Роман Злотников - Война [litres]

– Скажите, мистер Сталин, а каково это – из сына бедняка и гонимого преступника стать руководителем огромной и сильной державы? – кроме того, что Рузвельту это действительно было интересно, этот вопрос был ещё и первым заходом в игре, запланированной на сегодняшний вечер. Ведь человек инстинктивно считает себя лично центром мироздания. И потому любому будет приятно поговорить о себе. Так отчего бы не доставить собеседнику подобное удовольствие…

Ответ Сталина оказался неожиданным.

– До того момента мне пришлось пройти через множество испытаний. И хоть мой путь, вероятно, оказался куда более длинным, чем ваш, господин Рузвельт, но, по большому счёту, мы шли по похожим дорогам. Ибо пути к власти всегда схожи.

Франклин Делано окинул лидера СССР цепким иии… довольно удивлённым взглядом. Хм, этот горец сумел его озадачить. Обычной манерой «комми» было кричать на всех углах, что они строят нечто совсем-совсем новое, чего никогда и нигде ранее не существовало. И поскольку это новое строится в соответствии с постулатами самой высоконаучной и абсолютно достоверной экономической теории, оно, несомненно, будет таким невероятно совершенным, что все просто ахнут. А тут прямая отсылка чуть ли не к Екклезиасту: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

– Хм, ну, мне кажется, кое-какие различия в наших путях всё-таки имеются.

– Кое-какие – да. Но, поверьте, они не столь значительны, как кажутся. И вам, и мне пришлось на этом пути прежде всего работать с людьми, обзаводясь соратниками и изолируя, перетягивая на свою сторону либо повергая противников. Ну и бить по рукам тех, кто решил, что интересы той группы людей, к которой он принадлежит, находятся неизмеримо выше интересов страны и народа. Просто вам удалось сделать основное на этом пути, опираясь на подготовленные вами и вашими соратниками билли и законы, мне же, кроме этого, пришлось задействовать расстрелы. Но, по большому счёту, это не такие уж и большие различия, – Сталин усмехнулся. Франклин Делано улыбнулся в ответ. Чёрт, кто сидит перед ним? Террорист и повстанец или античный философ?

В тот вечер они проговорили почти до часу ночи. И по окончании Рузвельт не был особенно уверен, что может посчитать себя главным выгодоприобретателем этого вечера. Нет, как он и планировал, некие доверительные отношения между ним и Сталиным удалось установить. Советский лидер показал ему фото жены и детей. Два его сына сейчас воевали, а его дочь училась на первом курсе Литературного института, а после занятий ухаживала за ранеными в госпитале. Он тоже рассказал о семье. Но-оо… президент США теперь уже не был уверен, что это ему хоть сколько-нибудь поможет. Этот горец показал себя мастером слова. Он свободно оперировал как военной, так и экономической терминологией, спокойно цитировал как труды отцов церкви, так и античных философов и, что заставило президента США реально изумиться – современных британских и американских экономистов. А ещё он, похоже, подготовился к переговорам куда лучше их с Черчиллем. Потому что из пары намёков и оговорок Франклин Делано смог понять, что Сталин досконально изучил его самого. Причём и жизненный путь, и предпочтения, и наклонности, из него вытекающие… Увы, похоже, попытка поиграть на нюансах с этим волком обречена на провал. И единственный шанс чего-то добиться – это согласиться на честный размен. Узнать бы ещё, размен чего на что его нынешний собеседник согласится считать честным…

Следующий день опять начался с конфликта. Впрочем, вполне ожидаемого. Черчилль сразу же на первых минутах утреннего заседания поднял вопрос о Норвегии. На что Сталин ответил достаточно жёстко, заявив, что, хоть, например, не согласные с гитлеровской оккупацией жители Копенгагена в своих протестах ограничиваются только лишь демонстративным поголовным отказом от занятия сидячих места в трамваях и иными не менее «эффективными» жестами типа того же массового отказа от традиционного пикника в последнее воскресенье октября, но при этом продолжают трудолюбиво обрабатывать в своих портах грузы для вермахта и кригсмарине, а также оказывать измученным и потерявшим здоровье асам люфтваффе услуги по реабилитации их пошатнувшегося здоровья, никто датчан врагами не считает. Даже несмотря на то, что часть датчан, добровольно поступившая на службу в войска СС, весьма активно стреляет в русских. Ибо Дания не объявляла войну СССР. А Норвегия это сделала. Так что пока то правительство, которое объявило войну Советскому Союзу, не подпишет безоговорочную капитуляцию, СССР никаких переговоров по поводу послевоенного обустройства этой страны, как и её границ, ни с кем вести не будет. Черчилль расценил это как ещё одну попытку заставить Великобританию пойти на неподготовленный десант на континент. Сталин огрызнулся:

– Не хотите – не надо. Значит, Осло возьмёт РККА.

Однако постепенно усилия Рузвельта, пытавшегося как можно быстрее ввести дискуссию в конструктивное русло, начали приносить плоды. Вследствие чего градус эмоций постепенно начал падать. И так продолжалось до тех пор, пока Черчилль не внёс вполне, на взгляд президента США, конструктивное предложение: создать специальный совместный военный комитет, в котором согласовывались бы крупные военные операции всех трёх союзников. Ну, для того, чтобы они смогли принести максимальный эффект. Ведь господин Сталин желает поскорее получить второй фронт? Так почему бы не согласовать свои действия таким образом, чтобы в тот момент, когда готовность союзников к высадке на континент достигла требуемого уровня, Красная армия не нанесла бы мощный удар по вермахту, дабы связать его резервы и не допустить сбрасывания десанта в море? Однако руководитель СССР сразу и резко отказался от подобной идеи.

– Мы не будем участвовать в этом!

– Почему? – изумился Рузвельт, которому данная идея показалась вполне здравой. В конце концов, англичане давно уже согласовывали с американцами большинство своих военных планов, и это, по его мнению, шло делу только на пользу. Так почему бы не распространить эту уже доказавшую свою эффективность практику на СССР? Сталин ответил не сразу. Сначала он бросил в сторону Черчилля тяжёлый взгляд, после чего медленно заговорил:

– Потому что этот комитет станет самым лакомым объектом для разведывательных служб Гитлера. Зачем искать стратегическую информацию по трём разным Генеральным штабам или иным сходным структурам, когда можно внедрить агента всего в один? А сделать это, учитывая, сколько суеты и рассогласованности будет при организации подобного межгосударственного органа, им будет не так уж и сложно. Между тем, по нашим данным, некие случайные утечки идут даже из уже давно работающих и вроде как плотно прикрытых контрразведкой органов, – он сделал паузу и негромко закончил: – Если, конечно, они именно случайные…