Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

И сейчас поручик думал, как выйти из затруднительного положения. Разговоры о том, что они воюют не с теми и не против тех, уже перекинулись из солдатских землянок в офицерские блиндажи. И несколько дней назад офицеры батальона сошлись во мнении, что воссоединить все болгарские земли, конечно, дело священное, но не такой ценой, когда болгарские солдаты считаются пушечным мясом и людьми второго сорта у германских и австрийских союзников, готовых с превеликим удовольствием проливать чужую кровь вместо своей. Капитан Тодоров, узнав об этом "диспуте", на следующее утро собрал весь офицерский состав и напомнил, что от исполнения присяги их никто не освобождал, но, вместе с тем, нужно помнить, что они – болгары и воюют за болгарскую землю. Последнюю его фразу, впрочем, можно было объяснить и тем, как союзники, уподобившись самым настоящим бандитам, грабят страну, вывозя абсолютно всё ценное…

– Поручик, прикажите двигаться быстрее! – Крайгель подскакал к голове колонны. – Ваши унтер-офицеры зря носят свои погоны, если не могут заставить своих подчинённых делать то, что нужно! И вы не предпринимаете никаких мер! Мне самому подгонять плетью отстающих?! Прикажите перейти на бег!..

Богомилов, вспылив, собрался напомнить истерящему наглецу о том, что болгарской ротой командует болгарский поручик, и что солдаты будут двигаться так, как считает нужным он, а не австрийский обер-лёйтнант. Потому, что измотанные бегом, они станут лёгкой добычей при встрече с противником. Но от спора, в котором он, в конце концов, был бы вынужден уступить, поручика спас прибежавший солдат из головного дозора.

– Господин поручик!.. Там записка!.. Лучше посмотрите сами!..

К очень большому неудовольствию австрийца Богомилов приказал объявить привал и направился вперёд. На взгорке посреди дороги был воткнут штыком в землю "манлихер", к ремню которого был привязан листок бумаги с надписью "Няма път напред" (Нет дороги впереди – болг.). Предупреждение было очень недвусмысленным, но поручик, всё же, скомандовал продолжить движение, и солдаты двинулись было вперёд, но не так далеко от них из кустов, охватывавших дорогу с двух сторон, сыпанула пулемётная очередь, взбившая фонтанчики земли метрах в десяти от идущих. Головной дозор тут же распластался на земле, щёлкая затворами и безуспешно выискивая цель. Выждав несколько секунд, поручик, упавший вместе с подчинёнными, медленно поднялся, окидывая взглядом густой кустарник. Сзади послышался топот, к офицеру подбежал десяток солдат, возглавляемый унтером, затем появился и Крайгель.

– Что тут у вас ещё? Я подам рапорт своему командованию, в котором ваши действия будут расцениваться, как трусость и саботаж!..

– Господин поручик, смотрите!.. – Унтер-офицер показывал рукой на дорогу, на которой появились двое с белым флагом. Знаков различия было не рассмотреть, но Богомилов уже всё понял и не удивился, когда увидел подошедших. Подпоручик и прапорщик русской армии. У первого, невысокого светловолосого крепыша лет тридцати пяти, на груди сверкали солдатский и офицерский Георгии и несколько медалей. Рассмотрев бронзовый шифр на погонах, поручик напрягся, стараясь внешне себя не выдать. Если против них брошены ЭТИ!.. То задача, поставленная командиром батальона вряд ли будет выполнена… В чернявом худом прапорщике Богомилов интуитивно определил своего земляка…

– Подпоручик Остапец!

– Прапорщик Стоянов!

– Поручик Богомилов… Что это значит? – Командир роты кивнул на белый флаг. – Сдаваться в плен вы явно не собираетесь.

Прапорщик, явно взятый в качестве переводчика, вполголоса что-то сказал подпоручику, который вдруг весело улыбнулся.

– Нет. И вам пока не предлагаем. Но дальше ваша рота не пойдёт. – Крепыш говорил короткими фразами, чтобы удобней было переводить.

– У меня приказ и я обязан его выполнить. – Поручик пытался сохранить лицо.

– Мы не пролили ни капли болгарской крови. И воюем не с вами, а с ними. – Русский парламентёр кивнул на Крайгеля. Будто в подтверждение этих слов донёсся приглушённый расстоянием грохот разрывов.

– Поручик! Отберите у них оружие, потом скажем, что они сдались в плен! Выкиньте куда-нибудь эту тряпку и командуйте атаку! Остальных бандитов можно штыками выгнать из этих чёртовых кустов! – Австриец, если и не знал языка, то, наверняка догадался о происходящем. Но серьёзности ситуации не понимал, благополучно забыв об очереди, остановившей движение, так же, как и о том, что пулемёт мог быть и не один. Обер-лёйтнант выхватил свой пистолет, попытавшись направить его на русского подпоручика, но в кустах щёлкнул выстрел, тело Крайгеля дёрнулось и рухнуло на дорогу. Под ним тут же начало расползаться кровавое пятно…

– Не стреляй (болг., по русски – "Не стрелять")! – Богомилов сообразил раньше всех и громко выкрикнул команду. Про Нарочанский батальон болтали всякое, но даже если десятая часть того, что он слышал, была правдой, в лучшем случае четверть его солдат смогут остаться в живых. В лучшем случае…

– Господин поручик, возвращайтесь обратно. Мы не будем стрелять первыми, но у нас тоже есть приказ. – Прапорщик перевёл слова Остапца. Русские офицеры, прощаясь, вскинули руки к фуражкам и, повернувшись, неторопливо пошли обратно.

Болгарский поручик смотрел им вслед и мучительно размышлял, какое из зол меньшее – атаковать русских из невыгодного положения, которые, заметив развёртывание в цепь, скорее всего, сразу ответят огнём, или возвращаться, нарушив приказ. Фельдфебель, подойдя почти вплотную, негромко выговорил, пристально глядя на своего ротного:

– Господин поручик… Так, солдаты говорят, что австрияк этот вперёд вырвался, а его из кустов и шлёпнули? Дезертиры, к примеру…

Богомилов отрицательно качнул головой. Даже если все его подчинённые в один голос будут утверждать подобное, он сам не сможет нарушить слово офицера…

Сзади послышался конский топот, вестовой подлетел к стоящим, спрыгнул и вытянулся перед командиром роты, протягивая пакет:

– Господин поручик!.. Приказ командира батальона!.. В бой не вступать, вернуться обратно, сложить оружие!..

И добавил чуть громче, чтобы слышали стоявшие рядом солдаты:

– Из Бургаса передали приказ о сдаче!..

– Владимир Иванович, ну что там у Вас? – Воронов отрывается от бинокля, в который рассматривал вторую линию австрийской обороны. – Где связь? Сейчас они опомнятся, и всё будет гораздо хуже!..

– Есть радио с эскадры, Павел Алексеевич! – Молодой мичман с "Евстафия", откомандированный в Экипаж для связи и корректировки огня, передаёт наушники своему помощнику-боцманмату и протягивает блокнот со строчками морзянки.