Savan - Глава рода

Но Анна, так призывно покачивающаяся на нем, словно на жеребце, на этом не остановилась и начала немного подниматься. Ее медленные движения были так чувственны, так призваны, что отрок не мог оторвать взгляда, при этом чувствуя как его сжимают влажные и горячие стенки ее лона, как навершие копья любви трётся о золотник или мягко давит, когда мать опускалась. И она растворялся в этом нежном, медленном соитии.

Анна же, давно растворилась в удовольствии. Когда она застонала, почувствовав толчок в золотник, уже поняла, насколько ей не хватало это ощущения, как сильно она соскучилась по сыну и как всё будет. И проджигаемая его восторженно-похотливым взглядом, она почувствовала себя молодухой, ловящей жадные взгляды отроков.

Но она же взрослая баба и выбрала себе мужчину, которому полностью покорилась. Поэтому она решила, что всю любовь и ласку отдаст ему в этом соитии. Поэтому отдавшись на волю чувств, она растворилась в ощущениях близости с любимым человеком и отдавалась этому полностью. Она двигалась нежно и мягко,своим женским чутьем понимая, что именно так сейчас нужно.

И с восторгом ощущала, как сын расслабляется, не стараясь взять вверх, а позволяет ей руководить, и она двигалась, с огромным удовольствием распаляясь в похоти, ощущая, как скользит в ее растянутом лоне член Митьки, как трётся о золотник или давит на него, как крепко сжимается лоно, не желая отпускать здоровенного гостя.

Они жадно целовались, отрок блуждал руками по ее телу, то сжимая грудь или играясь с напряжёнными до боли сосками, то скользя ладонями по спине и талии, или сжимал ягодицы, изредка едва ощутимо надавливая на срамную дырочку попки. Но Анна двигалась, даря сыну удовольствие и растворяясь в его ласках. Их тяжёлое дыхание и стоны заполнили парилку, смешиваясь с влажными звуками ее текущего лона. Мать на мгновение оторвала руки от отрока, до этого гладившие его тело, и положив ладонь на низ живота, почувствовала, как ее распирает из нутри.

Но долго так продолжаться не могло. Оба были возбуждены до предела, и оба долго ждали этого момента... Поэтому Анна не удивилась, когда сын пару раз наподдал бедрами, вбив орган в ее золотник, сгреб ее в крепкие объятия, выдавливающие воздух из груди и с рыком укусив за грудь, до предела натянул на член, который разбухнув так, что казалось порвет женщину, начал бурно изливаться.

Объятия, укус, ощущение раздувшегося естества парня и пульсации, с которыми в нее изливалась молодое, густое и горячее семя, довели наложницу до предела и она взвыв в восторге похоти, сама постаралась поглубже насадиться на член сына, укусив того за плечо и ногтями раздирая спину.

Когда Анна выплыла из тумана наслаждения, то не удержалась от мягкой улыбки — Митька все так же крепко сжимал ее, едва уловимо покачивая на своем члене и яро, сосал грудь, словно из нее пойдет молоко. Женщина потрепал его по волосам, отвлекая от занятия.

— Давай мыться, воин, — ее улыбка была полна гордости и счастья, как материнского, так и просто бабьего.

Когда мать слезла с уда сына, выскочившего с влажным чавканьем, то словно из пробитой бочки, из ее распахнутого лона, хлынуло семя смешанное с её соками.

Они быстро помылись, но успокоились не скоро. Как только вернулись в усадьбу, Анна накормила Митьку, подмечая, как подкрепившийся отрок пожирает ее глазами, и вскоре была увлечена в его комнату.

Там ей пришлось тяжко. Митька ласкал ее тело, вознося к Ирию, но не давая перейти грань, а ей приходилось сдерживать стоны, крики и мычание, потому что все только начали расходиться по комнатам и готовиться ко сну. И так терзаемая и доведённая до иступления, она чуть не сошла с ума, когда отрок все же позволил ей вознестись на волнах удовольствия... Когда она пришла в себя, то счастливо улыбнулась, Митька лежал рядом и снова, как титешеник, сосал ее грудь, пальцами, едва уловимо воды по ее коже, при этом не делая попыток ей овладеть, хотя его уд торчал дубиной и навершие стало аж бардовым, а соки капали ей на бедро.

— Я скучала, соколик мой, — прошептала она.

— Я тоже, мам, — ответил отрок, гладя ее по щеке и убирая с лица непослушные пряди волос,после чего нежно, словно боясь сломать, поцеловал, но тут же, с бесами в глазах, приблизился, от чего его напряжённый уд завис прямо над лицом Анны.

— Кобелина, — ухмыльнулась женщина, но сама же с удовольствием и мычанием радости, насела губами на навершие, чувствуя, как те растянулись, а рот заполнила горячая слива, пускающая на язык солоновато-мускусный, с лёгкой горечью сок.

И она с удовольствием сосала. То нежно втягивая навершие в рот, то присасываясь сильно, словно хотела сразу высосать все, то лизала языком, проходя от полных ядер через весь ствол до самого навершия. А Митька млел, глядя как его мать со счастливыми глазами ублажает его ртом, как движутся на его члене ее припухшие губы.

И отрок протянув руку снова принялся пальцами играть с лоном своей наложницы, вызывая у нее протяжные стоны, которые зарождались в горле, куда изредко окунался его член, и щекотали навершие. В этот раз он не сдерживался, поэтому, как только почувствовал, что Анна поднимает его к Ирию, расслабился, поддаваясь, и лишь двинув бедрами, уверенно устроившись во рту женщины, начал со стоном наслаждения изливаться.

Глаза матери сперва испуганно и пораженно распахнулась, когда член раздулся, грозя порвать ей губы, начал бурно изливаться, горячими струями семени выплескиваясь ей в самое горло, поэтому начала быстро глотать, чтобы не задохнуться.

— Поганец, чуть не убил мать, — притворно возмутилась она, облизывая губы и переводя дыхания, когда Митька отодвинулся, и вытирая выступившие слезы.

— Но тебе понравилось, — уверенно, с лёгкой улыбкой сказал отрок и полез к ней снова.

— Мииитяяяя...— простонала Анна.

Угомонились любовники с зарёй. Но поспать не удалось. Анна, как бы не уставала, привыкла вставать чуть не с первыми лучами, вот и сейчас несмотря на бессонную ночь, проснулась легко, чувствуя себя на удивление хорошо и легко. Женщина села и осмотревшись, улыбнулась. Митька, натрудившись на ней, умиротворенно спал, едва прикрыв бедро и орган шкурой, и она не отказала себе в удовольствии посмотреть на тело воина, с появившимися там воинскими украшениями в виде шрамов.

Повернув голову в другую сторону, она чуть не охнула. Зеркало, отразило ее во всей красе. Опухшие губы, словно разгладившиеся морщинки, от чего она выглядела моложе своих лет, лучашиеся глаза, шея в следах укусов и пылких поцелуев, такие же следы на плечах и груди, на одной сиське и вовсе багровел след зубов, а соски были опухшими. На бедрах виднелись красные следы пятерни...

Почувствовав, что краснеет, Анна тихо поднялась с лавки и тут же тихо оценку, запустила руку между ног. Митька столько слил в нее, что стоило встать , как из пользованного и растянутого лона, чуть ли не полилось его семя вперемешку с её соками, какая на пол и стекая по ляжкам. Женщина собрала пальцами семя и не удержавшись, отправила в рот, довольно жмурясь.