Ярослав Зуев - 4891

Учтя печальный опыт своего предшественника Консенсуса, Баобабский правил не сам, а распределив обязанности между ближайшими деловыми партнерами, воздушными пузырями чуть меньшего калибра, среди которых наибольшее влияние получили жидчики Михаил Армагеддонский по кличке Ходор (поговаривали, он получил погоняло из-за любимой книжки про приключения лордов Старков на дальнем Севере, которую читал в промежутках между бандитскими стрелками), Отмывайский (без комментариев), Офшорский (без комментариев), Киллеров (без комментариев), Арахис Фримэн (поднимавший даже на песке целыми дюнами) и Чупа-Кабра, специализировавшийся на электроэнергетике и приватизационных лохотронах. И, хотя эти семеро пузырей-упырей, бывало, не слишком-то ладили друг с другом, вместе они были силой, которую никто не мог остановить.

— Я всех и вся куплю, заложу, продам и снова куплю! — бывало, хвастался Баобабский в зените славы. — А кто не продастся, того закажу!

Это были не пустые слова. Козырная карта сама шла Баобабскому в руки, как лосось на нерест. Он практически за бесценок приватизировал общественные душевые, где, еще буквально вчера, отбыв трудовую вахту, мылились стройбаны. Мыло из них тоже, разумеется, исчезло. Затем Баобабский наложил лапу на информационный контент, став собственником большинства стенгазет и множества Кривоговорящих зеркал, которые тотчас запели ему осанну. Удостоверившись в собственной безнаказанности, Баобабский выпотрошил до самого дна стратегические подсобки с Неприкосновенными запасами, делавшимися агрессивными военруками на всякие чрезвычайные случаи.

— Считайте, самый чрезвычайный как раз настал, — пояснил Баобабский свои действия и, следующим же ходом прикупил самых высокопоставленных военруков, послав отвоевывать удаленные этажи, где весьма кстати вспыхнул кровавый мятеж. Мятежники, как вы, думаю, уже догадались, тоже проходили у Баобабского по зарплатной ведомости.

В этой связи представляется неуместным говорить об известном на весь Красноблок мини-футбольном клубе, приобретенном Баобабским по дешевке, причем, не для пиара, а, скорее, исключительно смеха ради, ведь главный пузырь слыл большим шутником. Что там какой-то паршивый клуб, когда Семеро пайщиков во главе с Баобабским ухитрились взять под полный контроль систему подачи гуманитарной дыхсмеси. С недавних пор она нагнеталась в Собор из Пентхауса.

Орудуя с неслыханным размахом, Семеро пузырей (в то время в обиход прочно вошел термин Семипузырщина, красноречиво характеризующий ситуацию сам по себе), совершенно упустили из виду пиар, как способ завоевать сердца прописанных в Соборе стройбанов. Это важнейшее дело было пущено пузырями на самотек. Наверное, Баобабский почувствовал себя слишком самоуверенно. Сердца стройбанов оставались последним, на что Семеро пузырей еще не успели наложить свои лапы. Быть может, Баобабский возлагал слишком много надежд на небезызвестный Стокгольмский синдром, обуславливающий обожание, с каким жертва насилия начинает относиться к насильнику, если насилие длится продолжительное время.

— Отличная мысль! — воскликнул Баобабский на одном из секретных совещаний Семипузырщины, сведения о котором случайно просочились в печать. — Мне нравится, да! — чуть ли не пританцовывал он. — Будем насиловать эту мразь, пока она не полюбит нас. Чем больше насилия, тем крепче любовь! Вы поняли меня, да?! — резко остановившись, Баобабский оглядел шестерых партнеров. Те дружно кивнули.

— А кто будет возбухать — закажу! Бля буду, закажу! — добавил Баобабский с выражением. Никто тогда не усомнился: раз сказал, значит, сделает. Он, по меткому выражению других пузырей, порожняка не гнал и заказывал всех, кого хотел, причем, заказы доставлялись четко и в сжатые сроки. Взять хотя бы популярного телеведущего тех лет из программы «Вздох», ставшей культовой по ходу Перекраски. Баобабский лишь мизинцем пошевелил, и бедняге доставили так, что мало не показалось.

Но, дни оборзевшего пузыря оказались сочтены. Как и шестерых его зарвавшихся партнеров.

Сразу с полсотни лампочек в разветвленных коридорах Собора подверглись нападению вандалов. Добрая половина отсеков надолго погрузилась во тьму. Бывшие стройбаны возопили от ужаса, требуя из мрака немедленно навести порядок. Не распознав опасности, Баобабский прикидывал, сколько воздуха поднимет на электрификации, потеснив младшего партнера Чупа-Кабру, новые лампочки планировалось закупать в Подвале по до-безобразия завышенной цене, когда прямо к нему в кабинет вломились зверского вида опричники из срочно сформированного Опричного приказа.

— Что за беспредел?! — взвился Баобабский, не сразу сообразив, что к чему. — Какие еще опричники, мать вашу?! Я вас закажу, мамой клянусь!!

— Мамой Гуантанамамой, сука продажная? — играя желваками, поинтересовались у главного пузыря эти суровые парни в камуфляже, и тут же пообещали Баобабскому, что устроят им очную ставку на Лубянке, раз он настаивает. — В крайнем случае, отправим ей на опознание твой труп. Он, кстати, наверняка будет со следами ужасных пыток…

— Произвол, — пролепетал Баобабский, когда его выводили из кабинета под конвоем. — Я буду жаловаться по инстанциям в Пентхаус…

Угрозы не возымели действия. Опричники, среди которых преобладали бывшие соглядатаи из расформированного в Перекраску Комитета, ввели чрезвычайное положение. Вплоть до полного восстановления энергоснабжения, как объявили они, начав раздачу стройбанам свечей. Как только свечи были зажжены, выяснилось: стены Собора густо оклеены листовками, разоблачавшими преступную деятельность Семи пузырей. Баобабскому и шестерым его дружкам припомнили все, включая и то, чего они не делали. В частности, наравне с хищением Неприкосновенных запасов, им инкриминировали финансирование Пугачевщины и связь с преступным режимом Ухогорлоносора, хоть о и пал тысячу лет назад. Это никого не смутило. Обвинения были тяжелыми. Вряд ли Баобабскому удалось бы отмазаться. Конечно, был некоторый шанс, что, внезапно протрезвев, за него решительно вступится сам Борис Давидович, однако, эти надежды не оправдались. Пьяного деспота, как Давидовича прозвали бывшие стройбаны, не удалось привести в сознание ни оплеухами, ни нашатырем.

Тем временем, по пошатнувшемуся имиджу Баобабского был нанесен новый сокрушительный удар. Против Семипузырщины неожиданно резко выступил некто Гелий Дупа, почетный председатель полулегального Союза Православных Политруков, Отставных Палачей Комитета и Патриотических Иеромонахов, заслуживший большое уважение стройбанов благодаря роскошной окладистой бороде и пронизывающему насквозь, чисто распутинскому, пронизывавшему насквозь взгляду, который, к слову, он специально отрабатывал, часами таращась в кривое зеркало. Кроме того, Дупа снискал широкую известность благодаря своим упорным поискам Особого пути, который надлежит проторить стройбанам, чтобы обрести нирвану на благостном Светлом чердаке правильного Архитектора, вдали от злоебучих обетованских выродков и прочей аналогичной нечисти.