Александр Берг - Парад для тридцатьчетвёрки (СИ)

— Все целы?

— Я в порядке.

— Я тоже.

— Лёха у тебя кровь идёт, давай перевяжу.

Сняв шлемофон я подставил голову своему заряжающему и подождал пока он наскоро не перевязал меня. После этого осмотрелся. Вроде всё цело, видимо осколок разорвавшегося рядом снаряда ударил в башню, но не пробил её. Вот только отколовшийся изнутри кусок брони и попал мне в голову. Через минуту мы снова открыли огонь по противнику. Мы снова отбились правда потери у нас на этот раз были страшные. Сгорели оба БТ и трофейным танкам тоже сильно досталось, три из них были полностью уничтожены, так что в моей импровизированной танковой роте осталось не считая моего танка только три тройки и одна четвёрка. Считай рота сократилась на половину. Все врытые в землю неисправные танки тоже были уничтожены. Видно наше сопротивление сильно спутало немцам карты и они всерьёз принялись за нас. Такими темпами нам без подмоги долго не продержаться. Немцы откатились назад, а мы принялись восстанавливать траншеи. Наша медсестричка Оленька занялась ранеными. Убитых мы похоронили позади наших позиций в лесу вырыв братскую могилу после этого погрузив раненых в машины под охраной обоих мотоциклов с ручными пулемётами отправили их в тыл. В этот раз кроме стрелкового оружия в трофеях нам ни чего не досталось, так как из за силы атаки не было времени стараться просто повредить танки немцев да и собирать трофеи тоже было мало приятного. Всё таки сейчас стояло лето, жара трупы немцев мы не убирали, а они уже несколько дней лежат перед нашими позициями, так что запах был соответствующий. Пожалуй если немцы попросили перемирия что бы собрать и похоронить своих убитых наш лейтенант согласился бы, но видно немцы рассчитывали нас вот-вот выбить с наших позиций.

— Товарищ старший сержант, давайте я вас перевяжу — обратилась ко мне наша медсестричка.

А я что? Я ни чего, ну какой мужик в здравом уме и твёрдой памяти, если это только не нетрадиционно ориентированный, правда какой из него тогда мужик откажется от внимания молодой и красивой девушки, пускай и просто с перевязкой. Я только за, причём всеми конечностями, поэтому сидел и кайфовал, когда Оленька осторожно перебинтовывала мне голову.

— Товарищ старший сержант…

— Можно просто Лёша, Оленька.

— Хорошо Лёша, тут бойцы говорят вы песни хорошие пели, а можете снова сегодня вечером спеть?

— Конечно могу и давай на ты, мы с тобой одного возраста.

— Но вы, то есть ты старший сержант, а я рядовая.

— Глупости, прежде всего ты молодая и очень красивая девушка.

При этих словах Оля смутилась на что явно показало её покрасневшие щёчки и тут же опущенная голова.

— Скажешь тоже.

— А что, ты не согласна с тем что ты молода и что ты красива? Скажешь нет?

— …

Тут нам пришлось прекратить наш разговор, так как меня вызвал к себе командир. Совещание вышло коротким после подсчёта потерь старлей сообщил о приказа продержаться ещё один день, а потом можно отходить. Бойцы восстанавливали окопы и капониры, чистили оружие в общем готовились к завтрашнему дню, а что немцы завтра снова попрут в атаку ни кто не сомневался. Когда вечером я снова попросил аккордеон, то бойцы тут же стали собираться на импровизированный концерт. Усевшись поудобней я начал только на этот раз не про войну а из популярных кинофильмов 70–80 годов которые тоже пошли на ура. Надежда, Три белых коня, Если б я был султан, Потом три песни из фильма "Не бойся я с тобой": В степях, и в горах, и в лесах, песню Сан Саныча и песню Джафара, а потом песни из "Иван Васильевич меняет профессию": Звенит январская вьюга, Разговор со счастьем и закончил песней про Марусю. Песни опять прошли на ура, правда политрук взъелся на песню Джафара, но остальные всем очень понравились.

