Дмитрий Светлов - Охотник на кукушек [litres]

– Еще одной мировой войны нам не избежать и Питеру придется туго. Город начнут бомбить и обстреливать…

– Вы говорите страшные вещи! Неужели это возможно? Сейчас, когда идеалы любви и братства начали объединять народы!

– Немцы не простят унижения и обязательно отомстят.

– Но Гитлер в высшей степени дружелюбен к советской власти.

– Давайте не будем обсуждать политику глав государств. Вот вам все мои боны и прошу перевезти картины к сыну.

– Это много, очень много. Пожалуй, я смогу купить все картины Левитана и Поленова.

– Вот и чудненько. – Костя снова встал.

Незнакомец схватил его за руку:

– Вы не хотите взять с меня расписку?

– Честному человеку верят на слово, а жулик обманет даже с дюжиной клятв и расписок.

– Так уходить нельзя! Вы даже не знаете адреса моего сына.

– С войны еще надо вернуться – это раз. Я не интересуюсь картинами – это два. Так что оставьте их себе, если сумеете сохранить.

– В таком случае я обязан оказать вам ответную любезность. Идемте.

Незнакомец оказался Александром Васильевым, потомственным модельером, владельцем швейной мастерской и магазина на Невском. От предложения, как он выразился, «обшить» Костя не отказался. Дело в том, что приказом № 327 утверждалось право сотрудников НКВД на «улучшенное» обмундирование. Проще говоря, милиция получила возможность шить форму по измененным лекалам согласно моде. До сих пор он был единственным в городском управлении, кто ходил в казенном мешковатом кителе и отвисающих сзади бриджах.

Нежданно на Костю навалились новые дела, даже косвенно не касающиеся служебных обязанностей. Началось со слуха, что его переводят в Карело-Финскую ССР на партийную работу. Против переезда в Петрозаводск он не возражал, в маленьком городе жить намного проще, чем в переполненном подводными камнями Ленинграде. Затем последовал вызов к начальнику контрразведки с непонятным приказом пройти ускоренное обучение немецкому языку.

Интересный компот с озадачкой с первого шага. Наставницей оказалась молодая женщина на шестом месяце беременности, а занятия проходили у нее на квартире. Причем по-русски они только познакомились, а дальше началось форменное издевательство. Перед ним положили сказки братьев Гримм и заставили учить наизусть по странице в день. В качестве словаря служила та же сказка на русском языке.

Ежедневно по восемь часов они говорили только по-немецки, точнее, говорила она, а он бормотал нечто невразумительное. Зубрежка продолжалась по возвращении домой, а утро начиналось неизменным выговором. Он-де говорит неправильно, коверкает слова, а звуки произносит, словно старый козел. Более того, он обедал в доме своей мучительницы, и выслушивал за столом дополнительные нотации о ложках, тарелках с прочими бокалами и салфетками.

Как ни странно, через месяц каторги произошло нечто похожее на прорыв, и Костя заговорил. Словарный запас оставался на уровне ребенка, но наставница начала хвалить за произношение, лишь изредка поправляя неправильные окончания. Когда «Волк и семеро козлят» и «Белоснежка и семь гномов» перешли из разряда ночных кошмаров в ранг забавных сказок, началось освоение обычных разговоров.

Они вдвоем гуляли по городу или заходили в кафе, а наставница описывала дома, пешеходов и прочее. Даже когда его пригласили в ДК имени Первой Пятилетки, они пришли вдвоем. Среди получивших правительственные награды оказался и Костя, ему вручили второй орден Красной Звезды и медаль «Боец Карельского фронта». Наставница тут же потребовала описать награды на немецком языке, пару раз поправила произношение и наградила поцелуем в щеку.

Ставшая привычной экзекуция прервалась так же неожиданно, как и началась. Очередная прогулка по городу завершилась на трамвайной остановке. Женщина снова его поцеловала в щеку, перекрестила и, не прощаясь, ушла. Озадаченно посмотрев вслед, Костя поехал в управление и доложил начальнику контрразведки о завершении обучения. Вместо ожидаемых расспросов начальник огорошил новым приказом:

– Вот тебе обходной лист, сдавай все, включая квартиру. Поспеши, билет заказан на вечерний поезд.

– Куда? – сипло спросил Костя.

– В Москву, остальное узнаешь после заполнения бегунка.

Ага, точно замечено – «бегунок». Перенести табельное оружие из оружейной комнаты в арсенал – это мелочь по сравнению с волокитой в парткоме и профкоме. Процедура снятия с учета заняла более часа. Личных вещей оказалось очень много, и пока начальник КЭУ [83] Квартирно-эксплуатационное управление. сверял с описью сдаваемое имущество, сбегал на Невский. Сначала закрыл в сберкассе свой счет, затем с немалой суммой в карманах зашел на второй этаж Военторга.

В отделе кожгалантереи выбрал элегантный комплект – чемодан с саквояжем из мягкой коричневой кожи, и почти бегом назад. Начальник КЭУ уже закончил приемку имущества и, позвякивая ключами, ждал у двери. Стараясь не торопиться, Костя уложил вещи и отнес багаж в квартиру дворника. Вот и все, пора к начальнику контрразведки, сдать обходной лист и узнать свою судьбу.

– Держи предписание на новое место службы с билетом на «Красную стрелу».

– Ух ты, я впервые в жизни поеду поездом!

– Да еще каким! Спальный вагон с одноместными купе!

Костя действительно никогда не ездил поездом, просто в этом не было необходимости. До Питера ходила электричка, срочную отслужил недалеко от Выборга, куда привезли из райвоенкомата в комфортном автобусе.

– Сопроводительные документы, – продолжил начальник контрразведки, – положи в портфель вместе с подарочным оружием.

Конверт размером с канцелярскую папку оказался без адреса, зато с обратной стороны – пять сургучных печатей и хитрая шнуровка с восковой пломбой в жестяной оправе. Убедившись в сохранности печатей, Костя поинтересовался:

– Кого и где мне искать?

– Адрес с именем указаны в предписании. Теперь главное, поедешь в цивильной одежде, а форму наденешь перед Москвой…

– Разве это важно?

– Не перебивай! Моя машина привезет тебя на вокзал за два часа до посадки. Оставшееся время посиди в ресторане, можешь немного выпить.

– Не хочу, особенно в дорогу.

Начальник контрразведки проигнорировал реплику и продолжил инструктаж:

– В Москве возьми такси, скажи: «На Воздвиженку» и добавь номер дома. На входе табличка: «Камчатская пушнина».

Во, блин, куда это его посылают? Костя на всякий случай переспросил:

– Перед выходом из вагона я должен переодеться в форму?

Начальник контрразведки усмехнулся:

– Твоя форма шита самим Александром Михайловичем, так что за простого милиционера никак не сойдешь.