Влад Поляков - Ликвидатор [litres]

Вот из-за произошедших изменений, оказавшихся резкими, неожиданными, результативными, а потому многих беспокоящими, и собрался Купол во главе с самим капо-ди-капи, Фредо Лентарро по прозвищу Веном. Последнее время подобные встречи происходили все реже и реже. Проклятая полиция, от нее действительно было сложно скрываться. И чем дальше, тем сложнее, благодаря всем этим новомодным отслеживаниям телефонов, снимкам из космоса, прочим технологиям, о которых помнивший еще времена, когда радио не уступало только-только набирающим моду телевизорам Гримани и думать не хотел.

Не хотел, но был вынужден. Сверх того, он всерьез учился использовать компьютер, хотя мог бы сбросить это на кого-то из капо, тем самым избавив себя от казалось ненужных усилий. Но вместе с тем… В моменты, когда хотелось поступить именно так, перед его глазами вставал образ еще того, полного сил Сальваторе Зверя Риины, который своим тихим, спокойным голосом рассуждал о необходимости использовать себе во благо все возможные средства. Тогда это была возможность покупать политиков, ставить взращенных «людьми чести» пособников на важные посты на территории Сицилии и вне ее, использовать появление своих людей в телевизоре и на полосах газет, чтобы вести войну не только пулями и взрывчаткой, но и словами.

Мэр Палермо, сенаторы, судьи, множество журналистов и репортеров – все они, кто осознанно, а кто и не очень, помогали во времена правления Зверя вести войну не на выживание, а на навязывание воли Коза Ностры всему государству. Не зря капо-ди-капи говорил на пике своего могущества о том, что это не он должен договариваться с государством. Это государство должно было прийти к нему на поклон, если не хочет получить на Сицилии и за ее пределами полноценные боевые действия. И ведь это почти случилось. Поступили предложения, начался ожесточенный торг, по результатам которого Коза Ностра способна была не просто отбить атаку на себя, но еще и вытащить из-за решетки большую часть попавших туда в ходе знаменитого «макси-процесса». Но все рухнуло.

Колонны, ведомые капо, образующие кланы, которые смыкались в Купол, оставались достаточно твердыми, необходимо было лишь продолжать отдавать приказы после ареста главы организации. Только тогда усталость перевесила. Следующий капо-ди-капи выбрал мир. Мир, который должен был оказаться выгоден для двух сторон. Только оказался ли? Гримани перебирал в памяти тех, кто руководил кланами тогда, и вспоминал, когда и кого посадили или застрелили при задержании. Доны, их консильери, капо, про обычных солдат и говорить не стоило.

И кое-что еще, куда более опасное, чем просто потери. Страх. Теперь он был не обоюдным, а односторонним. Власть больше не боялась «людей чести», видя, что они беспомощны перед ней. Оттого и эти охоты, когда очередного дона или кого пониже доставали даже из тайных подземных бункеров, откуда они руководили делами, находясь в розыске. Или из разных укромных, но более комфортных уголков. Одного за другим, другого за третьим…

– Дед… Дед! Ты меня слышишь?

– Слышу, Витторио, – слегка поморщился Стефано Гримани, последнее время сильно не любящий громкие звуки. Особенно когда менялась погода и подступала его давняя и верная спутница, называемая мигренью. – Ты хочешь сказать что-то важное?

– Я хочу спросить.

– Спрашивай.

Только спрашивай умно. Эти слова скрывались за единственным произнесенным, потому как глава клана Катандзаро любил, когда его родная кровь много и правильно использует свой разум, а не идет на поводу у эмоций. Именно разум помог ему удержать малый клан во время внутримафиозной войны, провести его через годы без особо сильных потерь, да еще и усилить. Теперь они были достаточно могущественными для того, чтобы претендовать на… На то, ради чего он приехал не только сам, но и привез того, кого хотел в будущем видеть на своем месте.

– Почему мы здесь сейчас? Приехали первыми и теперь ждем. Даже сейчас здесь представители только четырех кланов, доны которых состоят в Куполе. Ты сам учил, что появляясь слишком рано, человек показывает свою слабость. А мы – сильные!

– Мы довольно сильны, Вито, но я не допущен в Купол.

– Пока!

– Да, пока, – слегка кивнул патриарх Гримани. – И да, у тех же Сколлари уже сейчас заметно меньше денег и особенно солдат, если сравнивать их с нами. Но они с давних пор часть Купола. А мы приехали раньше. Ты тоже.

Блеск глаз, расширяющиеся во время вздоха ноздри, дернувшийся было уголок рта, этот признак агрессии, с трудом подавленной. Стефано хорошо знал своего внука и читал его как открытую книгу. Яркие эмоции, особенно проявляющиеся при недовольстве чем-либо, они были свойственны многим сицилийцам, но Гримани выделялись даже на их фоне. А он более десятка лет укрощал свой нрав, учась вежливо улыбаться, когда хотелось убивать, и сохранять спокойствие в ситуациях, участие в коих даже для куда более выдержанных северян обернулось бы громким скандалом с непредсказуемыми последствиями.

Но эмоции – не то единственное, что вызывало тревогу. Определенная негибкость мышления и самоуверенность – вот то, что являлось действительно серьезным недостатком Витторио Гримани. Его дед понимал это и старался исправить. Однако… Та самая самоуверенность и продлившееся долгие годы ощущение, что он и только он как единственный кровный наследник мужского пола должен будет возглавить клан. Самым грустным для Стефано было осознавать то, что его внук имел потенциал и даже развивал его на уровне, достаточном для поддержания того, что перейдет в его руки. А вот касаемо дальнейшего развития дон уже не был уверен. Совсем не был, а потому чем дальше, тем сильнее пытался вывести более перспективного из двух внуков из состояния довольства собой и собственными достижениями, не такими уж и значимыми.

– Ты должен смотреть на тех, кто сюда приезжает, Вито. Смотреть, слушать, оценивать каждое их слово, каждый жест. Это не «несомый на Голгофу крест», а возможность увидеть и понять тех, с кем ты через несколько лет будешь сидеть за одним столом, решая общие дела. Я не вечен.

– Ты еще крепок, дедушка.

– Возраст, – смотря на внука, который, так и не собравшись присесть, маячил перед ним как тень отца Гамлета, Стефано видел не напускное беспокойство. В этом ему, в отличие от некоторых, повезло. Внуки не ждали его смерти и даже ухода на покой. – Не отвлекайся от главного! Иди и наблюдай. Не просто, а говори с собравшимися вежливо. Не только с донами, но и теми, кто их сопровождает, кто приехал как их доверенные лица. Они должны видеть, что наш клан крепко стоит на ногах, что от смены дона влияние и сила не упадут.

– Я… сделаю это. Постараюсь.