Вадим Мархасин - Когда-нибудь мы будем вместе

Только под задницы директоров заводов и руководителей администраций областей и районов, министерств и ведомств потребность превысит ваши возможности на десятилетие вперед!

— Холодновато стало, — я передернул плечами, — что там у нас дальше по плану, — повернулся я к Илюшину.

— По плану обед, — бодро отрапортовал тот, —Виктор Алексеевич приглашает в заводскую столовую!

— Что же обед так обед, потом поработаем еще немного в конференц-зале.

Проводите нас, товарищ директор, на обед, а после в конференц-зал, там и продолжим разбор полетов.

***

Конференц-зал автогиганта, соответствовал…. Просто соответствовал. Мягкие кресла, яркий свет и отличная акустика дали бы фору малому залу Большого театра. Любит наше чиновническое руководство тешить свое "эго". Скромность явно не является отличительной чертой советского бюрократа. Если ручка — то золотой "Паркер", как у директора Автоваза, если костюм — то от Армани! Кресла в президиуме конференц-зала явно получше, чем в Ореховом зале Кремля!

Что я скажу, поработали мы продуктивно. То, что я не смог притащить живьем, показал на фотографиях и в небольшом фильме, запущенном в самом начале, чтобы присутствующие прониклись духом народного творчества.

Этим духом проникалась, вначале, целая телевизионная бригада первого телеканала, колесив две недели по селам и весям Московской и Ленинградской области, снимая фильм о Российских умельцах и их поделках.

Из автохлама и чего попало отечественные "Левши" и "Кулибины" построили и успешно эксплуатировали в глубинке, подальше от ГАИ и Ростехнадзора, тракторы и минигрузовички, яхты и аэросани, вездеходы, мотоколяски, картофеле и прочее сажалки, копалки, прополки и так далее.

Изюминкой фильма, в конце, был показ мотогидросамолета и псевдовертолета.

Завершал фильм показ кладбищ комбайнов, косилок и всяких веялок-сеялок производства Ростсельмаша и грузовиков в основном нижегородского и московского автозаводов, с цифрами поясняющими сроки службы, производительности, с привязкой к конкретным колхозам и совхозам.

Креативненько так получилось, ничего подобного аудитория не видела, только у меня свербило в одном месте, что все не то и все не так.

Поиздевался я над нашими авто и машиностроителями изрядно. После показа фильма коротко прокомментировал:

— Увы, кладбищ легковых автомобилей не показываю, они умирают в другом месте.

Народ в зале вежливо похихикал, а я продолжал давить авторитетом, от кого они еще правду услышат:

— Знаете почему, помимо тяги к творчеству, люди занимаются конструированием такой техники? Потому что купить негде, а хочется! Аж зудит, в одном месте!

А у вас нечему зудеть, вы как носороги с непробиваемой шкурой, выполнил план на сто два процента и трава не расти! Почиваете на лаврах незаслуженных и никакого стремления к совершенству. Благодаря тотальному дефициту, искусственно созданному вами — директорами, конструкторами, разработчиками своим подходом к производству любых товаров народного потребления.

Вам плевать, что есть спрос, но нет соответствующего предложения товаров и услуг! Отовариваясь с заднего хода магазинов и спецраспределителей, вы уже давно забыли, как живет простой народ и чего он ждет от вас и от власти.

Вам же ничего из того, что требуется простым людям не надо! Такое у вас уже есть, не свое так импортное. Вас сейчас заботит вилла на Канарах и миллионный счет на Сейшелах.

Хорошее кино я вам показал, не правда ли? Где директор Ростсельмаша, — я оглядел зал.

В пятом ряду приподнялся грузный товарищ, представительское брюшко намекало на хорошее питание и ненапряжный образ жизни. Костюм явно не куплен в универмаге, а импортный или пошит у хорошего портного. Галстук, подобранный в тон, благородная прическа, стильные очки. Все подчеркивало непростой статус товарища. На лице блуждала довольная улыбка.

"Чему он интересно радуется, сейчас я тебе подпорчу настроение!"

— В восемьдесят пятом году ваш завод производил восемьдесят семь тысяч комбайнов, а в прошлом году произвел сорок тысяч. Падение производства в два раза — это при плановом-то хозяйстве. Почему? Производя технику, завод не производит запчасти в должном количестве, декларируя завышенные, в пять – десять раз, сроки службы, снова спрошу ПОЧЕМУ?

А какой у вас план на девяносто второй год?

— Этот вопрос, я хотел бы задать вам, господин президент, — самоуверенно ответил директор, — министерство машиностроения СССР разогнали, ничего взамен не создали, Госплана нет, плана на этот год тоже нет! Завод сейчас проходит процедуру акционирования, и нам не до производства и поиска заказчиков. Будет план — будет продукция, кому надо пусть предъявляют заявки на запчасти, комплектующие, новую технику. По мере возможности будем удовлетворять.

Я даже опешил от такой наглости и рявкнул: — Закройте рот, — ткнув пальцем в товарища, обратился к залу, — вот вам образчик зажравшегося госчиновника, он акционируется и ему не до производства. Вы не забылись господин директор? Аааа, вы себя уже полнокровным хозяином мните!

Министр промышленности, — повернулся я к президиуму, — подыщите товарищу новое место службы, в районе Воркуты или Магадана.

— Вы не имеете права, меня избрал трудовой коллектив!

— Не переживайте так за свой коллектив, у него, я думаю, найдутся еще представители на должность директора, а без вас коллектив уж как-нибудь переживет!

Не зря я с собой генерального прокурора прихватил:

— Валерий Георгиевич, помогите министру провести комплексную, всестороннюю проверку финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Меня очень интересует вопрос, почему завод за прошлый год сработал в убыток и должен бюджету восемь миллиардов рублей.

Спесь с директора Ростсельмаша если не слетела, то явно поубавилась. Господин, вроде как бывший директор, осторожно присел на место, погрузившись в нерадостные мысли.

— Вот так товарищи. Из ведущего предприятия машиностроительной отрасли за пять лет сделали инвалида, а еще через пять лет завода не будет. Никто не будет покупать эти "Доны" и "Нивы".

Когда один "Джон Дир" заменяет десять наших "Донов", причем не по производительности, а по причине, которую вы видели в фильме!

Перед Великой Отечественной в СССР тоже было двадцать тысяч танков — в десять раз больше чем у немцев. Но не было топливозаправщиков и запасов ГСМ, трейлеров, тягачей, грузовых автомобилей в частях обеспечения, запасных частей, а срок службы не дотягивал до ста моточасов. Да и добрая часть техники была просто неисправна. Ремонтных мощностей не было тоже. К чему это привело все знают, но на грабли наступать это наша любимая советская мазохистская привычка.