Роман Злотников - Война [litres]

– Разрешите, мистер президент?

Рузвельт оторвал взгляд от документа, который читал в данный момент, и бросил взгляд на капитана, просунувшего голову в дверь Овального кабинета, поверх очков.

– Что-то срочное, Барел?

– Последняя сводка с советско-германского фронта.

– Есть что-то интересное?

– Да, красные замкнули кольцо окружения вокруг Stalino.

Рузвельт на пару мгновений замер, а затем отложил изучаемый им документ и сделал лёгкое движение ладонью.

– Давайте сюда.

Капитан Барел, официально числящийся помощником президента по военно-морским вопросам, но уже давно взваливший на свои плечи роль консультанта по всем военным делам (если не главного, эту роль скорее исполнял генерал Маршалл, то как минимум ближайшего, то есть того, который всегда под рукой), подошёл к столу и протянул президенту США тонкую папку, внутри которой находилось три листка, распечатанных на пишущей машинке. Тот молча взял её и углубился в чтение.

– Хм, интересно, у них получится то, что они задумали? – задумчиво произнёс Рузвельт, закончив чтение.

– Ну, до зимы уже недолго… я имею в виду календарной. Так-то в Москве, по докладам нашего военного атташе, уже давно снег и холодно. Так что, может быть, что-то и получится.

Президент США усмехнулся.

– Капитан, неужели вы верите Геббельсу?

В мае немцы предприняли своё первое в новом, сорок втором году наступление, которое, однако, не принесло им особенных дивидендов. Сдвиг фронта на несколько десятков километров после почти двух недель упорных боёв на фоне их феерических успехов лета-осени прошлого года выглядел не столько успехом, сколько насмешкой. Но их следующий удар, который они нанесли в Прибалтике, вернул авторитет забуксовавшей было немецкой военной машине. Русский фронт рухнул, и немецкие танки устремились в образовавшиеся прорывы. Так что в первые дни своего второго в этом году наступления вермахт демонстрировал такие скорости продвижения, какие ранее у него были только во время «прогулки по Франции»! Даже во время польской кампании темпы наступления были куда меньше… Именно тогда министр образования и пропаганды Третьего рейха и выдвинул идею, что зимние поражения вермахта вызваны вовсе не силой и мощью РККА, а исключительно погодными условиями. Мол, русский варвар ведёт звериный образ жизни, умеет спать на снегу и питаться еловыми шишками, поэтому зимой он способен как-то противостоять немецкому солдату, но стоит растаять снегу и выглянуть солнышку…

– Нет, конечно, – фыркнул Барел, – но мне от этого не легче. Я проиграл командору Шульцу двадцать долларов.

– И как же?

Капитан вздохнул.

– Мы с ним поспорили насчёт сроков русского наступления. Я настаивал на том, что до того, как русские не получат заказанную ими у нас бронетехнику в достаточных объёмах, – наступать они не смогут. А он утверждал, что у них ещё есть козыри в рукаве. И что они нас ещё удивят, как удивили прошлой зимой.

Президент усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Не напомните, что именно они у нас заказали?

– Из бронетехники? Самоходные орудия эм-семь и полугусеничные бронетранспортёры эм-два и эм-три. Причём часть эм-семь они просили поставить в виде шасси под свои четырех– и восьмидюймовые гаубицы.

– А танки?

– От танков они отказались напрочь. Хоть это и удивительно! Наш военный атташе докладывал, что с бронетехникой у русских большие проблемы. Такие, что они даже были вынуждены ставить в строй весьма странные конструкции, представляющие собой на скорую руку установленные на захваченные у немцев шасси как немецкого, так и чешского и даже французского производства советские лёгкие противотанковые пушки. Или вообще полные суррогаты типа тракторов, обшитых в качестве брони котельным железом и вооружённые устаревшими морскими малокалиберными орудиями, производства чуть ли не конца девятнадцатого века…

В этот момент стоявший на столе селектор издал тональный сигнал, после чего из него послышался голос секретаря:

– Мистер президент, к вам господин Гопкинс.

– Да-да, пусть заходит…

Гопкинс влетел в кабинет в крайнем возбуждении.

– Ты слышал, Френ… – начал он, но, заметив капитана, тут же поправился: – Вы слышали, мистер президент, красные смогли-таки поймать Гитлера в «котёл»!

– Да, я уже в курсе. А что, это уже общеизвестная информация?

– Десять минут назад закончился брифинг в советском посольстве, на котором госпожа Полежаева сообщила, что советские войска замкнули кольцо окружения в районе какого-то Kurahovo, вследствие чего в окружении оказалось около полумиллиона солдат! Брифинг транслировали по радио, так что окончание его я дослушал уже в машине по дороге к вам, – он нервно прошёлся по кабинету из угла в угол. – Нет, это немыслимо! Я же своими глазами видел, какими суррогатами русским приходится отбиваться от немцев!

– Ты имеешь в виду – трактора, обшитые котельным железом? – усмехнулся Рузвельт, покосившись на капитана.

– Да, и их тоже, – кивнул Гарри. – Как же это они назывались… ммм… О, вспомнил! «Naispug!». Это означает… эээ…

– Tofrighten? – пришёл на помощь Барел.

– Да-да, точно! Но дело не только в танках. Министр обороны красных, мистер Фрунзе, рассказывал мне, что после тяжёлых потерь в приграничных боях им пришлось расконсервировать и вновь ставить на вооружение устаревшие самолёты. И не только предпоследнего поколения, эти, как их…

– «И-161», – вновь подал голос капитан.

– Да, спасибо, но и куда более ранние образцы. Например, деревянные бипланы «R-5», разработки ещё двадцать девятого года.

– Они их используют в качестве ночных бомбардировщиков, – пояснил капитан. – Но не только их. В дело пошли даже устаревшие самолёты первоначального обучения конструкции ныне опального авиаконструктора Поликарпова «U-2». И это несмотря на то, что данные самолёты способны нести крайне недостаточную бомбовую нагрузку. По нашим расчётам – не более трёхсот-четырёхсот фунтов. Сами понимаете – для бомбардировщика это, считай, ни о чём… – он сделал короткую паузу и добавил несколько извиняющимся тоном: – Это было очень похоже на то, что господин Людендорф обозвал «тотальной войной». При которой, сами понимаете, совсем не до наступлений, – он вздохнул: – Вот я и поспорил с командором…

Рузвельт насмешливо посмотрел на капитана, но не стал иронизировать, а спросил:

– От самолётов они тоже отказались?

– Нет, наоборот! – Барел оживился. – Самолётов они заказали очень много. В первую очередь «Р-39», а также «А-20» и «В-25». Кроме того очень большой интерес был проявлен к «В-17» и «В-24». Но их мы пока русским не продаём.

– Да уж, после «Большой порки» русскую дальнюю авиацию теперь везде в мире воспринимают очень серьёзно, – вновь усмехнулся президент. – И как, поставки уже пошли?