Борис Нефёдов - В лето 6746 года от сотворения мира

— Так-то оно так… Но все-таки скидочку бы надо сделать побольше.

— Нравитесь вы мне, только поэтому давайте так, пусть за одно зеркало вы будете должны мне только 175 новгородок, т. е. поделим исходную цифру просто пополам. Но это все. Ниже я не уступлю и если вы не имеете возможности купить мой товар по такой цене, то торга дальше не будет.

Думаю, что 35 килограммов серебра в самый раз. Но надо подсечь рыбку:

— Поймите, уважаемые купцы, я вас не уговариваю, а делаю вам предложение, от которого вы, конечно же, имеете право отказаться. Я вам ничего не должен, и вы мне, слава Богу, ничего не должны. Ну, не подошел товар, ничего страшного. Ведь ничто не мешает мне предложить его другим купцам. Если не с вашего, так вон, с Готского двора. С иноземными купцами в Новгороде, слава Святой Софии, проблем нет. Только вы потом от досады всех волос своих не повыдергайте.

Я встал, подошел к проему и задернул занавеску. Но чтобы это не выглядело как прощание с обидой, тут же хлебосольно начал разливать вино.

— Давайте, уважаемые купцы, выпьем за ваше здоровье, за процветание вашей торговли, за удачу в делах.

— Ну, что ты, Михаил, сразу вот так. Торг ведь ведем. Ты свою цену называешь, мы — свою. Сойдемся где-нибудь посередине.

— Не сойдемся. Мы уже на середине. Лучше сразу подумайте, да ответ мне давайте, будете брать или нет? И покончим с этим делом. Нужно посоветоваться — посоветуйтесь. Я выйду ненадолго.

— Но ведь кто-то их сделал…

— Дело в том, что после моего отъезда уже из Константинополя, меня догнала весть о том, что на мастерскую, где изготовлялись эти зеркала, напали лихие люди. Они искали деньги, все побили, пограбили, а, главное, пытали и убили мастеров. Больше такое изготовить некому. И, думаю, что еще пару столетий будет некому. Таким образом, я предлагаю вам уникальный товар, у которого на сегодня в мире есть только одна подобная вещь мне не принадлежащая — вот то самое уже ранее проданное зеркало, но она далеко, где-то в Венеции. Готов к тому, чтобы в договоре указать крупные штрафы, которые будут на меня наложены, если это не подтвердится.

— А сам секрет изготовления не знаешь?

— Знал бы, давно мастерскую открыл, да вот такие зеркала, а не свечи делал.

— А почему они из стекла?

— Не знаю, но думаю, что все дело в том, что была нужна вот такая гладкая поверхность. Иначе зеркало искажало бы отражение. Можно было бы, наверное, и на основе металла какого-нибудь такое зеркало сделать. Ведь делают же подобные, правда очень маленькие. Но тут возникают другие проблемы. Отполировать металл до блеска непросто, хотя можно, но его надо будет чистить, да опять полировать чуть не каждый день, ведь металл тускнеет и ржавеет. Кроме того, в таких зеркалах трудно рассмотреть даже отражение своего лица.

— Похоже, они стекло покрывали свинцом или ртутью.

— Возможно, хотя такое зеркало с покрытием из свинца было бы слишком тусклыми, а изображение мутным. Кроме того, наверное, самая сложная проблема здесь в другом. Как вот такой лист стекла получить? Плоской и прозрачный. Хотя я — не специалист. Это к мастерам надо. Одно скажу, даже если они секреты раскроют, много лет пройдет прежде, чем что-то подобное они сделать смогут. Хотя…

— Оплата серебром или договоримся принять в оплату какой-либо товар?

— Серебром.

— А серебро запросишь в монетах или слитках? Понимаешь, слитки в Новгороде привычнее, но вывозить их сюда накладно. У нас многие земли стремятся чеканить собственную монету, и слитки воспринимаются как сырье для этого. Вывозить их сложно.

— Зато монеты — разного качества. В одних больше серебра, в других — меньше. Знаете, мне все равно, что вы привезете и чем вы здесь будите рассчитываться, слитками или монетами. Если монеты, то будут ли это пфенниги, шиллинги, швабские геллеры, денарии, дукаты или гульдены, арабские дирхемы, пенни Уильяма I, киевские сребреники, византийские сольдо, торговые монеты или монеты для внутреннего обращения, мне безразлично. В любом случае я буду принимать серебро по весу и количеству серебра в сплаве. Мне здесь лучше ювелиру немного дать заработать, но зато потом, ни вы на меня, ни я на вас никаких обид держать не будем. Товар качественный и расчет за него должен быть таким же.

— Это так.

— Это правильно.

— Но понимаешь, Михаил, все-таки воск он как-то привычнее, надежнее что ли.

— Кого вы удивите привезенным воском? Да этим товаром у вас торговать будут еще не меньше, чем с полсотни ваших купцов.

— Больше.

— Тем более. А мой товар — штучный. Больше такого нет. Он очень дорогой, а значит, вашими клиентами станут не мелкие сошки, а лица, как минимум, королевской крови. Понимаете? Вы напрямую будете общаться не с торговцами свечами, а с королями и герцогами. Точнее, с их женами, а это часто оказывается даже более важным. Представляете, как поднимется ваше положение, ваш вес в обществе, а значит, положение вашей семьи, жен и детей. Только это уже заслуживает того, чтобы я продал вам зеркала втридорога. Но я продаю их вам со значительной скидкой, которая позволит вам, кроме прочего, получить за них по моим подсчетам не меньше, чем вдвое от ваших затрат, что не может не сказаться на росте вашего благосостояния.

— Так-то оно так… Но все-таки скидочку бы надо сделать побольше.

— Нравитесь вы мне, только поэтому давайте так, пусть за одно зеркало вы будете должны мне только 175 новгородок, т. е. поделим исходную цифру просто пополам. Но это все. Ниже я не уступлю и если вы не имеете возможности купить мой товар по такой цене, то торга дальше не будет.

Думаю, что 35 килограммов серебра в самый раз. Но надо подсечь рыбку:

— Поймите, уважаемые купцы, я вас не уговариваю, а делаю вам предложение, от которого вы, конечно же, имеете право отказаться. Я вам ничего не должен, и вы мне, слава Богу, ничего не должны. Ну, не подошел товар, ничего страшного. Ведь ничто не мешает мне предложить его другим купцам. Если не с вашего, так вон, с Готского двора. С иноземными купцами в Новгороде, слава Святой Софии, проблем нет. Только вы потом от досады всех волос своих не повыдергайте.

Я встал, подошел к проему и задернул занавеску. Но чтобы это не выглядело как прощание с обидой, тут же хлебосольно начал разливать вино.

— Давайте, уважаемые купцы, выпьем за ваше здоровье, за процветание вашей торговли, за удачу в делах.

— Ну, что ты, Михаил, сразу вот так. Торг ведь ведем. Ты свою цену называешь, мы — свою. Сойдемся где-нибудь посередине.

— Не сойдемся. Мы уже на середине. Лучше сразу подумайте, да ответ мне давайте, будете брать или нет? И покончим с этим делом. Нужно посоветоваться — посоветуйтесь. Я выйду ненадолго.

Нутром чувствую, дожал я их, хотя так и не понял, который из аргументов лучше сработал. Удивительно, но похоже, что таким стал довод о резком повышении их статусности. Вернувшись, я увидел их там, где и ожидал. Они опять прилипли к зеркалу. И тут я услышал то, что ну никак не ожидал услышать: