Юрий Корнеев - Граф [litres]

Когда галера подошла к одному из нефов, мы уже подняли паруса и направились в сторону Франции. Ветер был попутный, дул нам в правую скулу, и мы могли идти не прямо к французскому берегу, а отклоняясь от него в сторону Северного моря, как раз туда, куда нам и надо. Англичане тоже подняли паруса и пошли за нами. Что интересно, галеры шли в арьергарде. Впереди шли парусники. И шли они почему-то быстрее нас, так как расстояние стало сокращаться. Вот что значит опыт. А адмирал, собака, решил поразвлечься. Устроить загонную охоту. Ну а что – капитан галеры ему наверняка доложил, что у меня на корабле почти нет солдат. И это на флагмане. Значит, на других кораблях солдат еще меньше. Пушек он не видел – пушечные порты были закрыты. Заметил, наверное, ретирадное и погонное орудия. Но это же такая мелочь. У них ведь целых одиннадцать кораблей, полных солдат. Ну-ну.

Через час расстояние между нами сократилось до километра. Со стороны англичан грохнула пушка. Попугать, что ли, решили? Или показать, что и у них пушки имеются? Потому как с такого расстояния из их допотопных кулеврин только пугать и остается. Впереди шел, конечно, адмиральский неф. Главный загонщик. Вот по нему я и приказал открыть огонь. Зажигательными снарядами из кормовых орудий. Из шестидюймовых. Из четырехдюймовок тоже только пугать. Если стрелять зажигалками. Ядрами-то ничего, неплохо получается. Но ядрами только топить, а топить англичан я не хотел. Так, настучать немного по глупым башкам, и достаточно. Мне с ними еще торговать.

Ветер был не сильный, волнение слабое, так что после второго залпа паруса на английском флагмане уже вовсю пылали. Англичане стали притормаживать и собираться вокруг горящего флагмана. Сгореть корабль, конечно, не сгорит, но без парусов и мачт он уже не боец. И для ремонта его надо тащить в порт. Так что охота для него закончилась. Ну и для остальных, естественно, тоже. Я, только ради хулиганства, приказал сделать круг, обойти их и пройти между ними и английским берегом. Мы к ним приблизились уже метров на семьсот. Сделав круг, опять оказались на своем старом месте. Англичане так и держались плотной группой, вокруг своего флагмана, которого, пока мы кружили, одна из галер взяла на буксир. От этой группы в нашу сторону пошла та же разъездная галера, что и до этого приходила. Ждать ее я не стал. Ну их, этих англичан. Сейчас припрутся, права качать начнут, скандалить. Я ведь могу не сдержаться, разозлиться и потопить их. Нет, всех, конечно, не потоплю – на такую ораву просто боеприпасов не хватит, но достанется всем, и немало. После такого хрен помиришься. А мне ведь им еще оружие продавать. Нет, пусть уж они с французами друг друга режут. А я помогу. И тем и другим. Может, именно одним из моих мечей проткнут предка Черчилля или Маргаритки Тэтчер, и они уже не появятся. Все там, в будущем, воздух почище будет.

Галера между тем не отставала, а наоборот, очень быстро стала нас нагонять. Вот ведь неуемный. Ведь я дал понять, что общаться с ним не хочу. Ладно, послушаю, что он теперь петь будет. Приказал сбавить ход. К сожалению, это не такая уж простая процедура на парусном корабле. Пришлось сворачивать часть парусов. Представляю, какими словами этого англичанина сейчас называют матросы. Наконец галера догнала нас и пристроилась метрах в пятидесяти. Нам тоже пришлось остановиться. Пока останавливались, по инерции прошли еще метров пятьдесят, так что между нами было метров сто. Нормально. Из арбалетов и луков с такого расстояния особого вреда причинить уже не смогут.

