Алексей Переяславцев - Зимний гастрольный тур

— На этот раз вы работали с должным прилежанием, Вильгельм.

Эти слова были сочтены главой военной разведки за похвалу: во-первых, по содержанию; во-вторых, к нему обратились по имени.

— Но, — продолжил фюрер с нажимом, — никто не должен обольщаться малым количеством этой новейшей техники. В первую очередь это относится к вам, адмирал. Вермахт должен научиться с ней бороться, сколько бы ее ни нашлось. Именно вы должны предоставить все необходимые сведения.

— Разумеется, мой фюрер. Абвер уже работает в этом направлении.

Уже садясь в машину на выходе из Рейхсканцелярии, адмирал позволил себе чуть заметно улыбнуться. У него были дополнительные причины быть довольным собой: удалось не только довести до Гитлера мысль, но и заставить ее принять. Мысль же была следующей: воевать с Советской Россией трудно, но можно.

Почти сразу же улыбка погасла. Оценка боевой эффективности наземных ракетных установок осталась неопределенной: очень уж мало выжило свидетелей. Мощное оружие? Несомненно. Насколько мощное? На этот вопрос ответа пока не было.

Звонок был более чем неожиданным.

Номер телефона в гостиничном номере в Ленинграде, где Рославлев временно жил, можно было узнать. С некоторыми усилиями, понятно. Но вот личность звонившего…

Это был никто иной, как оружейник Судаев. После того, как тот представился, Рославлев попытался определить возможную причину звонка — и не смог.

О встрече условились в два счета:

— Алексей Иванович, я пока проживаю в "Астории", мой номер двадцать третий. Где вы сейчас? Ну да, недалеко… То есть жду вас через сорок минут. Даже меньше? Пусть так.

Коринженер блеснул гостеприимством. Гостю предложили стопочку хорошей водки, полную тарелку наваристого борща и жареную курочку с макаронами на второе ("Ко мне тут собирался прийти один, да выявились другие дела"). все это запилось чаем со сладким печеньем.

А вот потом начался серьезный разговор.

Отдать справедливость Алексею Ивановичу: он с товарищами проделал большую работу, непосредственно относящуюся к совершенствованию стрелкового оружия. А именно: бригада собрала множество отзывов и о пистолете-пулемете, и о винтовках разных моделей.

— …и все недостатки пистолет-пулемета, все жалобы сводятся к одному и тому же: недостаточная дальность прицельной стрельбы. И ничем ее не увеличить: баллистика диктует, — размахивал руками разгорячившийся конструктор. — Пистолетный патрон! Вот главный тормоз! А симоновская винтовка, спору нет, хороша, но для стрельбы очередями мало приспособлена…

— Один момент, Алексей Иванович, — выставил ладонь вперед собеседник. — Если позволите, я сам обскажу суть проблемы, с которой вы пришли, а если чего напутаю, так вы меня поправите. Итак: мосинский патрон чрезмерно мощен для легкого автоматического оружия. Он вполне себе подходит для "максима" или для его аналога. Скажем так, пулемета взводного или ротного уровня. Но для рядового бойца нужно нечто другое. Патрон с уменьшенной навеской пороха, а потому меньшей длины. Калибр пусть будет тот же, хотя это не вполне очевидно. Из других характеристик оружия: магазин емкостью тридцать выстрелов, не меньше. Отъемный, ясное дело, и с возможностью наибыстрейшей перезарядки. Высочайшая надежность, легкость освоения кем угодно. И чтобы обученный боец попадал в ростовую мишень с шестисот метров. На все это у вас уже есть наметки. Вы хотите, чтобы я помог протолкнуть разрешение на работу по этой теме, поскольку до сего момента она велась чуть ли не тайно. Во всяком случае, в планах ее нет. А теперь скажите, чего я упустил?

Судаев несколько смутился, отчего его косоглазие стало заметнее.

— Э… в общем… все так и есть.

Старый инженер поощрительно улыбнулся:

— Вы ведь чертежи принесли?

Вместо ответа оружейник принялся выкладывать на стол деталировки, закончив сборочным чертежом.

— Вот, — добавил он, — запирание затвора поворотом. Разработал товарищ Калашников…

— Кто???

Судаев с очевидностью не понял причины столь сильной реакции и начал пояснять:

— Он член нашей бригады. Мы разбили работу на отдельные задачи… я ему порекомендовал…

— Еще раз прерву, — по непонятной причине голос коринженера стал жестким, прямо стальным, — как зовут товарища Калашникова?

— Петр Никифорович.

— Ага. Понимаю…

Но совпадение по фамилиям было лишь одной причиной для потрясения. Вторая лежала на столе.

На чертежах красовался тот самый, знаменитый АК-47. Ну, почти он. Однако Рославлев превосходно знал, кто именно прячется в деталях.

— Какие вы материалы предлагаете использовать? А для затворной рамы? Нет, углеродистую не посоветую… А для пружин? А для гильз?

Оружейник отвечал вполне уверенно. Четко прослеживались следы консультации со специалистами по металлам.

— Алексей Иванович, вы хотите заручиться моей поддержкой, когда будут принимать решение об опытно-конструкторских работах. Я верно понял?

— Ну да.

— Тогда вам нужно принять во внимание вот что. Решение о принятии в производство промежуточного патрона (назову его так) и массового стрелкового оружия под таковой есть решение стратегическое. Оно в компетенции высшего руководства страны — и не только военного, но и политического, поскольку потребует создания громадных мощностей. Вы не ослышались: громадных. Представьте себе миллионную армию, вооруженную такими автоматами. Представили? А теперь подумайте, сколько патронов понадобится. Кое-что насчет патронов могу заметить сразу же. О латуни забудьте: слишком дорого. Следовательно, гильзы стальные…

Судаев по неистребимой ученической привычке поднял руку:

— Сергей Васильевич, для углеродистой стали если, то ржавчина попрет. А из нержавейки — так они еще подороже латунных выйдут.

Замечание было правильным, хотя и косноязычным. Но ответ на него был готов:

— Верно, Алексей Иванович, а потому понадобится лаковое покрытие для стальных гильз. Работа для химиков-технологов, как вы понимаете. Далее: порох. Имею в виду: рассчитать, сколько пороховых заводов потребуется. Эта задача тоже не ваша, но сразу же могу сказать: имеющихся мощностей наверняка не хватит. Понятно?

— Чего уж не понять.

— Еще добавлю, что товарищ Сталин уже в курсе проблемы с автоматическим оружием. Не могу знать, какое он примет решение, но обещаю приложить все силы, чтобы убедить его в необходимости скорейших мер. И если получится, то вам придется наладить координацию работ с химиками, машиностроителями — да-да, с ними, поскольку предстоит создавать массовое производство как самого оружия, так и патронов. Само собой, вас известят.

В глазах оружейника появилась помимо простого уважения к старшему по возрасту, званию и знаниям также некоторая боязнь. Перед ним сидел человек, который был не просто вхож к товарищу Сталину, но также мог ему рекомендовать, советовать и даже (чем черт не шутит!) спорить.