Ярослав Зуев - Пропавшая экспедиция

— Да уж, — протянул Мишель.

— Ох и хлебнула она в тот день, — продолжил рассказ дядя Жорик. — Полковник был так плох, что она опасалась, он умрет еще до наступления сумерек. И, при этом, ничем не могла помочь ему, ведь у нее под рукой не было ни противоядия, ни лекарств, чтобы поддержать его организм, ни еды, чтобы хоть как-то укрепить тающие силы. Она поила его водой из фляги, у них было небольшой запас, ловила его хриплое дыхание и, с замиранием сердца, ждала, когда к ним нагрянут янычары. Они рыскали на поверхности в каких-то двух шагах, она слышала их голоса, когда они перебрасывались отрывистыми гортанными фразами. Хорошо хоть, мисс Сара не понимала ни слова по-турецки и не узнала, каким изощренным пыткам они хотят подвергнуть сэра Перси, и, что намереваются сотворить лично с ней. Вдобавок ко всему, катакомбы кишели змеями, следовательно, имелись все шансы к тому, что участь полковника вот-вот постигнет и его прекрасную спутницу…

Мишель поежился.

— К счастью, этого не произошло. Беглецы провели под землей несколько дней, пока сэр Перси, наконец, не пошел на поправку. К тому времени страсти наверху улеглись, разочарованные нукеры Ас-Саффаха убрались восвояси, искать удачи в других местах. Как-только полковнику стало лучше, они с мисс Болл продолжили путь вниз по реке на плоту, связанном из нескольких бревен. Плыть осмеливались только ночью, днями прятались на берегу. Уж не знаю, сколько они истратили дней на путешествие по Тигру, зато попали аккурат к болотным арабам, как изначально и хотела Сара. У них с сэром Перси был такой жалкий вид, что мааданы приняли их с распростертыми объятиями, даже радушнее, чем они ожидали. Камышовый народ, как я уже говорил, на дух не переносит власть, вне зависимости от того, кому именно она принадлежит на суше в данный момент, халифам, эмирам, муфтиям или ненасытным капиталистическим хищникам, что обусловлено происхождением самих болотных арабов. Как этническая группа, мааданы сформировались из свободолюбивых людей, бежавших в плавни от произвола феодалов и духовенства. Совсем, как ваши русские казаки от прелестей крепостничества, когда они уходили, сначала, за днепровские пороги, а потом еще дальше, за Дунай, Дон и Енисей. Площадь камышовых плавней в дельте Тигра составляет не менее двадцати тысяч квадратных миль, там есть, где спрятаться. И где разгуляться, тоже. В особенности, если приучиться жить на воде, приспособив для этого сплетенные из камыша плоты. Тут сэру Перси было точно — не привыкать… — Жорик усмехнулся.

— Как долго они провели в гостях у Огненноголовых? — спросил Мишель и тотчас поправился. — То есть, у Болотных арабов, я хотел сказать…

— Как видите, аналогия напрашивается сама собой, — расплылся в улыбке Жорик. — Сходства действительно много, даже в быту, и мисс Саре, и полковнику оно, разумеется, тоже бросилось в глаза. И, у них оказалось достаточно времени, чтобы заняться этим вопросом, ведь они прожили среди мааданов около двух лет…

— Целых два года?! — не поверил Мишель.

— Понимаю ваше недоверие, дружище, это ведь так непохоже на сэра Перси, безвылазно проторчать на одном месте такую уймищу времени. Но, во-первых, от него мало что зависело. Стоило им с мисс Болл только высунуть нос из камышовых плавней, и их бы тут же заграбастали агенты Ас-Саффаха. Не забывайте, месье, утопив в крови восстание в Багдаде, турки взяли Месопотамию под полный контроль, и барон фон Триер не терял надежд обстоятельно потолковать с ними о Дарах Иштар. Но, должен вам сказать, были и другие веские причины, удерживавшие сэра Перси на месте…

— Какие же? — спросил Мишель, уже предвкушая ответ.

