Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

— Там вся одежда, летная экипировка…

— Плевать, купите новую. Денег я дам, не волнуйтесь.

— Но…

— Капитан, немцы всех русских сегодня-завтра интернируют и отправят в лагеря. Которые будут хуже тюрьмы, учтите. И поверьте, вам лучше даже не знать, что в этих лагерях делают с женщинами и детьми. Мышка, выдай штабс-капитану Луневу денег пятьсот рублей… марок, долларов, гульденов — что там у тебя есть?

— Извините, Александр Владимирович, как вы меня назвали? — тихонько спросила Мария Иннокентьевна, когда машина уже мчалась к границе. Нет, я больше не буду никаких зароков давать, все равно тут же их и нарушу…

— Это детское прозвище моей приемной дочери, Маши. Назвал, чтобы как бы показать наше близкое родство… извините. Просто успокоить надо было воина, а ничего другого в голову не пришло.

— Извиняю. Хотя это и было очень… неожиданно.

Отъехав километров на десять от города мы остановились — было у меня подозрение, что русского штабс-капитана через границу уже не выпустят. Для Лунева и его супруги я заполнил австрийские паспорта на какие-то венгерские имена: венгерского немцы точно не знают, и "луневский" французский с жутким акцентом в этом случае будет объясним. Дети, слава богу, почти сразу уснули: Лунев пояснил, что из гостиницы их выгнали еще вчера вечером и ночь они кое-как провели на вокзале.

— Кстати, капитан, а как вас сюда-то занесло? Из По либо через Тулузу и Марсель морем добираться удобнее, либо уж через Швейцарию.

— Я сам не очень понимаю… Получил приказ от командования прибыть в Дюссельдорф и ждать тут офицеров из авиашколы в Реймсе. А потом мы должны были еще неделю ждать вторую группу, уже из Нанта. Первые должны были прибыть еще вчера, но прислали телеграмму что задерживаются на пару дней. Я думаю, что выпуск очень сильно отметили…

Надо будет Линорова попросить уточнить, кто это догадался отправить половину русских военных авиаторов с недельной остановкой в Дюссельдорфе. И почему догадался — я-то точно знал, что так называемая "авиашкола" в Нанте в основном занималась лишь тем, что на паре "Фарманов" катала богатых бездельников.

Но это — потом, главное сейчас было покинуть ставшую столь негостеприимной страну — и Мышка сильно нервничала, и детишки могли невовремя проснуться и попроситься пописать — по-русски. Да и просто пограничник мог поинтересоваться, зачем машина с берлинскими номерами едет так далеко. Однако все опасения оказались напрасными: на пограничном посту в крошечном городке Шваненхаузе какой-то фельдфебель бегло просмотрел паспорта и махнул рукой солдатику у шлагбаума. Германия осталась позади — и очень вовремя. В Венло — голландском городке всего в паре километров от границы — местные мальчишки-газетчики уже рекламировали свежий выпуск местной газетенки громкими воплями "Германия объявила войну России!"

Франц Эер обычно в мелочи не вникал — для этого есть специальные люди, которым, между прочим, за вникание в эти мелочи платят весьма немелкие деньги. Поэтому он и не сомневался, что эти люди с пустяками к нему лезть не осмелятся. Но сейчас стоящий перед ним клерк из отдела переписки с читателями явно зарвался: уж что-что, а письма читателей — самое последнее, что хотел бы прочесть владелец газеты, сочиняя передовицу для завтрашнего выпуска. В конце концов, в такой непростой день на первой полосе должно быть что-то на самом деле вдохновляющее, уж это-то понять можно? Все остальное — каким бы оно ни казалось важным — может и подождать денек. А если кому-то так не терпится, то есть редактор, в обязанности которого, среди всего прочего, входит и поддержание порядка в своем отделе. Ведь если клерк не знает, что сначала со своими дурацкими идеями нужно обращаться сначала к непосредственному начальнику, то зачем этот начальник его вообще на работу брал?

— Извините, герр Эер, но редактор сказал, что это письмо заслуживает лишь того, чтобы им подтереть… в общем, выкинуть. Однако я думаю… я уверен, что он ошибается. Вам обязательно следует прочитать его. Если же я не прав, то можете меня уволить без выходного пособия.

— Даже так? Вы думаете, что потеря десяти минут на прочтение этой писанины компенсируется вашим увольнением?

Стоящий перед владельцем газеты молодой человек вздрогнул, но, собравшись с духом, ответил:

— Безусловно нет. Поэтому я осмелился подчеркнуть наиболее важное в этом письме. У вас это займет не больше минуты, а не прочтя это, вы, возможно, захотите уволить меня позже — когда в других газетах поднимется по этому поводу шум. Автор письма написал, что такие же письма он разослал и другим адресатам, в Берлин, и не все могут оказаться столь же…. несообразительны, как герр редактор.

Но Франц Эер уже читал письмо. Да, какой-то малограмотный бюргер возмущался какой-то ерун… Так, это уже интересно. В принципе, это все было давно известно, но если таким фактом правильно распорядиться…

— Герр Эер, письмо отправлено сегодня утром из Дюссельдорфа, и в Берлин другие письма дойдут не раньше завтрашнего утра…

Так, а этот молодой человек не так уж и глуп. В отличие от редактора отдела писем… бывшего редактора, скорее всего. Что еще тут? Ага… и это, безусловно, очень вовремя. Как нельзя более вовремя!

— Ну что же, я рад, что в газете работает столь молодой, но явно талантливый редактор отдела писем, герр…?

— Харрер, герр Эер, Карл Харрер.

— Идите, герр Харрер, работайте… и передайте вашему бывшему начальнику — пусть он не расстраивается, солдат в армии кормят очень неплохо.

Выходящего из кабинета молодого редактора отдела писем герр Эер уже не видел и не слышал: он был занят сочинением новой передовицы. Это будет настоящая бомба!

Войну Германия объявила России, а воевать начала с Францией, которая "верная союзническим обязательствам" тоже объявила войну бошам. У французов на почве Эльзаса и Лотарингии точно крыша поехала…

Хотя, оценивая произошедшее трезвым взглядом, нужно признать что шанс у Франции в первые дни войны был. Если не на полную победу, то на оккупацию вожделенных провинций — точно был. Точнее, был бы — если бы немцы оказались такими идиотами, какими их представляли французы.

В принципе, в глубине души я всегда считал французов извращенцами — и не только в плане постельных утех. Луи Рено на базе моих моторов сделал для армии грузовичок — и для обеспечения "повышенной проходимости" передние колеса тоже сделал двускатными. То, что машина стала на метр длиннее (мотор пришлось ставить полностью за колесами) его не смутило. Но это, как оказалось, было лишь цветочками.

Ягодкой стал разработанный (в результате анализа все еще продолжающейся японо-корейской войны) броневик: его Луи изготовил на базе как раз упомянутого грузовичка. Укоротив его на полтора метра — но все равно машина получилась очень тяжелой. Поэтому броневик получил задние уже трехскатные колеса…