Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

А если какие-то условия не выполняются — освободите креслице пожалуйста, государство вернет вам ваш ваучер и вкладывайте его куда-нибудь, где у вас лучше получится хозяйствовать…. А?

Теперь надо подумать как ограничить зарплату руководящему — директорскому корпусу, ведь только дай дорваться и будет — после нас хоть потоп. За год высосут все соки, распродадут и свалят на Канары и нечего будет забирать обратно в собственность государства.

Я откинулся в кресле, потянулся и потеребил чуб. Встал и походил по кабинету. Что же тут можно придумать? Подошел к окну и осмотрел окрестности. По Тверскому бульвару шныряли машины, по тротуарам сновали прохожие. Народ скапливался у светофоров и шустро перебегал по пешеходным переходам на зеленый свет. Какая-то бабулька с грацией носорога перла по диагонали через весь проспект, на красный, вызывая возмущенные гудки автовладельцев.

А неплохо я тут устроился! Еще бы вспомнить каким образом! Первый стресс после потери памяти прошел и окружающая действительность уже не отторгалась моим сознанием, как-то гармонично все устаканилось. Я — президент Ельцин, жена Наина вон на кухне шуршит. В коридоре послышался еще один женский голос.

"Наверно дочь Татьяна с работы пришла, — мелькнула мысль.

Так порелаксировал и за работу, а то завтра Илюшинпоинтересуется, где указ? А я ему, а кто подписал? Почему я так уверен, что не подписывал, памяти-то нет? Да ну! Ну не мог я такое…. подмахнуть, даже не глядя! Размяв пальцы, я взял ручку и в задумчивости погрыз колпачок.

"Не то я что-то делаю, забился как рак отшельник в раковину, спрятался от действительности за бумажками и не кантовать! Вроде как работаю, а на самом деле просто боюсь показаться на свет Божий. Как только подумаю, что надо вылезти из крепости и явить свой лик народу, мандраж наступает. С другой стороны, а чего мне бояться — царь я или не царь? Ты налево, ты направо, пошел на…. Тебя вообще знать не хочу! Так, что завтра в люди и никаких яких!"

А пока бумаги…

Надо установить минимальную зарплату не ниже уровня прожиточного минимума, в виде почасовой ставки, а то и налоги не от чего будет отчислять, а это главное, бюджет наше все.

А вот для руководства госпредприятий установить потолок — не более пятикратного превышения минимальной зарплаты по организации. И это положение надо включить на законодательном уровне, в первую очередь для всех госчиновников. Для буржуев — все что свыше, облагать налогом от пятидесяти процентов и выше.

Кстати, надо инициировать принятие закона о госслужащих, для всех бюджетников от старшего помощника младшего дворника и до Президента тарифные сетки с процентовкой от минималки и освобожденных депутатов туда же включить на уровне заместителя министра, но не выше.

Для частников, для частников…. вот кто бы меня остановил, будь я частником? Получил я прибыль, допустим, ну кинул минималку рабочим, налоги заплатил, чтобы сразу за яйца не взяли, а остальное себе родному, а коммунальные платежи там, новые станки подождут лет …ять или …цать.

Вот ведь засада, кроме совести ничего и не остановит, от проверяющих откуплюсь, а за эти … ять годков построится вила на Канарах, и яхта на Карибах припаркуется, и счетик в Швейцарии пополнится.

Даже если прижмут, сдернуть успею, а на хлеб с икоркой я уже наскреб столько, что и детям и внукам хватит лет на сто!

— Наина, Ная! — покричал я, — иди-ка сюда!

— Ну, вот только прилегла с детективом, — опять орешь, — недовольно выдала жена, заходя в кабинет.

— Ты родная от меня теперь никуда не денешься, если президентшей себя почувствовала, то давай отрабатывай, а то мигом понижу до жены президента, понимаешь!

Я откинулся на спинку кресла и, махнув рукой, пригласил Наину сесть за приставной стол.

— Ты в курсе этого закона, — я потряс бумагами перед носом Наины, — закона о приватизации госимущества и Указа президента о мерах по его реализации в девяносто втором году?

—Что-то слышала в новостях по телевизору, — удивленно ответила Наина, — да и зачем мне вникать в такие дебри?

—Ты понимаешь, что это бомба под моей задницей!?

—Ты-то тут причем? Кстати, твоя юные друзья - экономисты проект закона и сочиняли и, причем тут бомба?

—Пойми, — тяжко вздохнул я, — ты ни разу конечно не экономист, я тоже туп как дуб, не смотря на то, что товарищ Силаев пытался организовать для меня курсы, так сказать, повышения квалификации.

Но закон о приватизации в таком виде, — я потряс бумагами перед своим носом, — выгоден только чиновникам, банкирам, руководящему директорскому корпусу, который и заседает в Верховном Совете, и на Съезде. Они под себя его суки писали, и приняли быстрее собственного визга, в первом же чтении!

Единственная преграда предстоящей вакханалии приватизации вот этот указ. Он же старт ее родимой! Завтра подпишу указ, через год половина госсобственности будет в собственности директоров и их прихлебателей, через два года все остальные подтянутся. В бюджет с этого ни копейки не упадет, никаких налогов с них не возьмем — типа разруха, убытки, пока мошну не набьют до отрыжки.

На сколько цены поднялись ты, может быть, слышала. Но если отпустим их бесконтрольно — вырастут в десятки и сотни раз.

— Да, ну? — не поверила Наина.

— Денег в стране больше чем товаров в десять раз! И вся эта махина сперва перекочует в карманы торгашей, а потом они предъявят государству счет к оплате, вот тебе и да ну.

Деньги должны крутиться в обороте. А оборота не будет. Как зарплаты бюджетникам платить, пенсии? Новые деньги печатать? Хана рынку и гиперинфляция! Учителя и шахтеры лягут на рельсы, военные возьмут за горло.

Верховный Совет умоет руки — скажет мы нужные обществу законы принимаем, а президент со своей кодлой все обгадил. Депутаты, даже если кого и не переизберут на второй срок, успеют урвать свою копеечку, им наворованного на сто лет хватит!

Верховный Совет только законы издает, а я, мало того, что их должен подписать, практически безоговорочно, так и еще отвечать за их воплощение! И поедешь ты, как говоришь, обратно в Урюпинск, если нас раньше никто не прикопает!

— Я про Свердловск говорила, — машинально поправила меня Наина.

— А в Магадан не хочешь?

Наина выпучила глаза, потеребила тесемки на халате и бросилась в бой.

— Ты, Борис Николаевич, говори да не заговаривайся. В прошлом месяце мне всю плешь проел, как народ хорошо заживет после приватизации! Люди мол, ждут этот закон и, я так поняла, указ. Граждане тоже имеют право на собственность! Нищета до которой довели народ при социализме, у всех уже в печенках сидит! Народ ждет перемен!

— Ага, народ ждет, — я язвительно ухмыльнулся и ожесточенно припечатал, — народ жрать хочет, зарплату побольше, квартиру и машину, а перемены ему ни с какого дуба не нужны. И ждет он, когда наступит народное счастье по моему указу! Сам народ, в процессе движения к счастью, участия принимать не желает и энтузиазма не предъявляет. Щас, с первого января социализм отменим и в капитализме окажемся. Причем не в диком, и не в загнивающем империалистическом, а сразу в развитом и социально ориентированном! И будет нам счастье.