридцати штук. А пока они там наверху крутили «карусели», на «Лесной» вывалили два десятка зажигательных бомб «Юнкерсы-87». Причем «лаптежники» не стали набирать высоту для пикирования, а атаковали, выскочив на сверхмалой высоте прямо из-за кромки леса. Понятно, что при таком способе нападения практически все бомбы угодили в лес – но, похоже, немцы этого и добивались – ельник заполыхал, как сухой костер. К нашему счастью, там не было скоплений техники или припасов, только две роты пехотинцев на постое – спастись удалось почти всем.

А «ястребки» вернулись через двадцать минут, потеряв шесть машин. Садились асы с большим трудом – густой черный дым от горящего леса полностью закрыл ВПП. Едва аэродромная команда успела убрать истребители с поля, как налетели новые немцы – снова «Хейн кели-111», но из другой эскадрильи, с раскрашенными в желтый цвет капотами двигателей. Эти «новенькие» четко прошлись вдоль полосы, сбросив огромное количество легких пятидесятикилограммовых бомб, чем полностью угробили покрытие, превратив его в лунный ландшафт. Понятно, что воронки были небольшими, но их оказалось несколько десятков. Аэродромной команде капитана Кудрявцева – часа на два работы.

– Похоже, что ты прав, Игорь! – сквозь зубы пробурчал Гайдар. – Ничем хорошим это не закончится. Я помню по летнему опыту, что если немцы берутся утюжить аэродром, то не успокаиваются до полного уничтожения. Полагаю, что через полчаса надо ждать новую волну бомбардировщиков… Ладно, пойду-ка я доложу твоему отцу о текущей обстановке… В любом случае – час или два мы принимать «ТБ-3» не сможем.

– И-игорь!

Рев Петра Валуева ни с чем не спутаешь.

Я побежал на зов, благо моя команда сидела неподалеку.

– Курсант Глейман явился!

– Где ты болтаешься весь день, курсант! – проворчал Петр. – Короче… Алькорта принял радиограмму от нашего командования. Нам приказано… хм… проконтролировать развертывание «Группы Глеймана» для прорыва. Не надо так на меня пялиться! Я так понимаю, что командование хочет перепроверить сведения, которые им передали из штаба твоего отца. В общем, придется поработать проверяющими. Ну, блин, хватит морщиться – мне самому это неприятно, словно они полковнику Глейману не доверяют.

– Да не морщусь я, это от солнца! – хмуро сказал я. – Прекрасно понимаю, что любые данные требуют многосторонней проверки. И если мы здесь единственные как бы независимые от отца, то… Как будем передвигаться? Пешкодралом мы передовые части не догоним – они сплошняком на колесах и гусеницах!