Ярослав Зуев - Новый Вавилон

Мы сошли на берег в бразильском порту Макапа, лежащем на северном берегу Амазонки, примерно в сотне миль от океанского побережья. Хоть Макапа и столица штата Амапа, этот городишко весьма немноголюден и скорее, является крупным поселком. Впрочем, и сам штат — один из самых маленьких и слабозаселенных во всей Федерации. Административный центр и жилые кварталы Макапы располагаются на порядочном отдалении от речного берега на отвоеванных у тропических дебрей участках земли. Прилегающий к порту район больше похож на территорию громадного и плохо организованного склада, по которой безо всякого видимого порядка разбросаны покосившиеся пакгаузы, ангары и открытые, огороженные проволочными заборами площадки, над которыми торчат унылые ржавые кран-балки.

Накануне Гуру, собрав нас в каюте, чтобы торжественно объявить: запланированное рандеву с советскими товарищами состоится именно в Макапе. Раньше Вывих держал эту информацию в секрете от меня и Генри, подозреваю, Триглистер был в курсе и прежде.

— По-моему, вы избрали не самое удачное место… — с сомнением начал я.

— Чепуха, полковник, оно ничуть не хуже других! И не надо на меня дуться, сэр Перси, все, что делается мной, осуществляется исключительно в целях конспирации…

— Мне приходилось пару раз бывать в Макапе, и я прекрасно знаю, что представляет из себя этот городок, — заметил я холодно. — И мне не совсем понятно, как нам печься о конспирации, которой вы уделяете так много внимания, когда в нас там пальцами тыкать станут. Поймите, Вывих, людей в Макапе — кот наплакал, посторонние — все наперечет. Каждого чужака — видать издали…

Я уже говорил: все эти дурацкие меры безопасности, о которых без умолку разглагольствовал Гуру по пути в Бразилию, порядком мне надоели. Особенно раздражал этот его менторский тон, взявшийся невесть откуда и на каких основаниях. Из всей нашей компании я был единственным, у кого имелся приличный опыт выживания в сельве, местность, опять же, была знакома мне как свои пять пальцев. А Вывих, чем дальше, тем больше строил из себя бывалого следопыта из романов мистера Купера, теперь вот взялся инструктировать меня, как мальчишку. Это совершенно никуда не годилось. Мне же, к слову, хватало такта не лезть к нему с нравоучениями, когда речь заходила о его любимой Шамбале, Майтрее и прочих тонких материях, в которых я ни бельмеса не понимал.

— А я с вами и не спорю, сэр, да, мы будем в Макапе — как белые вороны. Ну и хрен с ним! Насрать! Зато и к нам никто не подступится незамеченным, это понятно? В отличие от Рио, дурацкого сцаного муравейника, где в толпу праздно шатающихся черномазых жиголо очень даже запросто может затесаться какой-нибудь долбаный Франсуа Равальяк местного разлива с отточенным финарем за пазухой. Или с мачете, принимая в учет нравы латиносов. Я ясно излагаю, сер? Хуяк, ешь твою мать, и пипец, уноси готовенького. Слышали про Равальяка? Читали про бедного короля лягушатников Генриха Наваррского, который только и успел, что панталоны обдристать…

Я хотел энергично возразить ему, когда до меня дошло, мои старания так или иначе пропадут впустую, поскольку Гуру снова навеселе. Не в том смысле, что весел и беззаботен, если бы так. Наоборот, «Jack Daniels», который он прихватил из Нью-Йорка и глушил всю дорогу напополам с текилой с непродолжительными перерывами на сон, лишь усилил маниакальную подозрительность Гуру. Похоже, пьянство Вывиха не вызывало восторга у Триглистера, но Меер Аронович помалкивал из соображений субординации. А может, его даже устраивала шпиономания Гуру на фоне беспробудного пьянства. Как знать…

Не собираясь ввязывать в спор с алкоголиком, я порывисто встал из-за стола.

