Иван Оченков - Стрелок-2

– Я всегда говорил, что раввины – люди умные. Не то что, ты, не понимаешь своего счастья!

–––––––––––––

#Кагал – еврейская община.

Убийство великого князя Алексея Александровича произвело в жандармском управлении эффект разорвавшейся бомбы. Сначала все притихли, будто оглушенные этим неожиданным событием. Затем бросились изображать лихорадочную деятельность, так что знаменитый «Стукалов приказ», в данный момент, более всего напоминал разворошенный палкой муравейник.

Одним из немногих людей сохранивших способность ясно мыслить, был, как ни странно, сам шеф жандармов – генерал Дрентельн. Чтобы пресечь панику Александр Романович щедрой рукой наделял своих подчиненных поручениями и в скором времени разогнал заниматься делом всех кого смог, после чего вызвал к себе Вельбицкого.

– Что можете доложить? – буркнул он вошедшему штабс-капитану. – Мне скоро ехать на доклад к Его Величеству, а потому попрошу изъясняться предельно ясно и четко.

– Покушавшийся на Его Императорское высочество злодей схвачен и находится теперь в Петропавловской крепости. При аресте назвал себя мещанином Иваном Непомнящим, что, как легко догадаться, является вымыслом. При нем обнаружен револьвер немецкой марки «Маузер-Зиг-Заг», довольно редкой модели. В барабане отсутствуют две пули, следовательно, можно сделать вывод, что причастность этого субъекта к покушению доказана.

– У вас были сомнения?

– Не то чтобы сомнения, – помялся офицер.

– Ну, говорите!

– Этот молодой человек, очевидно – студент. Имя его мы рано или поздно выясним, но сейчас интересно другое.

– И что же?

– От предполагаемого места выстрела, до коляски великого князя, довольно изрядное расстояние. Почти тридцать пять сажен. Много ли вы, Ваше Превосходительство, знаете офицеров способных положить две пули кряду в яблочко с такого расстояния? Вот и я немного, а чтобы студент…

– Думаете, что у злоумышленника был сообщник?

– Уверен.

– А что он сам говорит?

– Да он больше молчит. Ему при задержании сильно досталось, пришлось даже доктора вызвать, чтобы раньше времени Богу душу не отдал, подлец.

– Что собираетесь делать?

– Для начала допрошу филёров и других свидетелей, может, вспомнят какие-нибудь подробности. Затем займусь выяснением личности террориста.

– Каким образом?

– Прикажу сфотографировать и раздам снимки надежным агентам, в первую голову тем, кто имеет опыт работы со студентами. Наверняка, найдется кто-то встречавшийся с убийцей прежде.

– Прекрасно, действуйте.

– К сожалению, с этим придется повременить. Уж больно хорошо его разукрасили при задержании. Надо подождать, пока синяки сойдут.

– Н-да, перестарались, сукины дети! Кстати, а что там с другими свидетелями?

– Как вам, вероятно, известно, даму, находившуюся в коляске с Его Высочеством, увезли в совершенно расстроенных чувствах. Можно даже сказать в истерике. Поэтому опросить её сразу не удалось, а теперь это, сами понимаете, не самое простое дело.

– Хм. Даму! – саркастически усмехнулся генерал. – Ну, ничего. Я полагаю, государь против такого допроса не будет, а посему готовьтесь. Никуда графиня Богарнэ от нас не денется. Только не забудьте о сугубой деликатности.

– Разумеется, Ваше Превосходительство!

– Прекрасно! И попрошу вас не затягивать со следственными действиями. Обо всем важном немедля докладывать мне, а более никому! Слышите?

– Так точно!

– Ступайте.

Домой Геся вернулась в приподнятом настроении. Легкий завтрак у Шульца с нежнейшими булочками и сладким кофе, полученное от Дмитрия предложение, всё это было так хорошо, что даже и представить себе было невозможно. Приветливо улыбаясь всем от соседей до дворника, она быстро добралась до квартиры и с удовольствием нажала кнопку звонка. У неё, разумеется, был ключ, но девушка не смогла отказать себе в удовольствии воспользоваться подарком Будищева.

– Наконец-то вы пришли, – обеспокоенным голосом заявила открывшая дверь кухарка. – Я уж бог знает, что думать начала.

– Что случилось? – насторожилась модистка.

– Ипполит Сергеевич пожаловали с самого утра. Сердитый страсть, а чего злобятся, не говорят-с!

– Один?

– Нет, с курсисткой, – презрительно скривилась женщина, неодобрительно относившаяся к Искре, из-за её строгости и небрежной одежды.

– Здравствуйте, – лучезарно улыбнувшись, поприветствовала она своих гостей. – Давно вы меня не навещали.

– Вы тоже, теперь не часто бываете дома, – фыркнул в ответ Крашенинников.

– Здравствуй, Гедвига, – ровно ответила ей Искра, не обращая внимания грубость своего спутника. – Нам с тобой нужно очень серьезно поговорить.

-Я слушаю вас.

– Позвольте осведомиться, сударыня, где вы ночевали? – еле сдерживая ярость начал адвокат.

– А вам какое дело? Кажется, вы мне не муж!

– Ах вот вы как теперь заговорили…

– Уж не ревнуете ли вы? А прежде, помниться, называли это – мещанством.

– Так значит, я не ошибся и Будищев – ваш любовник?!

– Ошиблись, причем, как всегда. Он – мой жених.

– Что?!

– Что слышали! Дмитрий сделал мне предложение, и я с радостью приняла его.

– Много чести для такой дряни, как вы – мадемуазель Берг, или как вас там…

– Ипполит, возьмите себя в руки, – тихо, но вместе с тем твердо прервала своего товарища Искра, затем обернулась к модистке. – Разумеется, вы Гедвига – свободная женщина и не должны давать нам отчет в своих сердечных делах. Но также, вы – член нашей организации и у вас есть известные обязательство перед нами. И потому, мы крайне обеспокоены…

– Моим выбором?

– Да. Можно сказать и так. Стань вашим избранником любой другой человек, я бы первая стала на вашу сторону, но этот Будищев… Я считаю, Ипполит совершенно прав на его счет, он может быть опасен для нас!

– И чем же? Уж не думаете ли вы, что он может быть связан с жандармами?

– Кто знает, Гедвига, кто знает. Такой человек способен на многое, в том числе и на любую низость!

– И поэтому вы организовали слежку, к которой не постеснялись привлечь даже Аркашу?!

– Простите, я вас не понимаю!

– Не делайте недоуменное лицо, – зло рассмеялась ей в лицо Геся. – Вот уже неделю за нами по пятам, неумело прячась при этом, ходят люди, которых я искренне считала своими товарищами.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? – обеспокоенно спросила Икра, обернувшись к Крашенинникову.

– Нет, – покачал тот головой, – но это многое бы объяснило.

– Что ты имеешь в виду?

– В последнее время Григорий и его друзья очень странно себя вели. Я даже хотел поговорить с ним, но не успел.

– Святая невинность! – не удержалась от восклицания модистка.

– Можешь думать, что хочешь, – отмахнулся Ипполит.