Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

Набрать же мощную команду инженеров для строительства дороги было просто: в очередной раз к работе привлекли железнодорожный институт и человек тридцать инженеров, строивших (большей частью во студенчестве) дорогу до Новороссийска. Причем многие из них в предыдущие годы потихоньку занимались разведкой будущей трассы, так что народ был в курсе предстоящих работ. Ну а деньги для строительства…

Поскольку я предполагал, что все же воевать придется именно с Германией с Австро-Венгрией, появилась идея и дорогу выстроить за их счет. База для этого уже была создана — германская розничная торговля в очень заметной части шла через мою торговую сеть. Если вложить в создание этой сети много миллионов, то результат достигается очень быстро — а я как раз миллионов не жалел. А еще больше не жалела их Мышка — и новые предприятия возникали буквально ежедневно. Как правило небольшие, но очень важные в деле захвата рынков.

Изначальная идея вести расфасовку бакалейных товаров в Варшаве показала свою несостоятельность уже в первый же месяц работы магазинов в одном лишь Берлине: для двух с лишним миллионов жителей расфасовать хотя бы сахар или даже соль одна фабрика просто не могла. Да и возить продукты далеко было накладно. Гораздо дороже, чем запуск фасовочного автомата, способного распихать по пакетам семь тонн того же сахара в час. Самым сложным в системе было сначала получить откуда-то эти семь тонн, и если с сахаром, крупой разной и прочими "крупнотоннажными" продуктами особых проблем не возникало, то со всякой "мелочевкой" поначалу случались накладки. Но Мышка смогла — исключительно "банковскими" методами — разобраться и с этой проблемой.

Хотя — чем могу гордиться — без моих "полезных советов" и тут не обошлось. Ну а я воспользовался "прошлым опытом" — вспомнил, как с крестьянами расчеты велись в "волковских копейках". Ну а тут они теперь просто назывались иначе, но суть "банковского торгового ордера" не изменилась и расчеты с немецкими крестьянами стали вестись во "внутренней валюте банка". Поэтому крестьянин, который привез, скажем, на приемный пункт полсотни яиц, тут же получал не наличные деньги, а именной чек в Фрайбергский Торговый банк. Казалось бы — какая разница? Можно было бы и просто деньгами заплатить. Вот только для этого требовалось неизвестно сколько денег заранее в этот приемный пункт завезти, да и хранить их пришлось бы в специально защищенном месте. Но главное — в таком случае деньги фактически изымались бы из оборота на день-другой. А так — магазины сдавали выручку в банк, в нем же крестьянин мог получить деньги по чеку. Между прочим, это минус две инкассации — ну а то, что чек выдавался именной, дополнительно защищало тех же крестьян от ограблений.

Меньше чем за год Мышка сумела сотворить чудо: народ (немецкий) стал банку полностью доверять. Ну, далеко не весь народ, но широкие крестьянские массы и множество розничных и оптовых торговцев доверяли. Что давало дополнительные возможности…

Ну а я начиная с середины апреля эти "возможности" по возможности превращал в разные полезные вещи, и прежде всего — в мостовые конструкции: все же мостов на трассе предстояло поставить чуть ли не сотню. Небольшие можно и бетонные делать, но несколько были настолько большими, что инженеры предпочли не рисковать, а в том же Линце за весьма умеренные "премиальные" стальные конструкции четырех довольно больших мостов за два месяца не только сделали, но и отгрузить в Россию успели. Правда, только ферменные конструкции, постольку весь крепеж австрияки сами в Германии заказывали — ну и я сделал так же.

Еще в Германии делались стрелки: у них они получались гораздо лучше тех, что изготавливались на моем заводе и вообще где-либо в России. И там же было заказано все оборудования для станционных депо. Но все вместе взятое едва тянуло на двенадцать миллионов марок, так что в основном приходилось "брать деньгами": "великая германская нация" приносила их в мои магазины ежедневно по шесть миллионов. Самым простым способом: если брать у немецкого крестьянина яйца по двадцать пять пфеннигов за дюжину, а продавать их в магазине по тридцать два, то прибыль составляет двадцать процентов (с учетом накладных расходов). Но этот путь — для лохов, все немецкие лавочники на этом пути деньги свои делали. Пока не появилась моя сеть, где дюжина яиц стоила двадцать четыре пфеннига. И немецким лавочникам стало грустно, а мне — нет: на птицефабрике одно яйцо обходилось (вместе с упаковкой) чуть меньше пфеннига. На птицефабрике в России, поэтому с учетом четырех пфеннигов на перевозку яиц из-под Пскова у меня прибыль была уже под сто процентов.

За двадцать же процентов я продавал немцам немецкий горох, немецкий сахар, немецкий фарфор, немецкую галантерею — и каждый немец радостно отдавал мне ежедневно по десять этих самых пфеннигов, просто потому что с яйцами ситуация была исключительной. Не доросли германцы до птицефабрик, и не скоро дорастут — но большинство прочих продуктов они сами производили, и средняя доходность от торговли составляла всего-то около десяти процентов. С оборота — вот только простой немецкий лавочник мог обеспечить этот оборот хорошо если за месяц, а то и за два — а у меня в среднем товар "лежал в лавке" не более пяти дней. Конечно, даже при таком раскладе требовались оборотные средства в размере более двухсот миллионов марок — но вот этим как раз Мышка и занималась.

По старой привычке за границей — если ехал не "с официальным визитом" — я пребывал в роли "наемного инженера": так было проще и по заводам шастать, да и меньше привлекалось внимание разных "криминальных элементов". Опять же, с инженерами заводскими общий язык быстрее находился, а иногда это существенно влияло на сроки выполнения заказов. С теми же мостами австрийские инженеры просто взяли у другого инженера мелкую копеечку и все остались довольны. А если бы с копеечкой пришел самый богатый промышленник Европы, то, боюсь, австрийцы просто бы испугались вообще говорить на эту тему…

Главное во всем этом деле — везде быть "дружественным иностранцем": в Австрии я изображал инженера из Страсбурга, в Германии — вообще из города Бисмарк, штат Северная Дакота. Почему-то люди гораздо легче идет на мелкие нарушения, если "партнером по безобразию" является иностранец. Впрочем, оно и понятно: уедет этот деятель в свою страну — и никаких следов не останется. Ну а того, что меня кто-то внезапно узнает, я не опасался: в этой жизни в Германию официально я приезжал уже двенадцать лет назад, совсем мальчишкой — и, надеюсь, прилично изменился за это время, а где находятся знающие меня инженеры из ближайшего окружения, я просто знал все время. В Германии сейчас меня в лицо знала лишь Мышка — но она была в курсе моих "зарубежных привычек". И кое-что тоже "переняла"…