Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— На голове истукана имелись рога? — уточнил сеньор Рожерио Малдонадо, заведующий кафедрой истории в Institutos de Estudos Brasileiros при университете Сан-Паулу, приехавший в Куябу из Сан-Карлуса.

— Да, они были точно, как у буйвола, сеньор, — подтвердил полковник.

— По всей видимости, вы обнаружили статую бога Супая, почитавшегося инками грозным правителем загробного мира Уку Пача. Именно его изображали с рогатой головой и глазами ящерицы, ибо считалось, он быстр как тень и неумолим как разъяренная змея. В мифологии инков Супая звали повелителем демонов, в некоторых древних индейских культурах это божество напрямую ассоциировалось с дьяволом. Хотя, не исключается, католические миссионеры, уничтожившие большую часть памятников доинкской эпохи, несколько перестарались, извратив культ Супая. Они, как бы это выразиться, демонизировали его. Быть может, Супай был не так уж кошмарен…

— Ну, видок у него был тот еще, — молвил сэр Перси с кривой улыбкой и поежился.

— На сегодняшний день нами обнаружено немало изображающих Супая статуэток, и ветвистые рога — весьма характерная для его портрета деталь, если говорить о доинкской культуре Мочика, — важно заметил доктор Себастьян Антонио Кристобаль, один из ведущих перуанских археологов. Чтобы увидеться с сеньором Офсетом, доктор Кристобаль оставил раскопки в окрестностях города Трухильо на севере Перу.

— Никогда не слышал, чтобы Супая изображали с крыльями, — вставил краевед из музея древностей в Сальвадоре, штат Байя.

— Это потому, что вы, по всей видимости, давно не покидали Атлантического побережья, — парировал доктор Кристобаль. — Приезжайте к нам на Тихий океан, сеньор, и я лично ознакомлю вас с барельефами крепости Чан-Чан, относящейся к культуре Чиму. Настенные изображения крылатых божеств попадаются там гораздо чаще, чем где бы то ни было еще. Сеньор полковник, если вам посчастливилось найти фигуру Супая по противоположную сторону Анд, то это свидетельство в пользу того, что, по крайней мере часть народа Чиму спустилась с гор и осела в экваториальных лесах, распространив на восток свою высочайшую культуру…

— Скорее уж ваши Чиму позаимствовали культ Супая у Кечуа, — вставил сеньор Малдонадо.

— А вот тут я себе позволю себе категорически с вами не согласиться, — бросил археолог из Перу. — Нет никаких сомнений, культура Чиму много древнее культуры Кечуа!

— Да неужели?! — сеньор Малдонадо привстал. Его раскрасневшееся лицо свидетельствовало, нападки на Кечуа он воспринимает, как личное оскорбление.

— Ваши Кечуа были дикари и плагиаторы, — процедил перуанский археолог, поднимая брошенную коллегой перчатку.

— Извините меня, сеньоры, но вы не даете полковнику ответить, нашел ли он какие-либо следы, оставленные Полем Шпильманом! — ломая руки, напомнила о себе юная сеньорита в шляпке с вуалью.

— Вы правы, сеньорита, простите великодушно, я увлекся, — спохватился полковник Офсет. — Преодолев замешательство, вызванное крылатым истуканом, я тщательно обследовал алтарь. Мраморная плита, использованная неведомыми мастерами, чтобы изготовить его, была отшлифована до зеркального блеска. Если бы я находился в храме майя, то ни на минуту не усомнился бы, что некогда алтарь служил жрецам зловещего культа кошмарного бога Тескатлипоки в качестве хирургического стола, на котором они расчленяли трепещущие тела своих жертв. Сам став жертвой невольной аналогии, я вообразил, что и моих товарищей выпотрошили, как кур…

В зале громко ахнули.

— Спокойствие, сеньоры и сеньориты! Мне, похоже, не следовало говорить вам о чувствах, испытанных мной в тот момент! На самом деле, я не обнаружил на алтаре ничего подозрительного. Ни капель крови, ни фрагментов тел. Никаких следов борьбы. Но, я нашел кое-что, свидетельствовавшее: Поль Шпильман побывал в храме до меня…

— Что же вы нашли, сеньор?! — воскликнула сеньорита в шляпке с вуалью.

— На мраморной плите, по самому ее центру, лежали две монетки, полученные месье Полем от деда, великого археолога Генриха Шпильмана. На обеих было отчеканено:

ЦАРЬ ЦАРЕЙ ХРОНИК, ВЛАДЫКА АТЛАНТИДЫ

— В общем, это были те самые монеты с профилем сурового бородатого властелина на аверсе и Вавилонской башней с противоположной стороны, месье Поль показывал мне их в Париже. Я не разглядел их сразу, поскольку загадочный материал, из которого они были отчеканены, как две капли воды походил на материал самого алтаря. Подобрав их, я, неожиданно, осознал одну немаловажную деталь, которую упустил за всем, что на меня навалилось. Украшавшая решку монет царя Хроника башня была точной копией пирамиды, на вершину которой меня привело Провидение. Она соответствовала ей в мельчайших деталях, включая храм и венчающие его крышу рога. Мой дорогой Поль не ошибался, когда твердил об Атлантиде, наоборот, он попал в самую точку…

Сеньорита под вуалью судорожно вздохнула, обещая вот-вот разразиться рыданиями.

— Кроме того, я нашел Ключ, — сделавшись мрачнее тучи, продолжил полковник Офсет. — Он лежал в когтистых ладонях истукана, которого вы назвали… — сэр Перси поискал глазами профессора из университета Сан-Паулу.

— Богом Супаем, демоном Тени и охранителем Врат в загробный мир, — с готовностью напомнил тот.

— Вот именно, — сказал сэр Перси. — И, похоже, каменное изваяние действительно стояло на страже у Врат, поскольку его сложенные ладони представляли собой нечто вроде паза или даже замочной скважины, форма которой в точности соответствовала Ключу. Не всему, а той его части, что походит на лезвие трехгранного штыка от винтовки. Исходя из этого, я пришел к заключению, что месье Поль не просто побывал в Храме Царя Царей Хроника до меня, но и предпринял храбрую попытку проникнуть в Колыбель Всего. И, даже, по всей видимости, проник. Хотя, все же, не поручусь за это. Видите ли, сеньоры, мы с месье Шпильманом не раз обсуждали, каков может быть физический облик двери, отделяющей нашу реальность от мира богов, как интерпретировали Колыбель старейшины племени Огненноголовых. Сам Поль считал ее величайшим хранилищем знаний и навыков, оставленных человечеству просвещенными атлантами, его точка зрения близка и мне. Как инженер до мозга костей, я склонялся к тому, что путь нам преградит исключительно прочная бронедверь, которую не прошибешь никакой взрывчаткой. Месье Поль, напротив, полагал, что само понятие Врат — весьма условно. То есть, Врата-то есть, но это никакая не дверь на петлях в привычном нам понимании, а нечто вроде портала, телепортирующего материю посредством лучей непостижимой природы. Месье Шпильман выражался именно так. Мой славный товарищ словно до сих пор обращается ко мне, я слышу его голос в голове, сеньоры… — спохватившись, сэр Перси умолк, кинув на аудиторию смущенный взгляд. Наверное, наученный горьким опытом в Лондоне, испугался, что пожнет издевки и смех. Но никто даже не улыбнулся.