Алекс Бор - Ошибка невозможна

— Витя, Витя… как же это…

— Я вернусь, Маша, — не оборачиваясь, говорил отец, — я уверен, что это ошибка. Ты же знаешь, какое сейчас время…

— Он скоро вернется, — добродушно протянул толстяк, который вел отца под руки, и Сергей едва сдержался, чтобы не зарыдать, потому что слова гномогоблина звучали как-то очень неискренне. Он не поверил черному толстяку, хотя это неверие само по себе было уже преступлением, потому что толстяк и его длинный напарник представляли государство, которое не жалело сил и средств на борьбу с внешней и внутренней угрозой.

Сергей с матерью вышли из подъезда следом за отцом — чекисты были настолько любезны, что не возражали, и эта их молчаливая любезность была красноречивее любых слов. Возможно, отец действительно был в чем-то виноват, иначе за ним не пришли бы ночью и не учинили бы в квартире полный разгром. Если бы он не был виноват, его бы немедленно отпустили, извинившись за причиненные неудобства. Но его уводили в холодную осеннюю ночь, уводили в наручниках, и это говорило только о том, что отец — государственный преступник, потому что Агентство никогда не арестовывает невиновных. Любой первоклассник знает, что чекисты — самые честные и справедливые люди в стране, и они вообще никогда не ошибаются. Но Сергею не хотелось верить в неизбежное, он изо всех сил старался отогнать эти мысли; ему казалось, что, думая так, он навсегда предает своего отца — веселого и доброго человека, который всегда был лояльным гражданином Федерации, и даже в кухонных разговорах не позволял себе усомниться ни в чем… ну, разве что иногда поругивал политиков, допустивших распад страны, случившийся лет двадцать назад… но ведь это не преступление!

Ноябрьская ночь обдала Сергея ветром и промозглой сыростью. От черной машины, что стояла у подъезда, несло холодом и плесенью.

— Я вернусь! — уверенно сказал отец перед тем, как его втолкнули в черную утробу машины. — Вернусь!

Ответом было насмешливое урчание двигателя, тихий плач матери и свинцовое молчание холодной пустоты поздней осени, пустоты, навсегда сохранившей обрывки забытых воспоминаний о будущем, которое наступило вчера…

2002.

Россия, г. Тверь