Семён Афанасьев - Доктор-3 (СИ)

Она вообще дискутирует очень технично. Не ругается, не спорит. Просто выкладывает какой-то аргумент, поворачивающий дискуссию в иное русло.

— Какие три доктрины?, — хмурится отец Лены.

— Начнём с первой, — Асель закончила с мантами и вгрызается в большое яблоко. — Ещё папа Дэн в своё время ставил задачу: жизнь китайцам в Китае нужно сделать такой, чтоб никто сам не хотел никуда уезжать. Чтоб уровень жизни в Китае был соизмерим с… сами понимаете. И создать каждой личности условия для самовыражения на Родине.

— И как, получается?, — скептически глядит на Асель Роберт Сергеевич.

— Ну лично я же не Хань, — ничуть не смущается Асель. — У меня совсем другой голос крови, если вы о том, что я тут. Сама мысль была: «Вы богатейте; мы за вас будем только рады». Считаю, что да, получилось. Знаете, сколько сейчас простая официантка, родом из деревни, получает, например, в Гуаньчжоу?

— Сколько?, — снова влезаю я.

— Пятьсот долларов в месяц, — поворачивается ко мне Асель. — И это не считая одежды от заведения, бесплатного питания, бесплатной обязательной медицинской страховки по месту работы, и бесплатного места проживания на территории заведения.

— А что за проживание?, — мне становится всё интереснее.

— Двухместный кампус, комната метров десять. — пожимает плечами Асель. — Душ, туалет. Мини кухня, но никто не готовит: жильё же при ресторане. А в ресторане персонал кормят бесплатно. Ну, по крайней мере, последние пять лет всё так. А теперь сравни с местными зарплатами.

Я в курсе, что Лена и Асель, со всякими надбавками, получают хорошо если триста пятьдесят — четыреста долларов. При несоизмеримой ответственности.

— Я майором в офицерских общежитиях жил гораздо похуже, — ворчит Роберт Сергеевич. — А о тамошнем туалете на улице даже вспоминать не буду. Считается…

— Ещё один момент. — Продолжает Асель, заканчивая одно яблоко и вгрызаясь во второе. — Вы просто не читаете по-китайски никто. А то бы прочли: сегодняшняя армия в КНР, во-первых, на сто процентов добровольная: знаете какой конкурс надо пройти, чтоб туда попасть? Всеобщей воинской обязанности нет, это для начала.

— Ну понятно, — ехидно кивает отец Лены. — Без армии же потом на госслужбе вообще никуда не втиснешься.

— И это тоже, — не спорит Асель. — Но это не отменяет того факта, что все два миллиона военнослужащих сегодня стопроцентные добровольцы. Большинство из которых прошли достаточно зверские конкурсы. У меня младший брат служил, я в курсе…

— А откуда брат?, — Удивляюсь я. — Я где-то читал, один ребёнок в семье?

— Во-первых, давно отменили. Во-вторых, мы же не хань. Не коренная нация, — поясняет Асель. — Нам, уйгурам, ещё кое-кому всегда можно было больше одного ребёнка. Даже когда остальным было нельзя.

— И ты хочешь сказать, что пара миллионов хорошо обученных и экипированных добровольцев — это никак не угроза соседям?, — скептически смотрит на Асель Роберт Сергеевич.

— Я же не навязываю, — сдаёт назад Асель. — Просто говорю, что думаю. Зачем мне вас обманывать? Вы просто не жили там… Вот как у нас тут войну сорок один — сорок пять вспоминают как величайшую трагедию, так в Китае вспоминают тысяча девятьсот десятый год: когда китайцев просто физически уничтожали. А Китай ничего не мог противопоставить агрессии из-за технического отставания. Я б сейчас как врач вообще бы сказала, что у Китая коллективная психическая травма от девятьсот десятого года. [18] Про психо травму Китая 1910 и про неспособность НОАК к наступательным боевым действиям — святая правда. Обе концепции слышал от китайцев лично. Свои вооружённые силы они рассматривают исключительно как щит. А не как меч. Лично я перечитал историю китайско-вьетнамской войны 1979 года. После чего, с товарищами-китайцами согласился. Кстати, такой штрих: в 07.00 по Алмате, товарищ Ван запросто в wechat может прислать товарно-транспортную накладную, упаковочный лист, время отправки контейнера и т. д. Говорит: «в Шеньжене в офисе же уже 09.00. Я уже работаю». А когда я захожу за ним вечером, чтоб забрать его на ужин, он в 21.00 ещё в офисе. Никто не заставляет. Лично его зарплата никак не изменится, уйдёт ли он в пять или в девять ( админ. Директор на окладе ). А его сотрудница Чень с нами вообще никогда не ходит: она остаётся после 21.00 ещё считать какие-то маршруты. В офисе лично она с 08.00 утра. Ван говорит, тому, кто умеет хорошо работать, воевать как правило не нужно. Если только не придётся защищаться. Не идеализирую. Не восхищаюсь. Просто изучаю и наблюдаю. — Асель задумчиво хрустит яблоком. — И их страх номер один это чтоб десятый год никогда не повторился. Хотя есть ещё и третий момент.

Роберт Сергеевич с улыбкой кивает и тоже тянется за яблоком, а я спрашиваю:

— Какой?

— Руководство Китая не скрывает. Вы просто не читаете по-китайски…, — задумчиво повторяет Асель. — Китай категорически против стратегической наступательной доктрины, в своём исполнении. В тысяча девятьсот семьдесят девятом, был последний раз, когда НОАК пыталась наступать. В тот раз — на Вьетнам. И брат говорил, он сейчас офицер… и от друзей его слышала, что это был последний опыт Китая, после которого наступательные операции армией Китая методически категорически не рассматривают. Да и поговорка есть… «купить или заработать дешевле, чем завоевать».

Котлинский забирает меня через час и рассказывает по дороге:

— Был я там. Всё совсем не так грустно, как было на старте. Батюшка как к нам поехал, кто-то из паствы стукнул благочинному. — Котлинский громко смеётся. — А благочинный уже в епархию. Батюшка без колёс, своим ходом. Кстати, действительно подвижник, дом у него хуже, чем у меня сарай на даче… Так вот. Пока батюшка к нам добрался, а мы туда с ним, уже из епархии человек пять прибыли.

— Зачем?, — я не в курсе церковных правил, пока не понимаю фабулы.

— НУ что церковь к мирянам за помощью?, — смотрит на меня Котлинский, как Лена отрываясь от дороги.

Что у них за привычка такая.

— В общем, операцию эту неплохо делают. Но не у нас, да. Вот инициатива батюшки была перехвачена епархией, и теперь пацана на лечение повезут епархиалы. Деньги со скоростью звука нашлись, когда я сказал, что НОВАЯ КЛИНИКА будет пытаться бороться лично и объявит сбор средств. — Котлинский продолжает смеяться.

— Ничего себе, — удивляюсь. — Оказывается, надо всего-то привлечь внимание?

— Да там ещё у батюшки какие-то свои тёрки с начальством. Я всего не понял, но они категорически не хотят, чтоб он вообще с кем-то за пределами аула общался.

— А это именно аул?

— Ага, — кивает Котлинский. — Навскидку, мусульман на улице более семидесяти процентов. Так что, оставить и так немногочисленную паству без поддержки…