Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

Я практически был уверен в том, что вкладчики не станут ждать того счастливого момента, когда "власти закроют банк", и тут же начнут копеечку со вкладов снимать — и немцы меня не подвели. Поступающие из магазинов деньги уже не направлялись на новые "товарные кредиты", а выдавались клиентам. То, что денег все же было меньше чем народу хотелось снять немедленно и сразу — я имею в виду наличных денег — создало нездоровый ажиотаж, и уже восьмого августа деньги в банке закончились — совсем. А в магазинах сети точно так же закончились товары — тоже практически все. Продукты вообще закончились еще пятого…

Потеряли мы немного: в "неликвидах" осталось тысяч на сто разной мелкой мебели вроде плетеных кресел и кухонных столов с табуретками, какие-то книги, канцтовары — всего нераспроданных товаров набралось меньше чем на полмиллиона. Так что правильнее было бы сказать, что не "потеряли", а "недополучили": вся сумма была меньше, чем регулярная прибыль от торговли за день. Собственной недвижимости, кроме здания банка во Фрайберге за сорок две тысячи марок, у банка не было, остатки недельной прибыли ушли на зарплату самим банковским работникам — и на этом вся работа моей торговой сети в Германии прекратилась. И все бы ничего, но с практическим закрытием банка прекратилось и больше семидесяти процентов розничной торговли по всей стране!

У производителей был товар — но торговля его закупить не могла из-за отсутствия денег. И средств доставки этого товара к прилавку — имеется в виду транспортные средства, которыми распоряжались совершенно отдельные транспортные конторы. Которые, в свою очередь, ничего доставлять не могли потому что у них не было средства на бензин, обычно отпускаемого в кредит, да и самих "прилавков" почти не стало: "мои" — закрылись, а "чужие" большей частью закрылись еще раньше…

Все же в самом правительстве — в том числе и в Министерстве финансов — немцы старались клинических идиотов не держать, и еще через пару дней банку — уже "временно национализированному" — был выделен "чрезвычайный кредит" на те же двести миллионов марок. Ведь в принципе безразлично, кто числится номинальным владельцем: в банке остались работать те же самые люди, и выполняли они те же самые финансовые операции. Однако германские финансисты не учли одной мелкой детали: теперь народ банку перестал доверять. И фермер продавал яйцо или пучок зелени не за "запись в счете", а за наличные марки. "Безналичные марки" у Мышки крутились как белки в колесе, и пока фермер добирался от приемного пункта до офиса банка, его пфенниг успевал обернуться раз десять. А вот наличные…

Как-то наладить финансовое обращение немцы смогли лишь к февралю, и для этого им пришлось эмитировать уже больше трех миллиардов бумажных марок. Каждая из которых к этому моменту успела подешеветь минимум на треть. Но это уже позже случилось, а во вторую неделю августа страна была почти полностью парализована. Настолько, что у армии не было возможности завозить на фронт не то что патроны, а даже еду солдатам — и к тому же все полевые кухни пришлось переместить в города, где население не могло купить самые простейшие продукты. Поэтому германская армия, изрядно побив французскую за первую неделю войны, в наступление не перешла: нечем было стрелять, да и голодные солдаты думали лишь о том, чтобы не помереть с голоду.

А французы, раздосадованные потерями бронетехники, ненаступлению противника обрадовались — и, отступив на исходные позиции, быстро-быстро бросились восстанавливать утраченное, запасая новые броневики и ремонтируя старые. Если бы они просто пешком пошли в атаку изредка постреливая из револьверов, то германские войска стали бы сдаваться целыми полками и дивизиями — но гордые галлы мечтали "задавить врага интеллектом". На счет "задавить" — не знаю, а вот блеснуть им французским генералом удалось в полной мере.

Ну ладно фронтовая разведка организована не была, но газетку-то почитать нетрудно. И узнать из нее, что в Германии наступил локальный армагеддец, тоже было доступно даже рядовым необученным. Несмотря на срочно введенную военную цензуру информация-то просачивалась, и как раз французская пресса просоченное радостно тиражировала.

Однако французские генералы французской прессе явно не доверяли. И в результате полностью просрали предоставленный им шанс.

Константин Харлампиевич Панин, как он сам любил говорить, закончил Николаевскую инженерную академию еще в прошлом веке — отслужив перед академией год подпоручиком в саперном батальоне. Закончил, но не выпустился — пришлось заняться делами сугубо мирными. Отставка — за месяц до выпуска — случилась по обстоятельствам семейным: две младшие сестры внезапно (как это и водится всегда) остались на его попечении, а инженерная служба редко случается в столице…

Впрочем, и мирные дела от устремлений его мало отличались: занимался Константин Харлампиевич строительством. Разве что вместо фортов, солдатских казарм и армейских складов проектировал он фабричные корпуса, рабочие казармы и торговые склады. Хотя развернуться ему и на этом поприще особо не удалось.

Не потому, что плохо работал или дорого за работу просил, а потому, как встретился ему иной заказчик. Денег предложил много, работу дал знакомую — и стал отставной поручик Панин комендантом строительства электростанции. Да не простой, а водяной — а там только плотину нужно было поднять на пятнадцать саженей почти в версту длиной. С работой он справился изрядно, пригласив — по прямому пожеланию заказчика — десятниками с дюжину отставных унтеров из старой своей части. Ну а те — и говорят, опять с дозволения хозяина — и солдатиков своих бывших изрядно на стройку притащили. Конечно, дело это обычное — необычным лишь то было, что станцию электрическую эту ставили, как посмотрел Панин по глобусу, аккурат на другой стороне этого глобуса…

Но народ нимало сим не смущался, тем более и работников доставляли на строительство вместе с семьями, и жилье давали неплохое, да и платили все же немало. Самому же Панину и работа понравилась. Конечно, пока плотины сыпали (вторая, на нижней станции, была небольшой, но и ее ставить пришлось), интересного мало было — но и городок рабочий военный строитель сам спроектировал и поставил. А как станции выстроили, Панину было предложено рядом ставить уже целый город — и тут уже стало очень интересно.

Места, конечно, были вокруг тихие… однако ведь последняя война совсем недавно здесь закончилась, и местные жители, бывало, и пошаливали… собираясь иногда в немалых размерах банды. Раз даже на стройку напасть решили, когда рабочим жалованье привезли. Не учли, правда, что в рабочих-то пара сотен отставных солдат было, хорошо знающих, с какого конца у винтовки пуля вылетает — а уж с винтовками заказчик постарался: знал, где строительство-то затевает. Больше на строительстве бандитов не видели.