Сергей Извольский - Темный пакт [АТ]

Вроде справилась со вспышкой странной, немотивированной злости – постепенно брала себя в руки, успокаиваясь.

– Анна Николаевна совсем недавно считала, что наш род сможет продержаться еще не менее пяти лет. За это время она хотела с помощью браков – моего, Николая и Александры, укрепить позиции нашей семьи.

– В чем она ошиблась?

Спросил без какого-либо намека или задней мысли, но Анастасия приняла это за насмешку. Черт, да что за детский сад? – выругался я про себя, видя вновь загорающиеся глаза девушки.

– Я имею в виду, где оказался прокол в плане. Почему пять лет не прошло, а ее уже арестовали, еще и за преступление против трона, – мне даже пришлось поднять руку, миролюбиво обратив открытую ладонь к княжне.

– Она даже не намекнула, а у меня только общие догадки, – покачала головой княжна.

– Может быть тогда стоит рассказать мне содержание разговора с Анной Николаевной, а после уже продолжить беседу? И все же поговорить предметно? – поинтересовался я.

Анастасия глубоко вздохнула и подобралась. Когда она заговорила, уже с первых фраз я понял, что с трамплина она прыгнула. Смогла пересилить себя.

– Анна Николаевна сообщила мне совсем немногое. Мама́ последний год не участвовала в светской жизни и ее арест наверняка связан с нашими активами. За то время, пока будет идти следствие, вряд ли нас тронут – она предположила, что у нас еще есть несколько спокойных несколько месяцев, пока ей не предъявлено официальное обвинение. После начнется падение, а мы можем потерять все.

– Все это что? Титул, герб… дар? – последнее сказал для красного словца, но Анастасия не отреагировала предсказуемо. Это что значит, и дар можно потерять?

Княжна между тем подумала немного, после чего повернулась к монитору и пальцы ее зашелестели по виртуальной клавиатуре, а над столом возникла проекция с активами рода.

«А неплохо!» – сообщил мне внутренний голос, когда я разглядел в интерактивной схеме два завода, логистические терминалы, несколько отелей на азовском побережье, а также разветвленную сеть перевозок транспортной компании.

– У нас есть несколько императорских подрядов, а транспортная компания работает по контрактам с Министерством обороны Конфедерации. В случае, если Анна Николаевна пойдет под суд, то найдется немало могущественных врагов, которые воспользуются происходящим. И если все это смогут разрушить и отобрать, или мы станем банкротами, роду существовать совсем недолго. Мы одаренная аристократия, и действительно можем потерять все – или собственный герб, или дар.

Все же дар можно потерять? Получается, что да. Но несмотря на важность этого интересного вопроса, уточнять я не стал, вернувшись к насущному обсуждению:

– Я здесь причем? Как могу помочь?

– Анна Николаевна сказала, что если ты станешь частью семьи, то появится шанс не только сохранить, но и преумножить все то, что у нас есть.

– Каким образом я войду в род, и почему после этого появиться шанс выжить?

– Ты примешь титул князя Юсупова-Штейнберг, и в случае осуждения Анны Николаевны станешь главой рода.

– У-ух ты! – сознательно эмоционально выдохнул я, за что был награжден презрительным взглядом Анастасии.

Да, столь явная демонстрация явный моветон. Вот только ты сама, моя дорогая, сверкая глазами выглядишь ничуть не лучше, – это я уже подумал достаточно громко, без ментальных барьеров защиты. Судя по тому, как вздрогнула княжна, она оказалась удивлена. Даже, скорее, поражена – изумленно на меня глядя.

«Не знала, что я эмпат?»

– Не догадывалась, что такой сильный, – негромко сказала княжна.

– Второй вариант моего вхождения в род? – спросил я, уже в принципе догадываясь об ответе.

– Более удобный для всех, и в то же время более сложный по исполнению. Это наша с тобой помолвка, – с застывшем выражением лица произнесла Анастасия.

– И после свадьбы, если она состоится, я все равно окажусь в иерархии рода выше тебя, – медленно проговорил я, начинаясь догадываться о причинах бури эмоций, сдерживаемых Анастасией.

– Да, – просто ответила она.

– Третий вариант есть?

– Есть. Ты сейчас встаешь, покидаешь наш дом и никогда больше сюда не возвращаешься, – холодно произнесла Анастасия.

– Четвертый вариант?

– Четвертого варианта нет.

– Сериосли? – вновь не сдержал я эмоции.

– Что? – быстро переспросила Анастасия.

– Серьезно?

– Хоть серьезно, хоть с улыбкой, – покачала головой княжна, – четвертого варианта нет. И для всех нас будет замечательно, если ты выберешь…

Что она от меня хочет, было очевидно, поэтому я даже не дал ей договорить.

– Ты не подумала о том, что я смогу сейчас встать и уйти, чтобы вернуться? Хотя бы как знамя на чужом флагштоке в руках тех, кто придет уничтожать твой род, – ровным голосом поинтересовался я.

Не думала. Конечно, мама́ внезапно арестована, а в прощальном письме – практически из горящего танка, дает задание поговорить с непонятным незаконнорожденным приживалой, посулив ему место главы рода, которое Анастасия уже считала своим. Тут у более взрослого и битого жизнью человека может все аналитические способности красной пеленой вышибить.

– Удивительно, правда? – подлил я масла в огонь. – Есть много на свете друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – повторил фразу, не так давно сказанную мне Анной Николаевной. – А думала ли ты о том, что я могу вернуться не как знамя в чужих руках, а самостоятельно, чтобы забрать то, что принадлежит мне?

Глаза Анастасии загорелись ровным глубоким светом, кисти рук покрыла пелена голубоватого отсвета. Да, перегнул – девушка явно напряжена, сейчас еще ввалит мне ледяной стрелой на эмоциях. Успокаивающе подняв руки, я посмотрел в горящие глаза и медленно произнес:

– Следующий вопрос. Не думала ли ты о том, почему твоя мама́, так показательно небрежно ко мне относившаяся, вдруг возжелала возвести меня на место главы твоего рода. Это ж-ж-ж неспроста, согласна?

Об этом Анастасия тоже совсем не думала, как рассказало мне ее выражение лица.

– Ты знаешь о содержании наших с Анной Николаевной двух бесед? – поинтересовался я.

– В общих чертах, – негромко ответила Анастасия.

– В последний раз в разговоре тет-а-тет мы остановились на том, что после осенних каникул она ознакомит меня с активами твоей семьи, и я возможно выберу себе откуп от вашего рода. Об этом говорила?

– Нет, не говорила. Почему через два месяца, а не сейчас?

– Потому что… у меня много других дел, – вовремя исправился я. Не рассказывать же княжне, что я адепт темных искусств, и в ближайшее время в планах моих наставников лишь школа и тренировки, помогающие избежать невозвратной одержимости.