Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— Им нечем дышать… — прохрипел с койки больной.

— Все-то вы знаете, сеньор Анселмо, — сказала сестричка, с опаской покосившись на пациента.

— В нашей глуши, милая, или пристрастишься к чтению, или с ума сойдешь от скуки, — усмехнулся доктор. Сестричка кивнула, да, ей рассказывал кто-то из сослуживцев, что, перебравшись в Куябу из многолюдного Сальвадора, где у него была приличная практика, сеньор Анселмо за минувшие пятнадцать лет собрал большущую библиотеку, лучшую во всей округе. И еще ей рассказывали, будто особый интерес у доктора вызывают книги по алхимии. Правда, она толком не знала, что это за зверь такой…

Поскольку пострадавшим оказался иностранец, сеньор Оливейра счел необходимым сообщить о нем в полицейский участок. Там начали расследование, но оно застряло на полдороги и никуда не привело. При пострадавшем не было никаких документов, в окрестностях Куябы о нем никто не слышал. Правда, было нечто, что, пожалуй, смогло бы навести полицейских ищеек на след. Странная безделушка, напомнившая сеньору Анселмо церемониальный маршальский жезл, увенчанная с одной стороны вычурной луковкой державы, а с противоположной — клинком, похожим на трехгранный штык. Доктор обнаружил этот удивительный предмет, только когда уложил пациента на операционный стол, аккуратно срезав рубашку и куртку. Точнее, оставшиеся от них жалкие лохмотья. Штуковина оказалась во внутреннем кармане, его клапан был зашит.

Чтобы не выпал из кармана, — сообразил доктор, внимательно разглядывая находку. Что больше всего поразило его в ней? Глаз, настоящий человеческий глаз, острый и выразительный, каким-то невероятным образом запаянный внутрь полупрозрачной удобной рукояти точно посредине предмета. Глаз не просто казался живым, он, как выяснилось, умел подмигивать…

— Неслыханный оптический эффект, — отдуваясь, пробормотал сеньор Анселмо в сильнейшем волнении, и сразу решил, что не станет делиться этой находкой с полицейскими. — Да они ей мигом ноги приделают, — сказал док и как в воду глядел.

Материал, из которого неведомый мастер изготовил безделушку, был ей подстать. Белый, полупрозрачный, он светился изнутри, как люминофор. Доктор понятия не имел, металл это или какая-то, доселе неизвестная науке метаморфическая горная порода…

— Типа доломитового мрамора, — пробормотал доктор, прицокивая языком. И твердо пообещал себе выяснить это. Недаром же коллеги прозвали его алхимиком…

***

В общем, полицейские остались с носом, и в последующие три недели, пока потерпевший боролся за жизнь, мечась по койке, рисковавшей стать для него смертным одром, а доктор Оливейра не оставлял отчаянных попыток вытащить бедолагу с того света, не происходило ничего интересного. Все свободное время сеньор Анселмо бился над разгадкой тайны происхождения странного предмета, перелопатив кучу книг по эзотерике, но все — бестолку. Полиция, расследовавшая происшествие спустя рукава, тоже ничем похвастать не могла. Ей даже личность пострадавшего не удалось установить, впрочем, полицейские не слишком кручинились по этому поводу. Да мало ли народу бесследно пропадает в неоглядных сертанах, а, тем более, в сельве, куда только нос сунь…

И лишь на исходе третьей недели, информация о найденыше просочилась в прессу. Кто-то вспомнил об англо-французской экспедиции, отправившейся в бассейн реки Маморе два года назад, и канувшей в неизвестность. Затем всплыла фраза про чертового Троянского коня, якобы сорвавшаяся с губ незнакомца в бреду, за ней прозвучало словосочетание Белая пирамида, и репортеры, сбросив оцепенение затянувшейся сиесты, опрометью ринулись сличать фотографии высадившихся в бразильском порту путешественников со словесным портретом загадочного гринго. Тот оставался без сознания и ничего не мог о себе рассказать. Чего не скажешь о двухлетней давности фотографиях, сделанные репортерами в Белене, где месье Поль Шпильман произнес пламенную речь, которые оказались весьма красноречивыми. Конечно, в изможденном до крайности условно живом скелете было бы непросто узнать крепыша сэра Перси, если бы не его рыжие кавалерийские усы, словно приклеенные к туго обтянутому пергаментной кожей черепу. Едва сообразив, что к чему, репортеры со всех ног полетели в госпиталь, и, поскольку непоколебимый доктор Оливейра дал им от ворот поворот, взяли старинное, похожее на форт конкистадоров здание миссии в осаду. Утром следующего дня первые полосы бразильских газет пестрели сенсационными заголовками:

В ОКРЕСТНОСТЯХ КУЯБЫ, ШТАТ МАТУ-ГРОСУ,

НАЙДЕН ЗНАМЕНИТЫЙ АНГЛИЙСКИЙ ПУТЕШЕСТВЕННИК

ПОЛКОВНИК ПЕРСИ ОФСЕТ!!!