— Главная из них звалась Сарой Болл, — отвечал француз, предвосхитив его ожидания. — О, да, месье, вы правильно поняли. С сэром Перси случились разительные перемены, причиной которым стала она. Точнее, его отношение к этой удивительной женщине, совмещавшей в себе ум, высочайшую эрудицию и красоту. Полковник полюбил ее, а она ответила ему взаимностью. Чудо, не правда ли, ведь эти двое, как принято выражаться в народе, были друг дружке — точно не парой. Она, молодая, обворожительная, успешная, он, годящийся ей в отцы, давно разменявший пятый десяток. Сколько ему исполнилось, почти пятьдесят? И, ни гроша в кармане. Ни кола и ни двора. Но, разве Любовь спрашивает паспортные данные, когда приходит? Конечно, они были единомышленниками, это сыграло немалую роль. Опять же, кем он был для нее в юности? Кумиром? Величайшим путешественником планеты? О, не сомневайтесь, месье, очутившись в вынужденной изоляции на искусственных тростниковых островах, эти двое не сидели без дела, исследовав их вдоль и поперек. Ведь ни мисс Болл, ни сэр Перси ни на минуту не сомневались, что, в лице мааданов, имеют дело с прямыми потомками древних шумеров, построивших величайшие в истории зиккураты, Этеменанки и Эуриминанки, ставшие впоследствии прообразами библейской Вавилонской башни. Точнее, с той частью этого загадочного народа, которая, покинув Междуречье, не ушла далеко от насиженных мест, осев на побережье Персидского залива, в то время как их соплеменники, следуя за богиней Иштар, пересекли Атлантику, достигли бассейна Амазонки, поднялись вверх по великой реке и обосновались у ее истоков, став предками любимых полковником Огненноголовых. Они оба верили в это, и, кстати, нашли подтверждение своей гипотезе в старинных преданиях мааданов. У тех сохранилась эпическая легенда о далекой заморской стране Хуфам, невыразимо прекрасной, куда, правда, нельзя попасть, поскольку ее охраняют могучие джинны. А, попав, не выберешься обратно…

— Точно, как с Белой пирамидой, обнаруженной сэром Перси в Амазонии! — воскликнул Мишель.

— Вот и полковник пришел к тем же выводам, — сказал Жорик. — Впрочем, это все ерунда, месье. На искусственных островах мааданов Сара Болл родила сэру Перси сына. Они назвали его…

— Генри! — воскликнул отец. — Они назвали его Генри, ну, естественно!!

Дядя Жора молча кивнул.

— Как же она могла оставить их после этого?! — вскричал Мишель. Услышанное было так непохоже на мисс Болл, на ту милую и сердечную Сару, какую он нарисовал в воображении, успев привязаться к ней, как к героине увлекательной книги, что он почувствовал себя обманутым лично.

— Обстоятельства… — вздохнул Жорик и развел руками.

— Да какие еще обстоятельства?! — взбеленился Мишель. Его возмущению не было пределов. — Как она могла оставить собственное дитя?!

— Суровые обстоятельства непреодолимого характера, — проговорил Жорик негромко и покосился на выбитое окно. Небо за ним почти стемнело. — Началась Мировая война, — добавил он, вернувшись к разговору. В Месопотамии это случилось несколько раньше, чем в Европе, с вторжением из Египта расквартированного там британского экспедиционного корпуса, усиленного арабской феодальной конницей. Ею командовал эмир Фейсал ибн Хусейн, крупный местный землевладелец и верный союзник Британской короны. Англичане ориентировались в Междуречье на арабскую знать, кайзеровская разведка поставила на турок, я вам уже говорил об этом. К Фейсалу благоволили в форин-офис, он платил тем же, иначе, не бывать бы ему иракским королем. Примечательная была личность, кстати. Весьма неординарный человек. Блестяще образованный, эстет, поэт, чистый денди…