Дмитрий Светлов - Охотник на кукушек [litres]

– В доме пьянствуют шведские наемники, через окна забрасываем гранатами, затем добиваем уцелевших.

Сержант моментально вытянул слабинку в отношениях и возразил на грани нарушения субординации:

– Нет, лейтенант, домик ломать не будем, войдем через дверь и задушевно поговорим. Переводчиком станет «дегтярь».

– Хочешь проявить инициативу? Флаг в руки и вперед, – согласился Костя и встал у окна.

Застолье наемников уже перешагнуло через «Ты меня уважаешь» в стадию монологов, и разговора не получилось. Несколько особо стойких бубнили нечто нечленораздельное, прочие сопели в самых экзотических позах. Отсутствие какой-либо реакции сначала обескуражило бойцов, но приказ сержанта подвел черту. В букет ароматов гидролизного спирта ворвался запах пороха.

Хладнокровно расстреляв упившуюся роту, бойцы приступили к сбору трофеев. Кроме разбросанных в беспорядке карабинов «Mauser M94» в кладовке обнаружили пулеметы «Виккерс», «Браунинг» и «Сент-Этьен». Знатная добыча, ничего не скажешь, это обычные «Максимы» лишь в другой упаковке, а разница лишь в типе патронов. За печью нашли стопку ящиков с французскими лимонками и польскими гранатами «О-23».

К трофеям Костя остался равнодушен, его заинтересовали открытые бочки с финским гидролизным спиртом. Единственным объяснением алкогольного изобилия могли стать грузовики. На газе двигатель не завести, а напиток под названием «сучок» прекрасно заменяет бензин. Догадку подтвердил осмотр «Сканий», где кроме бочек со спиртом нашлись канистры с лигролом. В той, недоступной теперь жизни приветствовалась заправка техническим спиртом с пахнущим керосином лигролом.

Обратно отряд отправился на трофейных санных упряжках, взяв с собой станковые пулеметы с разнокалиберными патронами и гранаты. Завтра отряд встретится с врагом, и лишний груз будет помехой, посему прочее барахло оставили до поры до времени. Возле «своей» заимки их встретили поздравлениями, а увидев трофеи, засыпали вопросами. Рассказы о собственных успехах Костя воспринимал за бахвальство, поэтому прилюдное выступление поручил сержанту.

– Грузовики с пушками заберем на обратном пути, – предложил один из комиссаров.

– Ничего не получится. Мы разгромили мобильную засаду, а снайперы и наблюдатели остались на месте.

– Уверен?

– Там на стене висит полевой телефон, а провод идет в сторону наших позиций.

– Ну, дела! Надо срочно что-то придумать!

– Сначала выполним задание, затем разберемся со снайперами, – урезонил Костя.

Он прав, в кино телефонист до одури орет в трубку, а командир приказывает проверить линию. В реальности создатели военно-полевой связи изначально предусмотрели сигнализацию обрыва. Если контрольная лампочка горит – линия исправна и не фиг куда-то ползти. Так что передовой дозор финнов спокойно продолжит наблюдение, а болтать со шведскими наемниками им не о чем.

Утром, словно предчувствуя конец пути, лошадки пошли резвой рысью, и обоз до полудня вышел к опушке леса. Перед отрядом открылась карельская деревушка в одну улицу на тридцать домов. На расчищенном от леса участке традиционные огороды с небольшим озерцом и никакого движения. Местное население финны вывезли, а солдаты предпочитали не высовываться на мороз.

– Даже лошадей не видно, – озадаченно заметил один из майоров.

– Вдоль стен домов рядком стоят лыжи, посреди двора не запорошенные снегом сани.

– Ого! Десять пар на дом! Да здесь полный батальон!

В том-то и дело, враг нежится в тепле, а зачинщик операции не может придумать ничего путного. Любой вариант нападения неизбежно обернется боем с превосходящими силами и неизвестным исходом. Костя вернулся в лес, где бойцы уже собрали походную чугунную печь и щедро разливали в котелки суп из трофейных рыбных консервов.

– Когда начнем? – черпая ложкой варево из салаки в томате, спросил Якимов.

– С чего начать? Подскажи! Они за порог носа не кажут, даже снег с крыльца не сметен!

Скороспелые варианты пострелять и выманить на пулеметы с минометами без обсуждения признали негодными. Против них – батальон, часть финнов свяжет их боем, остальные на лыжах зайдут с тыла – и поднимай лапки. Дождаться ночи и поджечь дома? Ага, попробуй! От спички сруб не загорится. Увлекшись изобретением плана атаки, друзья не сразу заметили, что остались наедине с дневальным.

– Куда все ушли? – встрепенулся Костя.

– Разошлись на позиции, до атаки осталось полчаса, – невозмутимо ответил тот.

– А нам куда? – потянулся за оружием Якимов.

– Велено не беспокоить до особого приказа.

Не сговариваясь, друзья взяли оружие и побежали на опушку. Развернувшееся действие противоречило всякой логике и более всего походило на кинофильмы о Гражданской войне. Четыре пароконные упряжки с пулеметами в санях со свистом и улюлюканьем принялись кошмарить деревушку. Длинные очереди дополнялись щедрыми порциями гранат и разносили в щепу заборы и двери со щитовыми стенами.

– «Эх, тачанка-ростовчанка, наша гордость и краса…» – запел Василий, но его прервал Якимов:

– Финны побежали!

И правда, забыв про лыжи и оружие, солдаты кинулись огородами врассыпную. Не тут-то было, фланговый огонь ручных пулеметов сбил прыть и заставил поднять руки. Опомнившись, Костя подошел к группе командиров:

– Ловко вы придумали, в полчаса разгромили батальон!

– Мы? – засмеялся один из комиссаров. – Спасибо нашим отцам, в Гражданскую так выбивали беляков.

О революции и Гражданской войне Костя вообще ничего не знал. Как-то на досуге прочитал мемуары семейства Врангелей, забытые в заимке городским охотником. Сейчас подобная книга относится к контрреволюционной пропаганде с соответствующей статьей, и лучше всего о ней не вспоминать. Минимальное наказание называют высылкой на сто первый километр. В реальности человека лишают паспорта и вывозят в приполярные районы под надзор местной милиции. Что важно – после отбытия наказания обратно никак не вернуться, в новом паспорте ставят штамп запрета проживания в городах.

Скоротечный бой завершился зачисткой с поимкой пары дюжин попрятавшихся солдат и офицеров. Их присоединили к сдавшимся на огородах и отправили собирать раненых и хоронить убитых. Харьковские бойцы подыскали подходящее жилье с конюшней и принялись обустраиваться. Тем временем подошел комиссар и, глядя в сторону, сказал:

– Тяжело раненных пленных повезли лесом на санях, а куда девать остальных – ума не приложу.

– Сколько грузовиков пригнать? – не желая разводить дипломатию, прямо спросил Костя.

– Среди нас есть крановщик и экскаваторщик, а шоферов нет.

Ответ не удивителен, до времен повальной автомобилизации еще очень далеко, тем не менее три грузовика можно пригнать. После успешной операции на форте Императора Николая II начальство приказало обучить бойцов отряда НКВД управлению танком и грузовиком. Недельный курс теории, в который не входили правила дорожного движения, завершился практикой. Еще одна неделя издевательства над техникой привела к нервному срыву представителя ОСОАВИАХИМа.