Опять ночуем метрах в 100–150 от наших позиций оставив в окопах только секреты. Утром, как по расписанию артобстел, а потом новая атака. Занимаем позиции и стреляем, стреляем и снова стреляем. К вечеру из того запаса 85мм снарядов к зенитке, что мы привезли с собой почти ни чего не осталось. Мы уже почти всё расстреляли, только в танке остался почти полный боекомплект. В ходе сегодняшнего боя потеряли оставшиеся трофейные танки и нашей тридцатьчетвёрке тоже досталось, даже гусеницу нам сбили. К вечеру правда привели танк в порядок, но запасных траков не осталось и если что, то однозначно встанем.

— Акимов к командиру!

Собираюсь и иду к старшему лейтенанту Стеблову.

— Садись Акимов, тут дело такое, ты ведь знаешь, что мы завтра отходим?

— Знаю товарищ старший лейтенант.

— Мы с раннего утра начнём отход, а ты и ещё твои пограничники останетесь нас прикрывать. Вы должны продержаться до полудня, а потом можете отходить. Приказ ясен?

— Товарищ старший лейтенант, давайте мы одни останемся, без пограничников.

— Почему?

— Если нас подобьют, то пограничники нам особо не помогут, а сами погибнут. Если всё в порядке будет, то мы вас и так догоним, а пограничники нас задержать могут. Мы в танке и напрямик через лес проехать сможем, деревья не такие толстые, а вот десант с танка снесёт, а пешком они могут и не успеть, особенно если раненые будут.

— Хорошо, одни так одни. Мы в шесть утра выступаем и удаче тебе сержант.

Я пошёл к своим, а через пол часа к нам подошёл сержант Егоров, командир пограничников, а теперь командир разведвзвода. Стеблов решил именно так их использовать.

— Лёш, ты точно решил, что тебе не понадобится наша помощь?

— Точно Вань, вы больше пользы лейтенанту принесёте чем мне. Немцев вам всё равно не остановить. Мы на сколько сможем задержим их танки, а пехота при наличии танков без их поддержки вперёд рваться не будет. А мы если уцелеем и нам их будет не удержать просто отойдём немного назад, а потом из засады снова ударим и вы тогда нас будете связывать. А если нас подобьют то и вы много не сделаете.

— Тогда до встречи.

И Егоров протянул мне руку.

— До встречи. — ответил ему и пожал его руку.

Утром после быстрого завтрака остатки роты ушли, а мы отогнав назад наш танк стали ждать немцев. Своего радиста я загнал на дерево откуда он и наблюдал за немцами. До десяти часов всё было тихо, а потом начался артобстрел. Серёга пулей слетел вниз и мы все залезли в танк. Немцы садили по нашим позициям не жалея снарядов целых полчаса. Представляю, что там было если там кто то остался. Обстрел прекратился и немцы пошли в атаку. Вместо нашего капонира была воронка, но главное съезд был нормальным и мы заскочили в остатки капонира. Вот он момент истины, если раньше мы пользуясь преимуществом в орудии в основном стреляли по четвёркам шедшим во второй волне оставляя передние тройки для более слабых пушек сначала БТ, а потом и трофейных танков, то теперь выбивали более скоростные тройки шедшие первыми. Мы почти не мазали, но всё же немцев было слишком много и они шли широкой дугой, так что нам пришлось отойти. Мы отъехали метров на триста и встали в кустах. Немцы заняв наконец наши окопы сначала осмотрелись, а потом осторожно двинулись дальше. Сначала мы всадили осколочный снаряд в появившихся на повороте дороги мотоциклистов, потом в шедший за ними бронетранспортёр с пехотой, это что бы они разбежаться не успели и только потом бронебойный в замыкающую тройку. Дорогу мы перегородили, а поскольку пехотного прикрытия у нас не было, то снова отошли назад ещё метров на пятьсот. Где то через пол часа мы заметили осторожно передвигающихся между деревьями немцев и дали им прикурить осколочными правда пришлось снова отойти. Мы останавливались каждый раз как нам попадалось подходящее для засады место и так дотянули до 12 часов, так что поставленную нам задачу мы выполнили задержав противника. Пускай не точно на оставленной нами позиции, но там это было просто не реально сделать. Теперь оставалось только догнать своих.