Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

Вооруженные силы сократили до миллиона, армию чиновников уменьшили втрое. Рабочих рук все равно не хватает, особенно низко квалифицированных. Казахи и Узбеки нам в помощь, Китайцы, Западные и Центральные Украинцы.

Это мне тоже припомнили, инкриминировали развал армии и разрушение структуры государственного управления.

Мда…. Ничего, сам просил.

Горбачев ежедневно бузит, протестует, жалуется на невыносимые условия существования. Стучит мне в стенку, паразит, думать мешает. Объявляет голодовки протеста и требует встреч с журналистами. Страшат его сроки отсидки, полученные Хасбулатовым, Руцким и их подельниками. Так как статьи, инкриминируемые ему, более тяжелые — на смертный приговор тянут.

Мне, впрочем, тоже.

Примаков, "Батька" — Лукашевич, Пулин и Чуркин долго отговаривали меня от этого сумасбродства, не понимая моих целей и не принимая такого самоуничижения. Я им ответил: "Я так решил!" Может, поймут когда-нибудь, что я пытался жить по лозунгу: "Все для страны, все для победы!" И без щепок не обошлось. И ответить кто-то должен, так почему не главный "лесоруб"? Для чего мне дали еще целый год?

Примеряю к себе бардовское:

"Ты прости меня, Господи, праведный,

Что на свете живу сгоряча:

Просто рвется душа моя на люди

Под тяжелый топор палача".

С.Трофимов

Может я себе льщу? Все может быть, однако….

"Стали, все чаще тревожить звонки из поднебесья".

Мне ежедневно снятся глаза чеченки-террористки и языки очистительного пламени, в котором корчатся тела убитых и раненых в Буденновске боевиков.

Утешает количество спасенных жизней людей не погибших в результате стихийных бедствий, предупреждение о которых я впихивал на страницы своих книг. Особенно таких как будущее цунами в две тысяча восьмом году унесшее в той истории жизни около двухсот тысяч человек. [49]

Только вот уравнивает ли это мои дела и поступки? Бог рассудит… или люди…или история.

Составляю Примакову список предателей Родины на следующие пятнадцать лет. Пусть перевоспитывает кого можно, кого увольняет, если еще не поздно, или санирует. На сладкое список "вспомненных" маньяков.

Пулин, вырастил себе сменщиков, оставил свою должность цепного пса, и перед выборами в прошлом году был представлен мной народу как… председатель правительства. Пусть набирается опыта государственного управления, никуда от него премьерство не уйдет.

Мое завещание не для всех. Часть его будет засекречена. Часть для открытого распространения, но не раньше две тысячи пятнадцатого года. Думаю, к этому времени ржавые стрелки истории окончательно переведут локомотив "Россия", на другой путь. Может и весь мир следом подтянется. Ведь этот голос "звезданутый", заценил положительно мою деятельность, импульс я придал чему-то и куда-то.

Есть и еще один список — "украденных песен". Хотя я и старался привлечь их авторов в качестве исполнителей и "дарил" им авторские права, но не всегда получалось. Одни еще не доросли, другие не созрели. Стихи и музыка — они тоже требуют опыта, как жизненного, так и актерского и исполнительского. Часть песен не появилась из-за изменения истории. Все, что припомнил я включил в этот список.

Больше всего меня гложет потеря, о которой никто никогда не узнает — Сергей Куренков. Успешный бизнесмен в той и этой действительности, в этой ему "подфартило" больше. В новых экономических условиях у него поперло. Бизнес процветал, пока не нашелся один из недобитых первых секретарей обкомов КПСС, пожелавший наложить на успешное предприятие лапу в интересах своего сыночка. Куренков пропал без вести. Новоявленного бизнесмена вычислили и прислонили к стенке. А песен написанных Сергеем о неразделенной любви, никто не услышит в его исполнении. "Загляну в глаза твои озерные", "Обожаю я тебя, обожаю". Только три песни я и помню, передам их Трофимову, пусть споет, у него душевно получается!

Может Куренков здесь и не написал бы их — от очень успешного бизнесмена любимая уйдет ли? Слабое утешение — как потери от дружеского огня, вроде и врагу не в заслугу, а все равно обидно.

"Я, превратившись в белое облако

Прилечу к тебе, приплыву

Сердце тихонько, души моей колокол

Зазвучит наяву"

Эх Сергей, Сергей, как же ты так, неосторожно. Твоими стихами можно признаваться в любви. Я настоял на включении их в учебник литературы за одиннадцатый класс, в главу современной поэзии. Теперь стихи Куренкова учат в школах наряду с Пушкинским: "Любовь еще быть может, в моей душе угасла не совсем…".

"Я, обратившись белою птицею

Прилечу к тебе, приплыву

Разными песнями, разными лицами

Я тебя захочу".

Твоими песнями я прощаюсь со своей любимой.

Претензии ко мне еще и за то, что я хартию прав человека похерил, статью 11.1 и 11.2 лишив болезных, террористы которые, права на гласное судебное разбирательство с защитой и наложив наказание более тяжкое, чем было предусмотрено на момент совершения преступления.

Здесь можно было бы и поспорить, когда я летел руководить разгромом банды под предводительством Басаева, президиум Верховного Совета уже голосовал за внесение изменений в уголовный кодекс по статье за терроризм, о чем гражданам всей страны стало известно прямо в ходе заседания. Телевидение снимало весь процесс обсуждения, прений и голосования и находящиеся в шоке, от стремительно разворачивающихся событий депутаты не рискнули отклонить поправку.

Так что "судил" я по нужной статье и даже очень гласно, правда быстро и без права на защиту. А чего тянуть, суду, в моем лице, и судебным заседателям в лице разгневанного народа, было и так все предельно ясно. То, что потенциальные обвиняемые в этот момент телевизор не смотрели, кто им злобный Буратино? Но, лицо Российское правосудие должно сохранить, как и свою репутацию, перед мировым, едрить его, сообществом. Так, что, увы — виновен.

Другого утырка — Радуева, дезертировавшего из Вооруженных Сил России Масхадова, Яндарбиева и еще некоторых, кого упомнил, превентивно зачистили волкодавы ГРУ и службы безопасности, используя разведданные космического и авиа наблюдения, радиоразведки и донесения агентуры. Кого взорвали, заминировав дорогу по маршруту следования, где-то снайперы постарались, на Радуева не пожалели ракеты с головкой радионаведения, не знал "бедолага", что радиопередающие устройства должны выноситься от командных пунктов и пунктов управления.

Затруднительно, что-либо противопоставить машине государственного наблюдения, контроля и подавления, пытаясь спрятаться на площади сто на полтораста километров. Да они и не прятались особенно, щеки надували, делили нефтяные делянки — нелегальные скважины, тренировочные лагеря открывали, по радио трещали непрестанно. Наши РЭБовцы с ног сбились в поисках переводчиков, сканируя их переговоры. Проводная телефонная связь в республике, вот незадача, накрылась медным тазом от "случайного" возгорания на Грозненском узле связи. Там где мы не могли прослушать и перевести, или использовались подаренные зарубежными "коллегами" средства шифрования, все переговоры просто глушились, а если радиопеленгация достоверно показывала на лесные массивы или горы, после космической и авиационной доразведки наносился бомбовый или артиллерийский удар. Дислоцирующиеся во всех военных округах, бригады РЭБ, развернули целую сеть пунктов наблюдения и радиоподавления. Так, что прогресс телекоммуникации и связи в Чечне стремился к нулю — на уровень посыльных и нарочных.