— В ваших словах есть гезон, полковник, — бросил мне в спину Триглистер. — Но место встгечи утвегждено вышестоящими инстанциями и его не пегеиггаешь…

— Амазонка в окрестностях Макапы дробится на множество рукавов, тот, у которого построили порт — не слишком широкий, — сказал я, уже стоя в двери. — Это я к тому, что вашему кораблю доведется подойти прямо к берегу, и его рассмотрят все, кому только не лень. О какой конспирации после этого неустанно болтает Гуру, в толк не возьму!

Вывих с Триглистером переглянулись.

— Впрочем, — продолжал я, — нам ведь в любом случае доведется соблюсти таможенные формальности. И, не знаю, как насчет наемных убийц, но если у наших недоброжелателей имеются осведомители в таможенной службе, они, при любых раскладах получат все сведения о нас сразу после того, как на вашем судне побывают таможенники…

Вывих и Триглистер снова обменялись многозначительными взглядами.

— Спасибо за ценную инфогмацию, полковник, — сказал Триглистер. — Считайте ее пгинятой к сведению. Но, повтогяю, не в нашей компетенции внести коггективы на ходу, поэтому будем дожидаться наших коллег в Макапе. В качестве некотогой компенсации спешу вас погадовать — на тот случай, если когабль задегжится в пути, для нас забгонигованы номега в местном отеле, и вы с Ганги сможете сколько угодно любоваться живописными окгестностностями…

— Гостиница называется Amazon Equatorial Hotel, мне докладывали, аховый уголок, будем жить, как дэвы, — решил сменить гнев на милость Гуру. — И кухня, по моим сведениям — пальчики оближешь… И все, поди ж ты, включено, включая местных шалав, благодаря международной солидарности трудящихся! Говорят, у буржуазного моряка в каждом, понимаешь ли, порту — по подстилке. А у нашего, советского моряка в каждом порту — по дюжине сочувствующих идеям Маркса пролетариев любого пола на выбор. А то и по две дюжины. Во как! Короче, будем в Макапе — как у Шивы за пазухой, мля…

Однако, нам не пришлось воспользоваться гостеприимством сочувствующих марксистам бразильских интернационалистов и узнать, как оно там, за пазухой у Шивы, удобно ли. Едва мы ступили по сходням на причал, как на горизонте показалось прибывшее из СССР научное судно.

— Вот и оно, — с нескрываемым облегчением вздохнул Гуру. — Как видите, сэр Перси, все в полном ажуре. Комар носу не подточит.

На «Приаме» только-только пробили три склянки, была половина второго пополудни. На прощание Триглистер с Вывихом побаловали нас сытным обедом, заказанным у корабельного кока. Утроили отвальную, по меткому выражению Гуру. Обед состоял из традиционных бразильских блюд. На первое нам подали фейжоаду, отварную черную фасоль, перемешанную с копченостями, маниоковой мукой, дольками апельсин и обильно сдобренную соусом, куда повара с «Приама» накрошили столько перца, словно были византийскими оружейниками, опробовавшими рецепт греческого огня. На второе Вывих заказал еще более гремучую смесь — пато-но-тукупи — кусочки утки, сваренной в остром, как бритва соусе, специй на камбузе явно не жалели. Мы с Генри и Меером Ароновичем, чтобы не воспылать изнутри, высосали литра полтора мате, это такой тонизирующий напиток из высушенных листьев парагвайского дуба, кстати, он ничуть не уступает кофе. Гуру, не удовлетворившись чертовым лимонадом, как он пренебрежительно назвал мате, во время обеда прикладывался к кайпиринье, как местные жители зовут коктейль из тростниковой водки, разбавленной лимонным соком. Вывих и мне предлагал отведать этот «чудодейственный напиток Виракочи» и «шипучку богов», но я отнекивался, уже зная, куда это нас заведет.