Игорь Валериев - Личник

Я застыл оглушённый новостью. Показалось, что вокруг меня пропали все звуки. Очнулся от треска, сломанного в руке карандаша. Ус всё пытался отдышаться.

— Когда? Где? Как? — пустым, без эмоций голосом спросил я.

— Пятнадцать минут назад. На рынке. Ударом ножом сзади в почку, — всё ещё глотая воздух, вытолкнул из себя Устин.

— Вдохни глубоко и выдохни несколько раз. Не торопись. А потом подробности, — медленно произнёс я, пытаясь задавить в себе, даже не знаю какие эмоции. Гнев, боль утраты, жажда мщения и смерти того, кто поднял руку на мою «смелую птичку», кто лишил меня моей любви, моей пускай невенчанной, но жены.

«Что же мне с супругами так не везёт!» — подумал я, чувствуя, как лицо кривится в какой-то, видимо, жуткой гримасе. Ус вон, аж два шага назад сделал.

— Готов? — я посмотрел на Филиппова, возвращая лицо в нормальное состояние. — Тогда рассказывай.

Ус мотнул головой, сделал глубокий выдох и начал рассказ.

— Ермак, меня сегодня после дежурства к Дарье браты отрядили, чтобы я ей помог по хозяйству. Где-то час назад мы с ней на рынок пошли за покупками. Ходили по рядам, покупали продукты для праздничного ужина, складывали в корзину, которую я нёс. Вдруг рядом с нами какие-то мальцы драку затеяли. Я корзину на прилавок поставил и отошёл их разнять. Только схватил двоих за уши и развёл в сторону, слышу, за спиной бабы заорали. Поворачиваюсь, а Дарья на землю падает, а какой-то мужик сиганул через прилавок и в ближайшую подворотню побежал.

Неожиданно Ус всхлипнул и сел на корточки, размазывая слёзы по щекам и тихо подвывая.

— Ермак, я растерялся. Я не знал, что делать…, - сквозь рыдания донеслось снизу.

— Казак Филиппов, встать! Смирно! — я подошёл к Усу, который, получив команду, на автомате выполнил её и застыл, вытянувшись во фрунт. — Прекратить истерику казак. На платок, утрись и продолжай.

Через несколько секунд Устин продолжил.

— Я растерялся. За убийцей не побежал, а бросился к Дарье. Он лежала на боку. Я нащупал жилку, как ты нас учил, она ещё билась. Потом начал осматривать Дарью. Провёл рукой по спине и обнаружил на её черной бекеше кровь в районе правой почки. В этот момент Даша дёрнулась и вытянулась. А жилка больше не билась…, - Ус замолчал, с трудом сдерживая рыдания.

Я же почувствовал, как во мне разливается какой-то холод. Гнев, жажда мести сменяется на отрешённость. Мысли с анализом ситуации забегали быстрее, вбрасывая в сознание различные возможные версии убийства и пути их отработки.

— Что было дальше? — спросил я Уса.

— Через несколько минут прибежал городовой. Ему видимо кто-то уже поведал о происшествии на рынке. Да и будка у него рядом. Я ему всё рассказал, сообщил, что убитая — служанка офицера конвоя его высочества. И мне надо тебе всё доложить. Он меня отпустил, и я побежал сюда, к тебе. Да, Ермак, когда городовой начал опрашивать тех, кто видел, как Дарью убили, то одна баба сказала, что слышала от убийцы следующие слова, когда тот нанёс удар ножом: «Вот тебе офицерская подстилка!» — Устин замолчал, смотря на меня.

«Значит, офицерская подстилка?! Выходит, знал, тварь, кого убиваешь! А кому я успел насолить в этом городе? Только тому третьему из „горе-купцов“, если он, конечно, остался жив, выяснил, кто ставил охрану наследнику и захотел отомстить конкретно мне. Другие мнения есть? Пока нет. Что же, сэр Бекхэм, при этой версии вы единственный на настоящий момент человек, который сможет быстро привести меня к убийце. И мне теперь всё и все похрен! Как там в рекламе? Вы всё ещё кипятите? Тогда мы идём к вам. К вам, к вам сэр Бекхэм», — видимо на этой мысли мою рожу снова перекосило так, что Ус отступил на шаг назад.

— Значит так, Ус, сейчас поднимаешь отдыхающих после дежурства братов. Сам вместе с Туром и Лешим ко мне в полной боевой. Остальным готовить снаряжение, продукты, фураж из расчета на неделю похода. И быть готовым выступить немедленно. Всё понятно? — я посмотрел в глаза Устина.

— Всё, Ермак. Догонять будем, если из города уйдет. Разрешите исполнять, Ваше благородие?

— Давай, Ус. Аллюр три креста.

Филиппов выскочил из кабинета, а я подошёл к столу и без сил опустился на стул. Неужели моей птички больше нет. Я гнал от себя эту мысль. Только сегодня утром я целовал её губы, её тело, и теперь никогда не смогу этого сделать? Не услышу её звенящий как колокольчик смех?! Не увижу её прекрасную улыбку, такие аппетитные ямочки на щеках?!

Я зарычал, энергично промассировал ладонями виски. Всё надо взять себя в руки. Убийца не должен уйти от моей мести. Уничтожу эту тварь. С этими мыслями я начал одеваться. Сейчас на рынок, узнать новости по убийству, тело отправить в морг на вскрытие, подключить к делу Банкова, а потом в гости к Бекхэму. Надо ребятишек распределить по ролям. Сыграем такой спектакль, что этот Джозеф, и как там его дальше по паспорту, обделается натурально. Колоть буду жёстко, но без повреждений, а браты помогут. Ну а дальше по ситуации.

Дождавшись у коновязи, где взгромоздился на дежурную лошадку, Тура, Лешего и Уса, направился вместе с ними на рынок. По дороге рассказал казакам, какую роль им придётся играть при «расспрашивании» господина Бекхэма и наших остальных действий. Выслушав меня, все трое согласно мотнули головами, и дальнейший путь до места преступления прошёл в угрюмом молчании.

Прибыв на рынок, узнали, что тело Дарьи уже увезли в морг. Банков несколько минут назад направился туда, получив всю информацию от городового, который производил первичный опрос свидетелей убийства. Из новой информации было только то, что никто на рынке убийцу не признал. Все в один голос заявляли, что чужой. С описанием внешности были большие проблемы. Десяток разных видаков и десяток описаний. В общем как всегда, судя по тем детективам о работе милиции, полиции, которые я читал в другой жизни.

Отодвигая встречу с мёртвой Дарьей, направился в гостиницу, где проживал Бекхэм. У её крыльца нас встретил мой старый знакомый старший агент Буров, с которым мы обыскивали номер Фукусимы. Пётр Фёдорович доложил, что за англичанином минут двадцать назад прибыл жандармский поручик Кононов и буквально пять-шесть минут, как они уехали вернее всего в отдел к жандармам.

— Пётр Фёдорович, ещё что-то интересное было? — спросил я агента.

— Ваше благородие, к этому англичанину буквально минут за пятнадцать до жандарма один тип ненадолго приходил, судя по докладам уже второй раз. Первый раз вчера вечером был, — после этих слов Буров профессионально начал описывать посетителя.

— Он, Ваше благородие, — перебил агента Ус. — Точно он. Я его лицо хоть только один раз полностью видел и ещё один раз боком, но свежий порез у левого глаза запомнил. Что делать теперь будем?