Джон Ширли - BioShock: Восторг

– В самом деле! – Райан смотрел на чек, подняв брови.

Билл просто ждал. Странно, что Эндрю Райан, один из богатейших, влиятельнейших людей Америки, лично возится с сантехником, разглядывая маленький счет. Но Райан стоял и смотрел то на счет, то на Билла.

– Вполне разумно, – наконец произнес он, – вы ведь могли растянуть время работы, чтобы увеличить сумму оплаты. Многие думают, будто могут пользоваться тем, что их клиенты богатые люди.

Билл был немного оскорблен.

– Я верю в то, что должен получать хорошую оплату, но только за ту работу, которую я выполнил.

Опять этот проблеск улыбки, появилась и исчезла. Внимательный, пристальный взгляд:

– Вижу, я задел вас за живое, – сказал Райан, – потому что вы, как я! Человек гордости и способности, который знает, кто он такой!

Долгий, оценивающий взгляд. Райан развернулся и вышел. Билл пожал плечами, собрал остатки своего добра и вернулся в комнату с фреской. Он ожидал, что его встретит кто-то из прислуги Райана. Но там был сам Райан, протягивающий ему чек.

– Спасибо, сэр, – Билл принял оплату и спрятал листок в карман, кивнул мужчине (был ли этот его взгляд, застывший на Билле, признаком безумия?) и двинулся к двери.

Он только вошел в гостиную, когда Райан окликнул его:

– Не возражаете, если я задам вам вопрос?

Билл остановился. Он надеялся, что все не повернется таким боком, что Эндрю Райан окажется педиком. В практике Билла было достаточно богатых извращенцев, которые пытались подкатить к нему.

– Где, как вы думаете, должны заканчиваться права человека? – спросил Райан.

– Его права , сэр? – философский вопрос, заданный водопроводчику? Старый франт точно сошел с ума, но МакДонаг решил ответить: – Права – это права. Это все равно, что спросить, без каких пальцев человек может обойтись. А мне нужны все десять.

– Неплохо, мне нравится такой ответ. Но, предположим, вы потеряли один или два пальца… Что вы будете делать? Станете считать себя непригодным для работы, будете полагать, что имеете право на подачку, так?

Билл приподнял свой ящик с инструментами, раздумывая.

– Нет. Я найду дело, для которого хватит восьми пальцев или четырех. Проложу свой собственный путь. Найду приложение моим талантам, этого вполне достаточно. Но я не беру подачек.

– И каким же это талантам? Не то чтобы я считал, что для работы сантехником не надо обладать дарованием, но вы эту профессию имели в виду?

– Нет, сэр. Не эту. Я бы стал инженером. Использовал бы ум. Может быть, открыл мое собственное… мое собственное… строительное предприятие. Я уже, конечно, не так молод, но все еще представляю себе здания, которые хотел бы построить, – он замолчал, смутившись, что говорит о слишком личном с этим человеком. Но было что-то в Райане, из-за чего хотелось открыться и говорить.

– Вы британец. Но не из… аристократов, конечно.

– Самый что ни на есть настоящий, сэр, – Билл подумал, что сейчас получит от ворот поворот, потому следующие его слова прозвучали с оборонительными нотами, – вырос около Чипсайда.

Райн усмехнулся:

– Вас очень задевает вопрос вашего происхождения. Мне знакомо это чувство. Я тоже иммигрант, приехал сюда из России, когда был еще совсем молод. Я научился контролировать свою речь, создал себя заново. Человек должен сделать из своей жизни лестницу и не переставать подниматься все выше и выше. Если вы не поднимаетесь, то скатываетесь вниз по ступеням, мой друг.

– Но на этом восхождении, – продолжал Райан, спрятав руки в карманы пиджака и задумчиво прохаживаясь по комнате, – каждый сам определяет свои качества, понимаете? Да? Сам определяет, кто он есть!

Билл уже хотел извиниться и уйти, но это остановило его. Райан озвучивал то, во что МакДонаг отчаянно верил.

– Не могу не согласиться, сэр! – выпалил он. – Вот почему я приехал в США. Каждый может подняться здесь. Прямо на вершину!

Райан хмыкнул скептически:

– И да, и нет. Есть люди, которым не хватает кое-чего. И это не социальный класс, раса или убеждения, среди которых они родились и выросли и которые бы определяли это. Нет, это что-то внутри человека. И это что-то у вас есть. Вы настоящий хозяин жизни, вы индивидуальность. Мы еще поговорим об этом, вы и я…

Билл кивнул на прощание, ни секунду не веря в то, что они еще когда-то увидятся. Он полагал, что богатый парень допустил этот разговор лишь для того, чтобы побеседовать с «маленьким человеком», побыть этаким опекуном неразумного дитя, дабы доказать себе насколько справедливым и добрым он может быть.

Билл проверил работу Роя и Пабло, перед тем как выйти в холл и отправиться по своим делам. Это была интересная встреча, которая станет великолепной историей для паба, где никто, скорее всего, ему не поверит. Эндрю Райан? С кем еще ты водишься, с Говардом Хьюзом 3 3 Говард Хьюз (1905–1976) – американский миллиардер, один из самых скандальных богачей своего времени. ? А твой старый приятель Уильям Рэндольф Херст 4 4 Уильям Рэндольф Херст (1863–1951) – американский магнат, издатель, отец «желтой» прессы. ?

***

На следующее утро голова Билла МакДонага практически не болела, так что он легко поднял трубку трещавшего телефона, надеясь, что это звонят насчет работы. Ничто так не помогает отчистить голову, как труд.

– Это Билл МакДонаг? – раздался в трубке незнакомый, грубый голос.

– Верно, он самый.

– Мое имя Салливан. Я начальник службы безопасности Эндрю Райана…

– Безопасности? Так! Он сказал, что я что-то сделал, да? Так вот послушай, приятель, я не мошенник…

– Нет, нет! Ничего такого, он просто отдал распоряжение найти вас. Чиновски не хотел давать номер. Утверждал, что потерял его. Хотел получить эту работу сам. Мне пришлось выяснять все у друзей из телефонной компании.

– Какую работу?

– Ну, если вас это заинтересовало, Эндрю Райан предлагает вам должность инженера-строителя… Надо приступить к работе немедленно.

Порой Салливану хотелось вновь стать гангстером в Маленькой Италии 5 5 Маленькая Италия (англ. Little Italy ) – общее название для городских кварталов разных стран мира, где селились итальянский эмигранты XIX – XX веков. . Конечно, Райан платил ему прилично, но необходимость сбрасывать с хвоста в порту правительственного агента – совсем не то занятие, которое он мог назвать хорошим времяпрепровождением.

Стоял бодрящий туманный вечер, и хотя на календаре была весна, сказать об этом с полной уверенностью удавалось с трудом. Волны бились о пристань неровными горбами, чайки стаями жались на пилонах, пряча клювы под крылья. Холодный северо-восточный ветер трепал их перья. Три неповоротливых, огромных грузовых корабля были пришвартованы у старого обшарпанного причала. Это место не было одним из тех модных портов с пассажирскими лайнерами и красивыми дамочками, машущими платками. Тут только и пройдет мимо пара краснолицых, угрюмых ребят, в соленых от океанских волн и ветров бушлатах, оставляя за собой след сигаретного дыма и топча сапогами засохший птичий помет.