Андрей Земляной - Попаданец (сборник)

– А-а-а… – протянул Саша понимающе. – Да, обычаи нарушать нельзя. Я вот тут, по обычаю, подарки привез…

Он раскрыл чемодан и вытащил что-то завернутое в мягкую замшу.

– Это вам, дайде.

– А что это? – спросил Сталин, но Белов уже вытаскивал следующий подарок.

– Это – вам, Николай Сидорович, – сказал он, протягивая Власику какую-то коробку. – Надеюсь, вам понравится…

Вынув подарок, глава охраны вождя обомлел. Он держал в руках миниатюрный – размером в полладони! – фотоаппарат. Рядом с ним в коробке лежали сменные объективы, маленький резак и контейнер для проявки пленки.

– Ро-бот-стар [126] Имеется в виду немецкий миниатюрный фотоаппарат «ROBOTStar40», появившийся в 1934 году. Активно использовался спецслужбами во время Второй мировой войны. , – по слогам прочитал Николай Сидорович латинские буквы. – Вот это – да! Вот это порадовал…

Он прижал к груди драгоценный подарок и вдруг задумался: а откуда Белов узнал о его тайной страсти? Власик действительно был страстным фотографом, но, насколько он мог судить, никто об этом не знал. Даже в его ближайшем окружении. Разве что два-три человека…

Николай Сидорович уже собрался было спросить: кто это проболтался, когда вдруг вспомнил, откуда прибыл товарищ Саша, и успокоился. Он еще раз осмотрел фотоаппарат и вдруг обнаружил, что тот – заряжен. Разобраться в принципе действия было не сложно, и Власик решил сделать первый кадр «Разговор с сыном».

Сталин тем временем разглядывал маленький настольный глобус. Судя по всему, вещица была тяжеленькая.

– И что это такое? – спросил он Сашу.

– Глобус, дайде. Восемнадцатый век. Сделан из драгметаллов. Я подумал, что на столе в кабинете он будет хорошо смотреться…

– Да, – задумчиво протянул Сталин. – Только знаешь что, товарищ Саша, есть мнение, что в Оружейной палате он будет смотреться лучше. Есть мнение, что такой вещи там будет самое место… – Он помолчал и повторил: – Да, самое подходящее место.

У Александра непроизвольно дрогнули губы. Этот подарок выбирала его младшая часть. Мальчишка был заворожен видом сверкающей кабинетной безделушки, он представлял себе, как кто-нибудь спросит товарища Сталина: «Откуда у вас такой красивый глобус?», а тот спокойно пыхнет трубкой и ответит небрежно: «Сын подарил…» И теперь ему – четырнадцатилетнему подростку, ужасно хотелось заплакать. Человек, который решил стать его отцом, не оценил его подарка…

Но, как и для всех близких, еще был подарок и от старшей половины. Ведь не мог же мальчишка решиться подарить секретный альбом другому мальчишке, или набор косметики – совсем еще мелкой девчушке. Да и не разбирался он ни в моторах, ни в косметике.

Саша непроизвольно шмыгнул носом и протянул Сталину замшевый футляр:

– Вот. Это в музей не возьмут…

Иосиф Виссарионович раскрыл мешочек, на котором шелком было выткано «COURRIEU» [127] Одна из старейших фирм, производящих курительные трубки. Легенда гласит, что именно представитель династии Курье в начале XIX века первым изготовил курительную трубку из бриара (вереска). , и вынул оттуда великолепную вересковую трубку. Он повертел ее в руках, затем прикусил мундштук – хороша! Он потрепал мальчика по плечу:

– Эту в музей мы не отдадим, – тут он усмехнулся. – Во всяком случае, до пятьдесят третье… до той даты, о которой ты мне говорил, товарищ Саша.

Он ласково повернул Белова к себе и пожал ему руку:

– Спасибо, товарищ Саша. А теперь есть мнение, что тебе все-таки пора идти спать…

В этот день впервые за почти четыре месяца Белов заснул спокойно…

4 октября – в Испании социалистическая партия в знак протеста против включения в правительство членов правоклерикальной партии СЭДА призвала к всеобщей забастовке. Кортес Испании на срочном заседании призвал все стороны конфликта начать консультации для выработки стратегии национального спасения.

На заседании парламента Алькала Самора сказал :

– Мы не можем повторить судьбу Германии, раздираемой гражданской войной, и в этот час должны смирить свои амбиции до разумных пределов, позволяющих вначале сесть за стол переговоров, а позже выработать единый подход к управлению страной и реформам нашего общества.

И пусть кровавый пример Германии станет нам ярким уроком того, как взаимные претензии различных слоев общества могут привести к кровавой драме…

А в Германии разразился ад. Хотя нет: Армагеддон – вот точное название того, что началось на территории тысячелетнего Рейха. На партийный съезд съехалась ВСЯ правящая верхушка и ВСЁ руководство Рейхсвера, совсем недавно переименованного в Вермахт.

Первый месяц страна пребывала в шоке и трауре. Все вроде бы функционировало нормально, ибо многие адъютанты и некоторые заместители уцелели, но потом…

Первым полыхнуло в Саксонии. Три командира отрядов СА, которые не присутствовали на съезде (один – по болезни, остальные – по причине беспробудного пьянства), решили, что теперь у них есть все шансы подняться выше. А может быть – и на самый верх.

Как бы там ни было, группа СА «Саксония» развернула знамена и двадцатого октября под барабанный бой двинулась к Берлину. Где через четыре дня и была «тепло» встречена отрядами СС района «Берлин» и двумя полками Вермахта.

Ефрейтор Михаэль Витман оторвался от бинокля и приказал своим пулеметчикам:

– Шевелите задницами, обезьяны! Машинка должна стоять вон у того сарая. Бегом, засранцы!

Ефрейтор Витман любил подражать своему командиру батальона – майору Грезеру [128] В РИ Михаэль Витман стал самым результативным танкистом-асом в Третьем рейхе, а его комбат Фриц Хуберт Грезер – командующим 4-й танковой армией Вермахта. , который никогда не упускал случая украсить свой приказ неформальными оборотами.

Пулеметчики бодро потрусили на указанную позицию, остальные солдаты, повинуясь жесту ефрейтора, принялись примыкать штыки к своим карабинам и прикладываться к стрельбе. А по шоссе походным порядком маршировала колонна в желто-коричневом, постепенно приближаясь к позициям Вермахта.

Витман ждал сигнала открыть огонь, но так и не дождался. Вместо приказа «Огонь!», откуда-то из тылов полка гулко рявкнули пехотные 7,5-сантиметровые орудия, и на дороге расцвели первые столбы разрывов.

Штурмовики кинулись врассыпную, им вдогонку хлестнули пулеметы, но уже через несколько секунд паника от артобстрела была подавлена. Резко и жестоко. Больно уж многие штурмовики на собственной шкуре знали, что такое артобстрел где-нибудь на берегах Соммы или пулеметный огонь у фортов Вердена. Тяжелого оружия у штурмовых отрядов не имелось, зато винтовок, револьверов и самодельных гранат оказалось в избытке. Имелись и пулеметы, так что очень скоро от дороги врезали длинными очередями станковые «максимы» и «дрейзе», и Вермахт понес первые потери.