Сергей Извольский - Темный пакт [АТ]

Из-за спины между тем послышался еще один выразительный вздох. Выразительно-недвусмысленный.

Я говорил уже, что у меня в прошлой жизни нормального секса не было последние несколько месяцев? Плюс по всему этому юное тело, в котором – после прекращения тренировочного восьмидневного безумного трипа буквально бушевали гормоны… Но нужно мне сейчас это приключение? Хотя если не сейчас, то когда? И где, в Елисаветграде? Размечтался – учитывая мой возраст, там подобное без серьезно проработанной операции с выделением значительных ресурсов невыполнимо. И то не факт, что удастся сохранить инкогнито. Риски репутационные, опять же, слишком велики. И вообще если сбросить накопившееся напряжение, это поможет мне принимать решения на холодную голову – прямо в ходе размышлений переобулся я.

– Пани? – обернулся я к девушке.

– Да? – не разгибаясь, обратила на меня волоокий взгляд горничная.

– Я штатный журналист школьной газеты, и в процессе написания статей собираю материал для своей книги, посвященной теме влияния социокультурного статуса на особенности взаимоотношений людей разного возраста и пола. У меня к вам чисто корреспондентский вопрос, не против?

– Какой же? – выпрямилась слегка озадаченная горничная. Но машинально вновь исполнила плечи назад со вздохом, а я при этом вновь невольно зацепился взглядом за многострадальную пуговку на блузке.

– Пан Артур?

– Ах да… вопрос, корреспондентский. Пани, как вы относитесь к случайным сексуальным связям?

— Как я отношусь к случайным сексуальным связям? – крыльями взметнулись густые ресницы. – Категорически не приемлю! – с очередным выразительным вздохом сделала ко мне маленький шажок горничная.

– Достойная позиция, — уважительно кивнул я, глядя ей прямо в глаза. – Вы могли бы раскрыть ее более полно в ходе глубокого интервью?

Сам сделал шаг ближе, и едва-едва касаясь бархатной кожи, повел ладонью по щеке девушки, опуская вниз на шею и…

– Особенно если это случайные связи с несовершеннолетними, – моя рука оказалась перехвачена и будто случайно прижата к тугой груди. – Ясновельможный пан ведь в курсе, что законы против подобных связей, даже если это единение любящих душ? И закон настолько суров, что даже за фривольный разговор с вами бедная девушка может отправиться за решетку.

Рука, полежав на притягательном полушарии, оказалась отведена в сторону, а горничная, сверкнув глазами, медленно отпрянула.

— Какая печаль, — справившись с голосом, шагнул я вперед, снова оказываясь рядом.

— Я дорожу своей работой, ясновельможный пан, а интервью на такую спорную тему может сильно повредить репутации бедной девушки, – с превеликим расстройством произнесла горничная, а после медленно облизнула губы. Сделала она это так, что я невольно вздрогнул, а по позвоночнику мурашки пробежали.

– Искренне жаль, что мы не сможем с вами встретиться и обсудить столь волнующую нас обоих тему, -- с показным сожалением проговорил я, доставая карту айди. Несколько легких движений, и над карточкой появился интерактивный экран. Еще касание, и вот уже открыто окно заметок.

Быстро пробежавшись пальцами по виртуальной клавиатуре, горничная сделала пару шагов назад. Мгновением позже, подарив мне на прощанье многообещающий взгляд, она упорхнула, не забыв прихватить мешок с осколками вазы.

«СЗ, 53/11-195» – посмотрел я на оставленный текст заметки. Северо-Запад, пятидесятая серия домов. Забавно, как раз совсем неподалеку центральный офис службы социальной адаптации. Самый настоящий портал в чистилище – даже арка входа невольно намекает.

Северо-Западный район был условно-польским, и не очень благополучным. Небольшой полуостров на излучине реки, огороженный высоким забором, отделяющий его от центральной части города. С Северным, благополучным польским районом Северо-Запад связывало всего два КПП с достаточно серьезным уровнем контроля.

И что получается? То есть мне по велению, хм, сердца, нужно будет проехать через весь город? – спросил я сам у себя. Да ну нет – переться так далеко, проще будет кого другого найти.

«Но ведь она такая… такая…» – попытался вмешаться внутренний голос, но голос разума оказался сильнее.

Так, стоп. Вспомнил: Северо-Запад с Южными связывал монорельс, проходящий без остановки через благополучные западные районы, где в том числе селились рядовые подданные британской короны. А вообще Северо-Западный район использовался как площадка отдыха и развлечений благовоспитанной публики из среднего класса, которая не желала связываться с экстримом Южных. И эти два анклава нижнего мира были напрямую связаны между собой, при этом максимально не соприкасаясь с благополучными западной и самой северной частями города.

Офис адаптантов, опять же. Если сумею найти общий язык со сговорчивой девушкой, появится возможность решать напрямую некоторые вопросы. В плену обязательного вирта находится достаточно много грамотных людей, которые мне в будущем не помешают. Прямой поиск в Сети здесь не работает – все вопросы, которые подразумевают обход законов, решаются или лично, или через левые аккаунты. С последним мне не вариант, а вот лично, если удастся с пани договориться…

Удивившись, насколько банальное желание плотских утех стимулирует генерацию идей, несколько смутился даже. Разум остался со мной прежний, тридцатипятилетний. Но – даже в тридцать пять, поднимаясь и спотыкаясь на карьерной лестнице, я временами оставался беззаботным подростком, способным горы свернуть ради весенней влюбленности. Сейчас же, получив новое тело, понял – приоритеты развития будет удерживать невероятно сложно, потому что давление бушующих гормонов на принятие решений критично велико.

Да и ладно, прорвемся.

Заказав скромный, но сытный обед в пищевом принтере, быстро заточил бесцветный брикет со вкусом курицы и завалился на кровать. Двухминутная медитация и вот я уже телепортировался через сон в вечер. Приняв контрастный душ, бодро выскочил из ванной и оставляя на полу мокрые следы, пошел переодеваться. На ходу свернул комком полотенце и закинул в приемный зев прет-а-порте принтера. Попал.

Через пару минут моя одежда из натуральной ткани была аккуратно уложена в чемодан, а вместо нее на кровать брошена совсем другая.

Олег практически никогда не пользовался общественными одежными принтерами. Только школьную форму себе заказывал, после зачисления в списки учебных учреждений. В остальном выбор моделей одежды для жителя протектората весьма и весьма ограничен. А появиться на людях в стандартной одежде – приговор репутации. Приговор для тех, конечно же, кто промышлял – как Олег, в свободных от надзора зонах.