СЕНЬОР ПЕРСИ ОФСЕТ НИ ЖИВ, НИ МЕРТВ!!!

НО ОН — НАШЕЛСЯ!!!

Известие понаделало немало шума, о пропавшей около двух лет назад экспедиции оживленно заговорила пресса, всколыхнулась общественность. Тучи репортеров слетелись осаждать госпиталь Сан–Анжелу–Дас–Мисойнс, но агенты полиции и медицинский персонал под началом сеньора Анселмо Оливейры, держали круговую оборону. Полицейские утверждали, что у них самих имеются вопросы к сеньору Офсету, и именно они будут заданы ему в первую очередь. Оливейра же вообще наотрез отказывался допустить в палату и первых, и вторых, мотивируя свой запрет тем, что больной еще слишком слаб.

— Он нуждается в покое, — безапелляционно заявил док. — И, пока не поправится, вы попадете к нему только через мой труп!

Надо сказать, доктор был не совсем искренен, сэр Перси, наконец-то, очнулся и мог сносно говорить. Но, сеньору Анселмо не терпелось самому расспросить знаменитого путешественника. В первую очередь, о загадочном Ключе к Белой пирамиде. О нем, кстати, по-прежнему никто ничего не знал…

— Волнение почти наверняка убьет моего пациента, а этого я допустить не могу! — отмахивался сеньор Оливейра от докучливых корреспондентов. Он был неумолим, как скала. Ажиотаж от этого только усиливался, и скоро в окрестностях больничных корпусов стало не продохнуть от репортеров, причем, срочно прибывших из Европы журналистов, со временем, стало ничуть не меньше, чем их бразильских коллег по перу. Все разговоры, какие только велись приезжими в кафе и фойе гостиниц, вертелись вокруг предполагаемой судьбы участников рискованного предприятия, затеянного выдающимся путешественником на паях с эксцентричным наследником скандально знаменитого археолога. Естественно, всем не терпелось узнать, что же сталось со спутниками сэра Перси, и, в первую очередь, с месье Полем, ведь он был таким милым. Да и самого полковника было жаль до слез. И дело даже не в том, что два года назад местные газеты раструбили о прибытии именитых компаньонов на континент, где те грозились найти остатки легендарной Атлантиды. К сэру Перси давно относились в Бразилии как к своему. После своих подвигов в верховьях рек Пурус он стал кем-то вроде национального героя. Одни ставили в пример его дивное упорство, позволившее нанести на карты вчерашние белые пятна размером со среднюю европейскую страну. Других подкупала свойственная натуре сэра Перси искренность, благодаря которой он всегда оставался на равной ноге и с влиятельными чиновниками из правительства, и с богатыми латифундистами, с неграмотными пеонами, служившими ему носильщиками и с индейцами, включая дикарей и каннибалов, которым, не колеблясь приходил на помощь, а ведь они могли его запросто съесть. Волнующая история противостояния сеньора Офсета с заносчивыми лондонскими профессорами тоже не обошла стороной здешние края, получив широкий отклик в пылких сердцах латиноамериканских читателей. Все они, естественно, держали сторону отважного полковника, не раз признававшегося в любви к их стране. Черная весть о его ранении и болезни мигом облетела сначала Мату-Гросу, а затем распространилась далеко за пределы штата. Тысячи читателей волновал вопрос, сумеет ли сеньор Перси выкарабкаться, чтобы поведать, посчастливилось ли храбрецам достигнуть цели и, что в итоге с ними стряслось. По отрывочным сведениям, якобы добытым самыми пронырливыми корреспондентами у медсестер, чьи имена держались в тайне, участь сеньора Шпильмана и его товарищей была печальна. По крайней мере, именно такие выводы напрашивались из отдельных отрывочных фраз, вырвавшихся у полковника в забытьи. Еще поговаривали, он упоминал какого-то жуткого монстра, дракона или рогатого ящера, то ли насадившего спутников сеньора Перси на рога, то ли засосавшего их в свое смрадное нутро. Что это за чудище, разумеется, оставалось гадать. Ясности относительно того, проникли ли члены экспедиции внутрь Колыбели Всего, было ничуть не больше. Что полковник ее таки нашел, не сомневался уже никто, это априори признавалось читателями установленным фактом.