Михаил Савеличев - Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают

Облучение — это когда заводят в комнату, раздевают до трусиков, заставляют надевать тёмные очки и включают специальную лампу. От лампы плохо пахнет, но от неё польза. В организме витамины вырабатываются.

— Облучение, — хмыкнул Валя. — Ребёнку нужны свежие фрукты и настоящее солнце. И сверстники. Чтобы кругом толпы мальчишек и девчонок. Тогда ребёнок не будет убегать играть с белыми медведями.

— Тогда он будет убегать играть со сверстниками, — сказала мама.

— И это правильно, — заявил Валя. — Ты этот старинный плакат зачем повесила?

И показывает, где плакат висит — красная кремлёвская звезда ярко светит, а под ней карапуз улыбается. Раньше, когда я была совсем маленькая, то думала, что этот карапуз — я. Но мама объяснила, что плакат очень старый. Его давным-давно сделали. И надпись на нём: «Родился под счастливой звездой».

— В общем, отправлю вас в отпуск.

— Не пойду в отпуск, — сказала мама. — У меня программа исследований полетит. Сам знаешь.

— Пойдёшь как миленькая, — сказал Валя. — Ребёнку нужны новые впечатления. А что она на острове видит? Только белых медведей и видит.

— У неё есть Федя, — сказала мама.

— А ещё у неё есть белый медведь, который теперь по острову бродит и отказывается в другое место переселяться, подружку Софью ждёт поиграть. Тоже мне, Умка на севере, — сказал Валя.

— Перестань. Ты не боишься, что без нас тут всё тучами затянет? — сказала мама.

— Это твои суеверия. Вспомни, какая непогода недавно была! Но если хочешь, считай ваш отъезд экспериментом. Проверим — исчезнет без вас погодная аномалия или все останется по прежнему. Ставлю на второе.

— Проиграешь, — сказала мама.

— Выиграю, потому что спорю против безумной гипотезы оголтелой мамаши.

Валя маму уговорил. Вечером она сказала:

— Мы едем в отпуск.

— Ура! — закричала я. — И Федю в отпуск возьмём?

Мама посмотрела на Федю.

— Не оставлять же его здесь, — сказала мама. И стала собирать чемодан. А я стала собирать рюкзак.

Когда мы все собрали, мама надела на Федю ошейник и дала мне поводок.

— Зачем ошейник? — спросила я. Феде ошейник не понравился.

— Мы полетим на дирижабле, — сказала мама. — Он может испугать пассажиров.

— Я никого не буду пугать, — сказал Федя, но мама сказала, что наденет ещё и намордник, и нам пришлось согласиться на ошейник.

— Готовы? — спросил Валя. — Тогда поехали. Места для вас я заказал. Полетите с демобилизованными.

— А кто такие — демобилизованные? — спросила я.

— Это — солдаты, которые отслужили на острове и теперь возвращаются домой.

— Значит, мы тоже демобилизованные, — сказала я, и Валя рассмеялся.

— Софья зрит в корень! — крикнул он, и мы поехали.

Мы ехали на вездеходе на воздушной подушке. Я не люблю на таких вездеходах ездить. Меня укачивает. Но мы ехали в отпуск. Можно потерпеть.

— Смотри! Смотри! — опять крикнул Валя. — Наша обсерватория!

А потом он закричал:

— Смотри! Смотри! Причал!

Около причала стояла большая подводная лодка.

Но Валя опять закричал:

— Новый стратег!

А потом мы остановились перед воротами. К нам подошёл офицер.

— Куда направляетесь? — строго спросил он.

— В отпуск! — крикнула я.

— В отпуск — это хорошо, — сказал офицер. — Ваши документы.

— Будто своих не знаете, — обиженно сказал Валя и протянул ему карточку. — Здесь чужие не ходят.

— Знаем, товарищ директор САО, но так полагается при спецрежиме.

— А что такое спецрежим? — спросила я. А мама меня ущипнула.

— Это когда у нас стратегический ракетоносец швартуется, — сказал Валя. — Так, товарищ офицер?

— Проезжайте, — сказал офицер. И ничего не ответил Вале. Потому что — военная тайна. Так мне Федя объяснил.

А потом мы выехали на ровное поле, и мама сказала:

— Вот и аэродром.

Валя сказал:

— Вот ваш дирижабль.

— Где? Где? — закричала я, а потом увидела.

Он похож на огромное белое облако. Внизу кабина.

— Новая серия, — сказал Валя. — Полетите с комфортом.

— На самолёте быстрее, — сказала мама.

— Зато Севморпуть как на ладони, — сказал Валя. — Софье понравится. Так, Софья?

— Так, — сказала я. Мне уже нравилось. И не терпелось забраться в кабину дирижабля.

Валя помог вытащить наши вещи. Мы встали в очередь. Мама спросила:

— Вы крайний?

Солдат в форме ответил:

— Да.

— Тогда мы за вами будем, — сказала мама.

Но солдат сказал:

— Проходите вперёд, товарищи. Мы вас пропустим.

Мама не соглашалась, но остальные солдаты стали наперебой уговаривать пройти и сесть в дирижабль без очереди. Потому что мама с ребёнком, то есть со мной. И ещё с Федей.

Когда маму уговорили, мы подошли к лесенке. Там стояла строгая тётя в синей форме. Бортпроводник. Она проверяет билеты. Хотя если у тебя билета нет, ты бы в очередь не встал. Разве не так?

— Ваш билет, пожалуйста, — сказала она.

— Корзина, картина, картонка и маленькая собачонка, — сказал Валя.

— Собака привита? — спросила бортпроводник.

— А что такое привита? — спросила я Федю.

— У вас девочка с собакой разговаривает, — сказала бортпроводник.

— Это не собака, — засмеялась мама.

— Добро пожаловать на борт, — строго сказала бортпроводник.

И мы поднялись по лесенке. Внутри нас встретил тоже бортпроводник и проводил к нашим местам. Кресла оказались большими, я залезла с ногами.

— Если девочка захочет спать, то можно разложить в кровать, — сказал бортпроводник. — Одеяло и подушку я вам принесу.

— Не захочу спать, — сказала я. — Ещё чего! Я буду смотреть в окно!

— Устроились? — сказал Валя. — Ну, тогда я пошёл. Счастливого полёта!

Он помахал нам рукой и уехал.

Скоро мы полетели.

Я смотрела в окно. Наш остров стал крошечным, а потом исчез, осталось только море. Мне поскучнело, я пошла гулять.

— Ты куда? — спросила мама.

— Гулять, — сказала я. — Можно?

— Только осторожно, — сказала мама.

И я пошла. Много мест свободных, садись где хочешь. В других сидели солдаты. Демобилизованные.

— Куда вы летите? — спросила я.

— Служба закончилась, — сказал солдат. — Теперь все летим домой.

— А где ваш дом? — спросила я.

— У меня в Черновцах, — сказал солдат. — Я поступлю в университет и буду учителем математики.

— А у меня — в Алма-Ате, — сказал другой солдат. — Я тоже поступлю в университет и буду агрономом. У нас знаешь какая целина?

— Не знаю, — сказала я.

— Приезжай, увидишь, — сказал солдат из Алма-Аты.

Третий солдат ткнул пальцем в окно:

— Смотрите! Грузовой тримаран!

И все стали смотреть. И меня пустили посмотреть на крошечный кораблик, похожий на букву Ж.