Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

– Его отслеживали до самого отъезда. Уехал в Петроград. В купе к нему удалось подсадить агента под видом служащего Земгора. Доклада ещё не было, возможно ближе к вечеру получим, поезд только утром прибыл в Столицу. Дальше по нему будут работать люди полковника Бессонова. В случае срочных новостей доложат незамедлительно.

– Значит, принимаем эту версию, как основную. Но, Пётр Всеславович, необходимо просчитать все возможные варианты… – Не унимается Павлов.

– Какие меры будем принимать в ответ? – Жёстко спрашивает Келлер.

– Пока картина до конца не ясна, – никаких активных действий. Мы должны быть уверены на сто процентов!.. Михаил Александрович, прошу Вас на некоторое время перебраться в Институт. Якобы в связи с обострением гастрита. Денис Анатольевич…

– Батальон – в повышенную боевую, одна из рот каждые сутки в готовности немедленно выехать. Иван Петрович, Вы здесь незаметно сможете разместить пару взводов?

– У меня хватает своих сил…

– Господин академик! Сможете разместить два взвода со средствами огневой поддержки? Или нет?! – Меня начинает разбирать злость – не та ситуация, чтобы амбициями меряться. Если Владимировичи поймут, что их замысел раскрыт, вариант штурма не стоит сбрасывать со счетов.

– А как же девочки?.. Алексей?.. – Великий князь Михаил обводит всех нас пристальным взглядом. – Они сейчас у мамА в Петрограде… Им всем грозит опасность…

– Их тоже необходимо привезти сюда. Под любыми предлогами. – В голосе нашего генерала уже слышен лязг металла.

А вот то, что наш спецпоезд тоже прибыл – это есть хорошо. Только в Питере ещё один вагон надо будет прицепить…

– Ваше Императорское высочество! Осмелюсь попросить – напишите, пожалуйста, письмо к ним, в котором всё объясните. Готов сегодня же выехать и доставить Семью сюда под охраной. – Поднимаюсь со своего места.

– Нет, Денис Анатольевич. Я еду с Вами! – Тон Регента настолько безапелляционен, что даже Павлов молчит, не решаясь возражать.

– Тогда прошу разрешения выйти, чтобы отдать необходимые распоряжения…

Прикрывая за собой дверь, ловлю одобрительный взгляд Келлера. Он тоже понял, что я сейчас буду делать…

Когда возвращаюсь обратно, разговор уже перескочил на следующий вопрос. И обсуждение идёт не так спокойно, как хотелось бы…

– Да поймите, Ваше Императорское высочество!.. Фёдор Артурович!.. Сама Ставка отказалась от проведения десантной операции на Чёрном море!.. – Наш великий гений всех наук, времён и народов пытается переспорить "ястребов" в лице Великого князя и Келлера. – Без толку положим людей, будут неоправданные потери, как следствие ухудшится настроение внутри страны!

В Столицу прибываем рано утром. Во всяком случае, белые ночи не дают точно определиться по времени, вокруг лёгкие сумерки, не более того, так что приходится доверять часам, показывающим четверть седьмого. Автомобили, любезно предоставленные штабом округа, увозят Регента с его "преторианцами" в Аничков дворец, а мне нужно ещё перегнать наш поезд в укромное местечко, из которого быстро можно выскочить в любом направлении, организовать службу, начиная от горячего питания и заканчивая нарезкой секторов стрельбы для "Неуловимого" и дежурной пятёрки. После чего звоню от дежурного по вокзалу по въевшемуся в память номеру и сообщаю Бессонову о непреодолимом желании пообщаться…

– Здравствуйте, Денис Анатольевич! – Подполковник, как всегда, улыбчиво оптимистичен, только всё равно чувствуется, что несколько последних дней у него были не самыми лёгкими.

– Доброе утро, Алексей Алексеевич! – Обмениваемся рукопожатиями, и вслед за хозяином прохожу в логово "цепных псов прогнившего режима". Конспиративная квартира выглядит также, как и в прошлый мой визит, только телефонов уже три… Да из приоткрытой двери в соседнюю комнату слышится характерный перестук телеграфного ключа.

– Телеграфируем в Институт академика Павлова. – Поясняет Бессонов, перехватив мой взгляд. – Доклад о вашем прибытии… Чайку покрепче, или кофейку не желаете? Чтобы взбодриться… Витенька, голубчик, Вы уже закончили? Будьте любезны, сварите нам и себе по чашечке кофе! – Появившийся молодой телеграфист молча кивает и уходит, по всей видимости, на кухню. Бессонов располагается на диванчике и помимо воли трёт изрядно покрасневшие глаза. Я так понимаю, позади бессонная ночь, и, возможно, не первая… Блин, каламбур получается – у Бессонова бессонная ночь…

– Есть какие-нибудь новости?

– Есть, как не быть. Интересующий нас господин прибыл вчера утром, на перроне наши люди переняли его у минского коллеги и устроили так, чтобы он сел к нужному извозчику. Роль которого, разумеется, выполнял наш сотрудник. Он и повёз его на Петроградскую сторону. Конечным пунктом путешествия оказался один из доходных домов на Большой Разночинной…

– Если не секрет, каким образом?

– Это было не слишком сложно. У вокзала стояло шестнадцать экипажей, не считая трёх наших. К приходу поезда большая часть из них уже были заказными. То есть получили задаток и ждали конкретных пассажиров, роль которых выполняла наша массовка. Ну, а дальше – разыграли маленькую сценку. Наш извозчик тоже был "нанят" и отказался, но не успел наш гость сделать несколько шагов, хорошо одетый господин крикнул из толпы лихачу, что, мол, ждать не надо, деньги оставь себе. Клиент быстро сообразил и заскочил в пролётку. Но это всё детали…

За квартирой, где он сейчас находится, установлено наблюдение. В ней, кстати, проживает некий Ступицын Пётр Пахомович, одна тысяча восемьсот семьдесят четвёртого года рождения. Из мещан Псковской губернии, недоучившийся студент-медик. Вместо анатомии и хирургии проявил большое пристрастие к картам и, возможно, играл нечестно. Тогда же, вероятно, совершил первое убийство – один из студентов обещал товарищам представить доказательства его шулерства, но не успел – несчастный случай в химической лаборатории. За неуспеваемость был исключён из университета, какое-то время жил в Москве, тогда же, скорее всего, и познакомился с хитровскими ворами. Стал заурядным шулером в трактире, затем быстро поднялся по воровской иерархии, обзавёлся собственным притоном, но не поладил с конкурентом. Последний скоропостижно скончался, откушав чего-то излишне вредного для здоровья, но Ступицыну вскоре пришлось уехать из Первопрестольной – у хитровской публики свои законы и методы дознания. Здесь продолжил любимое занятие, заведя полезные знакомства, но вместе с тем по некоторым свидетельствам нашёл себе нескольких подручных и стал принимать заказы на устранение неугодных кому-либо персон…