Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

—Самое интригующее, господа, как вы думаете, что? — не удержавшись, подал голос Гринспен и негромким, таинственным шепотом, театрально кривляясь, произнес:

— Продолжение следует!....

Вот и сентябрь на носу. Уже почти год как я президенствую в одно лицо. Все остальные лица рулят в своих огрызках бывшей империи.Тону в делах как в паутине. Мотаюсь по всей стране как в жопу ужаленный индюк. Снимаю с должностей одних, на их место назначаю других, первых замов или вторых или просто клич кидаю: "Кто если не ты? Отзовись народный герой, Родина мать ждет своих сыновей".

Это я так стебаюсь над своими наивными мечтами разогнать бездарей и лодырей, перепрофилировать нахлебников и пересажать воров, взяточников и другую уголовную шушеру, перестрелять коррупционеров, маньяков и прочую гнусь, двинуть вперед стройки и технический прогресс семимильными шагами….

Ведь было в нашей истории, было — и прогресс и герои. Куда все делось? Героев катастрофически не хватает. Все и всяк озабочены лишь одним: иметь побольше, делать поменьше или вообще ничего не делать, но все равно иметь.

Деньги народ, по святой совковской уравнительной привычке, дарованной Великим Октябрем, по прежнему желает получать, а не зарабатывать.

Руководители предприятий ждут животворящего пинка, плана, госзаказа, кредитов на халяву и ничего не желают делать по перепрофилированию производства, в первую очередь военной продукции, которую в той или иной мере выпускает семьдесят процентов всех заводов и организаций страны.

Рабочим тоже ничего не надо. Кому надо денег те уже свалили на вольные хлеба — калымить или челночить. За год состоялось более шести тысяч забастовок, приняло в них участие, смешно сказать, триста тысяч человек! Остальные даже если и не довольны жизнью, молча сидят-работают — как мышь под веником, часть находится в отпусках без содержания. Все вместе требуют роста зарплат, пособий по безработице, льгот на коммунальные услуги, свободного отпуска водки….

"А в две тысяча семнадцатом году…. Состоялась в России, аж, одна забастовка!" — прорезался внутренний голос.

"Я думал, шизофрения меня уже покинула. Ан нет, подсознание в лице второго я опять подкинуло дровишек в топку".

"Да я такой, радуйся пока я есть, хрен ты от меня отвяжешься!" — самодовольно ответила шиза.

Я покатал ручку по столу и снова предался грустным размышлизмам.

Работать никто не хочет, на строительство железных и автодорог приходится китайцев эшелонами завозить, в подпольных цехах шьют фирменные тряпки вьетнамцы и корейцы, на стройках гастрабайтерит вся средняя Азия.

Лепота…

Я думал примем нормальные законы, заживем как на загнивающем западе, бизнес попрет со страшной силой, фермеры завалят колхозные рынки сельхозпродукцией, танковые заводы настругают для них тракторов и сеялок с веялками. Проектов законов в Верховный Совет наготовил, изменений в старые, где не успевал накропал.

Новые Законы Съезду всенародно избранных не нужны, рихтуют по чуть-чуть прежние, для видимости, без которых уж совсем никак.Новые строчат только на злобу дня, чтобы уважить свои нарождающиеся бизнес-интересы.

Прет только торговля. Из десяти вновь открытых малых предприятий — девять торговли. Вроде торговать в стране уже давным давно нечем, а ты ж поди!

Предприниматели и бизнесмены в надежде получить льготы, освобождение от налогов, все сплошь и рядом производственники и труженики. Причем видов деятельности наоткрывают по два десятка, но одной строчечкой втиснут торговлю, и только ей — близкой и любимой сердцу занимаются, создавая цепочки по десятку-другому посредников между редкими, оставшимися в живых отечественными товаропроизводителями, зарубежными поставщиками и конечными потребителями. Давишь, давишь этих посредников, новые появляются в два раза быстрее.

Часть народа, далекая от этой радости жизни, подзуживаемая коммунистами и либералами винит в росте цен правительство, а снижения, увы, не предвидится. Товаров шибко не прибыло, так, остатки разворовать и растащить не даю, при всеобщем народном стремлении.

Народ, который я раньше, по наивности или глупости, видел единым монолитом, народом с большой буквы, Народом победителем и в какой-то мере строителем коммунизма на самом деле состоит из десятков слоев и прослоек со своими интересами, которые с моими — по строительству страны, никак не пересекаются. И все интересы как-то взаимно учитываются, пересекаются и приходят к общественному консенсусу.

Представим себе перевернутую пирамиду. Во главе ее на острие, высятся слуги народа от поселкового главы до президента, от депутата совета района до Верховного Совета страны, узурпировавшие власть и присевшие на денежные потоки в своих вотчинах, советах, комитетах и подкомитетах, подминающие и гребущие все под себя.

Охраняет этот слой вся королевская рать — многочисленная прослойка в составе: чиновников, всяческих надзоров от пожарных до санэпид, ростех, налоговой и так далее. Им в помощь силовой блок: прокуратура, милиция, суды, следственный комитет, служба безопасности и организованные преступные группировки. Вся прослойка шуршит, бдит, караулит и грозит пальцем и не только им.

Слой с прослойкой делят портфели, парятся в одних саунах, пользуют одних девочек, радуются жизни в ресторанах и Ниццах, строят общие жилые городки небожителей в Барвихах и Рублевках, в "долинах нищих" — и прочих метко народом названных уголках необъятной России.

Такой вот увесистый слой сала на шкуре страны, с прожилками мясца, покрытый колючей, жесткой щетиной. Не подступиться к нему, ни кусок не отхватить. Только гонять — пока сало не растает, а дурное мясцо не задубеет. Но кто гонять будет вот в чем вопрос? Мозг заплывший жиром в лице Верховного Совета? Он пока только направляет тушу в лужу потеплее, да в грязь пожирнее.

Следом главный слой — кормушка для первого слоеного. Последняя оставшаяся в живых промышленность, покрытая как раковыми метастазами торгашами, спекулянтами и редкими мелкими предпринимателями.

Чуть кто-то голову из болота приподнимает, сразу контролер на пороге — делись прибылью и скрытыми доходами. Черная налоговая полиция эффективнее белой действует, заменяя авторучку паяльником и утюгом. А уж если встал с колен, тут тебя и отрейдерствуют со всей пролетарской ненавистью. Слой-то первый, с прослойками, имеет жен, детей и внуков, братьев и племянников неприкаянных. Всем государственных должностей не хватает, а тут поле не паханное и предприятие уже стабильно работающее — бери и пользуйся. А лох педальный глядишь еще чего полезного замутит, а мы его опять черным вторником или четвергом приголубим.