Они было попытались сунуться поближе, но отделение пехотинцев подошло к борту и выпалило залпом из мушкетов. Правда, не в них, а поперек движению. Те поняли и остановились. С галеры спустили маленькую лодчонку, на пару гребцов, туда спрыгнул капитан, и они пошли к нам. На этот раз штормтрап спускать не стали. Лодка подплыла к самому борту, и я тоже подошел к этому же борту. Только я был на несколько метров выше, и капитану галеры пришлось говорить со мной, задрав голову. Понимаю, неудобно. Только я его на беседу не приглашал.

– Граф! Наш адмирал, его светлость герцог Гритс (или Грет, или Герт – так и не разобрал) приглашает вас к себе на корабль! – проорал он снизу. Вот ведь скотина, надо ведь обращаться не «граф», а «господин граф» или «ваше сиятельство». Оскорбить хочет и надеется, что я вызову его на поединок? Идиот, что ли? – Адмирал настоятельно просит вас не отказываться от приглашения. Вы там должны будете совместно разрешить тот инцидент, что произошел между нами.

– Капитан. Никакого инцидента не было. Вы напали, первыми открыли огонь из своей кулеврины, я вам ответил на ваше подлое и ничем не спровоцированное нападение. Говорить мне с вашим адмиралом не о чем. И потом, я спешу. Так что прощайте.

– Граф, я получил приказ доставить вас к адмиралу и буду вынужден, в случае вашего отказа добровольно проследовать со мной, атаковать вас.

– Попробуйте. И еще раз прощайте.

Ну точно идиот. Даже жаль его. И его матросов тоже. Ну да ладно – это их выбор. Приказал поднимать паруса. Лодка как раз добралась до галеры, и капитан поднялся на борт. Галера рванула к нам. Вернее, попыталась рвануть, но тут же ее повело вправо, и она стала терять ход, двигаясь только по инерции. Ну а что они хотели? Залп из двух орудий картечью со ста метров – это очень неприятно. На галере было не так уж много воинов, может, чуть больше ста, и теперь треть из них были выведены из строя. Не все, конечно, убиты – большинство ранены, но как боевая единица галера из строя вышла. В принципе можно было подойти и перестрелять остальных из мушкетов – сопротивление в том бардаке, что творился на галере, оказать было некому.

Тогда и галера досталась бы мне. Уж доволок бы до дома как-нибудь. А на реке она бы мне очень пригодилась в качестве буксира. Жаль, что ничего не получится. Не то чтобы мне англичан стало жалко, хотя их и можно уважать за смелость. Но хладнокровно расстреливать их на виду у всей английской эскадры – это по меньшей мере глупо. Так я стану врагом для всей Англии. Ладно, черт с ней, с этой галерой. Пора уходить. Тем более что к нам спешит вторая галера. Этих тоже гасить, что ли? Нет уж, лучше уйти. И мы ушли.

Дальнейший путь прошел без приключений, слава богу. Нет, происшествия разные случались – как же без них, но по мелочи. Так, один из пехотинцев за борт умудрился свалиться. Еле успели спасти. Спасал, кстати, я. Как я так быстро смог стащить с себя кольчугу и прыгнуть за борт вслед за солдатом, сам не понимаю. Никогда я ее так быстро не снимал. А ведь еще и пояс с кинжалом и кобурой… Правда, в море чуть сам не утоп вместе с солдатом. Очень уж тяжелым оказался. На нем ведь кроме кирасы были навешаны и пистолеты, и абордажная сабля, и кинжал, и подсумок. Хорошо, что пока летел в воду, он шлем потерял. Это и спасло. А то ведь он с перепугу стал хвататься за меня и чуть на дно не утащил, и только после того, как я ему заехал кулаком по кумполу, успокоился. А в другой раз пацаненок на нефе забрался на грот-мачту зачем-то, а спуститься не смог. Вцепился в нее с перепугу, и ни вверх, ни вниз. Целую спасательную операцию проводить пришлось. Правда, после этого он почти до самого дома сидеть не мог и спал только на животе. Ничего, будет наукой. Я, собственно, разозлился не за то, что залез на мачту, а за то, что спуститься не смог. Правда, выпороли его за баловство, а не за трусость. Не стали мальца унижать. Но после этого всех пацанов стали гонять на мачты. И к концу пути они лазали по ним, как обезьяны.