Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-2. Новый Вавилон

— Вот именно, — кивнул француз. Папа немедленно провел эксперимент. Ухватился за край листа и попытался приподнять.

— Ай! — воскликнул он, отдергивая пальцы. Я поспешила к нему.

— Что стряслось?!

— Укололся до крови, — пожаловался Мишель.

— Рита, немедленно обработай рану, — распорядился Жорик и, пока я искала аптечку, осторожно повторил папины действия.

— Ого! Да тут натуральные шипы…

— Это чтобы рыбы не объедали, — пояснил папочка жалобно, пока я мазала ранки зеленкой.

— Если в курсе дела, какого беса хватался? — удивился здоровяк.

— Читал когда-то в энциклопедии, — оправдывался Мишель. — Еще там указывалось, что взрослые листья амазонской Виктории спокойно выдерживают человеческий вес. Можно ходить, как по паркету, без проблем. Аборигены, кстати, так и делают, когда надо перебраться с одного берега на другой. Хочешь попробовать, Жорик?

— Предлагаешь дальше идти пешком прямо по кувшинкам, навьючившись тюками, как мулы? А лодки — тут бросим или тоже на себе потащим?

— Потащишь, — поправил здоровяка Мишель. — А что? Один мул у нас уже имеется. А то и слон…

Я хихикнула. Жорик, усмехнувшись, потер переносицу.

— Когда авторы энциклопедии расписывали тебе, как ловко индейцы скачут с листа на лист, они имели в виду именно аборигенов, Мишель. Видал, какие местные индейцы низкорослые и щупленькие? Даже дохлик вроде тебя чувствует себя среди них Гераклом, — ехидная улыбка на губах Жорика свидетельствовала: он доволен, что папина колкость про слона не осталась безнаказанной. — Я же вешу, как три индейца, а то и все пять индейцев…

— Можно мне попробовать? — спросила я, заклеив папины ранки кусочками пластыря.

— Нет! — одновременно выдохнули мои мужчины.

— Еще чего удумала! — позеленел отец.

— Жить надоело, принцесса?! — добавил дядя Жерар. Хочешь, по доброте душевной, подкормить какого-нибудь каймана, открой банку говядины, черт с ней, собой-то жертвовать зачем?!

Шутки шутками, но они были полностью правы, рисковать понапрасну не имело ни малейшего смысла. А риск — был, причем немалый. Должна тебе сказать, Дина, что, чем выше мы поднимались по Маморе, тем больше живности становилось с каждым днем. Джунгли словно оживали по мере отдаления обжитых homo sapiens мест. Нам все чаще встречались южноамериканские крокодиловые кайманы, иногда эти рептилии целыми компаниями нежились на песчаных пляжах у воды, принимая солнечные ванны. Или лениво дремали прямо в реке, издали не отличишь от полузатопленной коряги. Шум, издаваемый нашим Mercury, ни капельки не смущал их, что лишь подчеркивало — человек был редким гостем в здешних краях. Я подумала еще, наверное, браконьеры не суют сюда носов, побаиваясь наркоторговцев. А самим наркоторговцам не до браконьерства, их бизнес — куда рентабельнее…

***

Нам не оставалось ничего другого, как медленно двинуться вдоль живого плавучего острова, в надежде обнаружить брешь, через которую мы смогли бы продолжить путь вверх по течению. Задача усугублялась тем, что само течение отсутствовало напрочь, и, определить, куда нам плыть, можно было лишь по компасу или Солнцу. Последнее, кстати, вот-вот обещалось взойти. Конечно, мы могли попытаться прорваться вдоль берега, но, повторяю, берега исчезли. Наверное, уровень воды поднялся гораздо выше обычного. Короче, как в старинной песне про кочегара, которую перепел Юрий Шевчук: раскинулось море широко, лишь волны белеют вдали…

— Надо бы замерять глубину, — предложила я, вспомнив, как это делал когда-то старый полковник Офсет. Поискала моток бечевы. Дядя Жорик, наблюдавший за мной, усмехнулся. С утра он был мрачнее тучи, но, стоило ему взглянуть на меня, и морщины на лбу разглаживались. Признаться, это и смущало, и даже бесило меня.

Итак, привязав к концу бечевы грузило, я перегнулась через борт. Вода была темно-коричневой, ряды выстроившихся в оборонительную линию кувшинок, вдоль которых мы плыли, отбрасывали вниз длинную тень. Тем не менее, мне удалось разглядеть извивающееся бревно с телеграфный столб, вальяжно так плывущее прямо под нами, всего в каком-то метре от поверхности. Пронзительно визжа, я завалилась спиной назад. Благо, папочка не утратил выработанной по ходу занятий боксом реакции, вцепился мне в плечо, удержал от падения.

— Там! Там!! — тараторила я, захлебываясь.

— Анаконда, — сказал Жорик, пристально изучая реку. Потянулся, выудил из воды веревку, которую я обронила.

— Осторожнее, Жора! — крикнула я.

— Все в порядке, милая. Ничего страшного. Я не слышал, чтобы эти прожорливые хищники нападали днем где-нибудь, кроме как в американских ужастиках…

— Это правда, что она гипнотизирует жертв, на которых охотится?!

— Ну, вряд ли ее чары сильней, чем у подсвеченных неоном витрин супермаркета, — улыбнулся здоровяк.

— Считается, крупные анаконды могут полакомиться даже взрослым самцом ягуара, если того угораздит зазеваться, — сказал Мишель. — Кстати, взгляните оба направо. Только не делайте резких движений и не кричите.

Мы с Жориком синхронно повернули головы, как какая-нибудь спаренная зенитная установка. И, обомлели, увидев, всего в пятидесяти шагах от силы, этих грозных пятнистых кошек. Хищники расположились прямо в ветвях исполинского дерева, поднимавшегося из воды. Вид у них был сонный, как у местных жителей в сиесту. Желтые глаза изучали нас с ленцой.

— Какие красавцы, — сказала я.

— Индейцы называют ягуара тем, кто убивает одним ударом, — сказал Мишель. — Этому зверю ничего не стоит размозжить череп любого примата — лапой. Если он, конечно не француз, — папа лучезарно улыбнулся Жорику.

— Два один, — сказал тот.

— Три один, — поправил Мишель. Он, оказывается, тоже вел счет.

— Тем хуже для тебя, ибо я всегда плачу долги сполна…

— Слушайте, а что они здесь делают? — спросила я, поскольку меня слегка достали их пикировки.

— В смысле, как сюда попали? — уточнил здоровяк.

— Попали и попали, — отмахнулся отец. — На моторке приплыли…

— Я серьезно…

— Хороший вопрос, да, Мишель?

— Что именно в нем хорошего? — не понял папа.

— А ты сам прикинь, — отвечал Жорик, делая широкий жест. — Кругом — болота…

— Местность, куда мы забрели, а, точнее, заплыли, не так давно была тропическим лесом, последнее — не вызывало сомнений. Мотор урчал на самых малых оборотах, мы едва ползли, то и дело огибая торчащие из-под воды коряги. Кое-где покачивались стволы, вырванные с корнем или сломанные как спички…

— Допустим, поднялся уровень грунтовых вод. Из-за Хамзы… — начал Мишель.

— Достал ты уже своей Хамзой! Разуй глазки, приятель! Тут явно случился серьезный природный катаклизм. Наводнение, причем, вода наверняка пребывала стремительно, как при цунами…