Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

А теперь ему надо было как-то справляться с последствиями другой подобной "экономии" — вот только как? "Неприятным" штабс-капитан назвал свое положение в разговоре с женой, в уме же у него для нее было более точное определение. Однако озвучить его он не мог не столько потому что рядом были жена и дети, а, скорее, потому, что выхода из нее он не видел. Совсем.

Вчера вечером владелец гостиницы, видимо пытаясь скрыть за истеричностью свое смущение, потребовал ее немедленно покинуть. Покинуть пришлось, так как хозяин гостиницы пригрозил вызвать полицию — но первая беда состояла в том, что ни в одной другой гостинице, куда Лунев попытался попасть хотя бы на ночь, их не приняли. А утром оказалось, что и билетов на поезд не продают — и это было уже гораздо хуже. Правда, билеты не продавали не только ему, а вообще всем — но для семьи Луневых это утешением не стало.

По счастью, их хотя бы не выгнали с вокзала, где скопилось множество путешественников, так же не нашедших крова на эту ночь, и хоть детям удалось поспать на скамье. Вероятнее всего, железнодорожное начальство просто испугалось вполне возможного возмущения публики: люди прекрасно еще помнили, что даже в Берлине протестующих против роста цен на продукты в конечном итоге полиция остановить не смогла. Но утром на вокзал прибыли солдаты…

Сейчас, сидя в небольшом кафе на окраине города, русский офицер размышлял о том, как обезопасить хотя бы семью. Которая в полном составе сидела рядом и ожидала решения ее главы. Решения, которого не было.

И, похоже, не только у него одного: Лунев — почти случайно — обратил внимание на парочку, сидевшую за соседним столиком. Мужчина что-то быстро писал, а сидящая рядом с ним белокурая дама буквально дергала его за рукав и что-то тихонько шипела. Николай Петрович невольно улыбнулся: он на эту парочку обратил внимание лишь потому, что другая дама, даже скорее девушка — но черноволосая — постоянно за парочкой наблюдала, причем старалась делать это незаметно… Парочка подъехала к кафе на большом авто, а черноволосая… ее тут точно раньше не было. Не иначе как через черный ход зашла, даже прокралась, чтобы за парочкой проследить. Интересно, кто из них жена, а кто любовница? Эта мысль немного позабавила штабс-капитана, и он уже почти снова нырнул в свои бесплодные размышления, когда от соседнего столика донеслось сильно раздраженное:

— Пятнадцать минут не спасут отца русской демократии!

По-русски донеслось… Так, похоже это соотечественники, и у них та же проблема. И штабс-капитан начал размышлять о том, как бы повежливее, но не привлекая особого внимания, с соотечественником переговорить: может, у него есть какие-то мысли о том, как все устроить? Лицо, конечно, совершенно незнакомое, и неизвестно, кем этот соотечественник вообще является — но ведь должны же люди помогать друг другу на чужбине? Хотя бы советом…

Но додумать эту мысль Лунев не успел: соотечественник вдруг внимательно посмотрел в лицо штабс-капитану, а затем даже не подошел, а как-то плавно переместился к нему за столик:

— Доброе утро, если его можно назвать добрым. Извините, но ваше лицо мне кажется очень знакомым…

— Штабс-капитан Лунев, авиатор. Вот, застрял тут… а вы куда путь держите?

— Куда подальше, и сейчас это гостеприимное место покинем. А вам застревать крайне не советую. Мы на авто, большом — так что давайте-ка вы с нами поедете. Вот тот большой зеленый фургон, — при этих словах соотечественник усмехнулся, — быстро все в него усаживайтесь и через час все проблемы исчезнут.

— Спасибо огромное… только у нас все вещи не с собой… на вокзале, в камере хранения.

— Документы, памятные вещи?

— Нет, обычный багаж… правда еще лётная экипировка.

— Тогда плевать на багаж, все новое купите. — И, посмотрев на несколько ошарашенное лицо Лунева, добавил: — На вокзал ехать уже опасно, а денег я вам выделю, имею такую возможность. Мышка, выдай капитану Луневу пятьсот рублей… марок, тугриков — что там у тебя есть? И заплати официанту, мы отъезжаем через три минуты.

Вещей Луневу было жалко… но, судя по всему, этот так и не представившийся соотечественник знал, что нужно делать. И в любом случае хуже точно не будет, так что штабс-капитан встал и сказал — больше семье, чем этой странной парочке:

— Да, мы едем с вами.

Васька почти все время проводила в цеху у Африканыча. Поскольку теперь Иванов основные свои силы направил на генераторы для гидростанций, пришлось и гидротурбины делать. Пока генераторы были маленькие, то особых проблем с турбинами не было, тем более турбины делались низконапорные, поворотно-лопастные — мало отличающиеся по сложности от судовых винтов. То есть отличались, конечно, и довольно прилично — но народ их освоил. Но такие турбины, если я верно помнил, хорошо работают с напорами метров до двадцати, а мне требовалось уже метров на сорок. И помощнее…

Освоил народ и радиально-осевые турбины — которые были хороши для больших напоров, но освоил их "в другом смысле": поначалу именно такие турбины ставились на водометы самоходок, а потом — немного больших размеров — и на насосы шлюзов канала между Волгой и Доном. Однако пользы в таком "освоении" я особой не видел.

Прежние радиально-осевые турбины просто отливались целиком, а затем отливку нужным образом обтачивали (причем лопасти большей частью обрабатывались вручную… шлифмашинками, конечно, не напильниками). Но целиком отлить турбину, которую предполагалось поставить на электростанции Усть-Карони, было просто негде, уж больно заготовка велика получалась. И немудрено — для этой электростанции Нил Африканович спроектировал генератор мощностью в сто двадцать мегаватт. Меньше ставить смысла не было: речка (чуть поменьше Волги в паводок) почти в самом устье падает с порога высотой как раз под сорок метров, да при этом еще и разделившись на три протока. Если ставить плотину подальше от порога, то придется ее делать длиной километров под десять, а если ставить на пороге, то там больше трех — пяти генераторов не втиснуть.

Ну а чтобы зря воду не лить, нужны турбины помощнее — вот Василиса и отрабатывала технологию сварки железяк толщиной в четверть метра. Некоторые успехи были налицо, но до завершения работ было, судя по всему, еще не очень близко, так что домой жена возвращалась поздно и, как правило, сильно уставшая. Если я правильно понимал ее рассказы, все дело упиралось в то, что получались швы исключительно горизонтальные, а у турбины форма была слишком замысловатая…

Помочь ей я ничем, собственно, не мог — знаний не хватало, да и дел было просто в завал: проведенные "штабные игры" показали, что без Мурманского порта в грядущей войне не обойтись. Струмилло-Петрашкевич сумел это не просто показать, но и доказать — причем не мне, а в министерстве путей сообщения, и в результате выбить (буквально за пару недель) разрешение на строительство железной дороги на Мурман. Все же хороший экономист, да еще умеющий думать "в масштабах государства" — это явление весьма специфическое, хотя и очень полезное: Станислав в возможность войны не верил, но планы на всякий случай уже разработал. Причем весьма детальные — и их осталось лишь правильно показать нужным людям.