Константин Назимов - Шаг к цели [litres]

Молча выполнил ее распоряжение, обратив внимание, что в шкафу и в самом деле много различных настоек, в том числе и пара бутылок вина с шампанским присутствует. Получается, что Ольга Николаевна тут что-то празднует иногда. Интересно, а с кем это она шампанское распивает?

– Портсигарчик-то знакомый, Смеевой. Так и носишь? – поинтересовалась императрица, затягиваясь и выпуская струю дыма в потолок.

– Смотрю, уже нет кашля, как когда-то у костра, – не стал отвечать на ее вопрос.

– Решила научиться, – пожала она плечами, – сложно иметь имидж младшего офицера, не умеющего некоторых вещей. Кстати, теперь у меня усы есть, когда по столице прогуливаюсь. Наливай!

– А может…

– Нужно-нужно, – криво усмехнулась императрица. – Пока не захмелею – не выговорюсь, наливай и себе не забудь.

Выполнил распоряжение, не стал отказываться, да и чувствую, что есть у императрицы потребность. На этот раз Ольга Николаевна попросила запить, а потом и закусила хрустящей булочкой. А вот разговор не клеился, еще пару раз выпили, а потом мне и поведала свои истории императрица. Про многое уже догадывался, а о чем-то знал, но информация из первоисточника всегда надежнее. Трон она занимать не желала, но так сложились обстоятельства. Врагов у Николая Второго оказалось слишком много, а управлять империей ему приходилось, наступая на горло своим принципам. Советники недаром ели хлеб и предоставили развернутый отчет, в котором напророчили много всего, но все возможные шаги императора вели к краху как его лично, так и империи. Необходимость отречения, как один из возможных шансов отсрочить падение империи и навести порядок, он и выбрал, но взвалил все на хрупкие плечи дочери, еще подростка. У Ольги Николаевны не оказалось никаких развлечений, если не считать борьбы за власть, находясь на ее вершине. Смешно? Как бы не так, она-то надеялась на поддержку отца, его советников, преданных министров и армию. Однако чуть ли не в тот же день Совет министров поставил ей практически ультиматум: «Девочка ты несмышленая, можешь горя много принести. Ни во что не суйся и наслаждайся приемами и балами».

– Ты же понимаешь, что на подобное соглашение пойти я не могла? – посмотрела на меня императрица, одетая в гвардейскую форму, постукивая пальчиком по столешнице.

– Большинство бы на твоем месте согласилось, – ответил я.

– И что дальше? – скривила она губы. – Смотреть, как разворовывают и растаскивают Россию? А в любой момент, если захотят, сделают и с тобой что угодно? Поверь, на многих лицах могла прочесть, что имеют желание меня разложить и поиметь, а люди эти занимали высокие посты, пользовались поддержкой, в том числе и армии.

– Но как же ты смогла справиться? – налил я в бокалы коньяк, не заметив, что на «ты» перешел.

– А еще и не справилась, – покачала головой Ольга. – Но голыми руками уже меня не взять. Скорее всего, мне в те времена сказочно повезло, что никто не придал значения моим прихотям. Посчитали сумасбродной девчонкой. Последовал длительный торг между министрами и мной. В итоге часть внутренней политики перешла ко мне, в том числе и указы обязались исполнять. Да и чего там такого-то?! Решила девочка поиграть с крестьянством и рабочими, да купцами средней величины? В промышленный сектор не лезет, во внешнюю политику не суется – пусть балуется.

– А почему лицо все время скрываешь? – уточнил я.

– Так получилось, – усмехнулась Ольга, а потом и рассказала: – При коронации все нормально прошло, а чуть позже, когда нужно было приветствовать народ да позировать на фотокарточки, случайно себе нос разбила, с коня упав на прогулке. Носяра мой, – она потрогала кончик носа, – покраснел и распух, глаза затекли, врач даже боялся, что перелом заработала. Какое тут позирование? А народу показаться необходимо, вот и вышла в плотной вуали, хотя и перенести торжество хотели. Спустя пару месяцев, когда и следа от травмы не осталось, вновь пострадала, и опять перед выходом к народу! Представляешь, словно само Провидение так решило! Оса меня под глаз ужалила, лицо все распухло, превратившись в сочный помидор! А вуаль-то к этому времени так и не сняла. Укус прошел за пару недель, решила при всех в церковь выехать и молебен отстоять. Все, уже и платье надела, прическу сделала, но… – Она улыбнулась и замолчала.

– Что-то случилось, – продолжил я. – Дай догадаюсь! С лошади падала, в лицо кусали, следовательно, в данный раз что-то другое произошло! Что бы это могло быть? Нет, сдаюсь! У меня не хватает фантазии.

– Зуб, – подсказала императрица.

– Что – зуб? – не понял я.

– У меня образовался флюс, щека распухла, и один глаз почти закрылся. Сам понимаешь, без вуали никуда! А за это время мне понравилось скрывать свое лицо и эмоции. Оказалось очень удобно, да и слухи поползли, что я не сторонница показывать лицо, чтобы заинтриговать. Тут еще мне один учитель подкинул идею о безопасности и как короли в народ выходили, а чтобы быть неузнанными, в простую одежду одевались. Первый раз на улицу столицы вышла одна два года назад – уговорила одну из служанок, и та мне платье купила. Походила, погуляла и в резиденцию вернулась. Кстати, полезной та прогулка оказалась, но более правильное решение – экзамен на звание охранителя.

– А звание тебе для чего? – озадачился я.

Именно это и сбивало с толку: не мог понять, зачем императрице подобный чин, если ее и так охраняют.

– А мне интересно стало, чем курсанты дышат, да и с Ларионовым мы поспорили, он запрещал мне по Москве в одиночку гулять, а когда за твоей спиной маячит десяток соглядатаев, то это не прогулка – пытка. Кстати, именно из-за меня и внесли непосильные условия в состязания, – улыбнулась Ольга Николаевна, – рассчитывали, что испугаюсь и отступлюсь. Мне даже показалось, что наша с тобой стычка с выпускниками Греева была подстроена. Думала, тебя ко мне этаким образом подводят, но вскоре убедилась, что твоя персона вызвала неоднозначную реакцию. Ларионов и вовсе захотел тебя засадить в камеру и признание выбивать, Греев занял до того, как ты ему экзамен сдал, нейтралитет…

– А после экзамена? – перебил я императрицу. – Да и потом, неужели ты меня отдала бы на растерзание контрразведке?

– Иван, пойми, не всегда от меня все зависит. Вениамин Николаевич, – она придвинула в мою сторону бокал и указала на бутылку, дождалась, пока плеснул коньяка (за это время на двоих выпили граммов по сто!), а потом продолжила, – имеет определенный вес на различных людей, в том числе и министров, мог продавить свое решение и без моего участия. А Греев стал тебя защищать, да еще и Еремеева подключил, тот, правда, потом не раз пожалел, – хихикнула она.

– Понятно, – протянул я и, испросив разрешения, закурил.