Дмитрий Светлов - Охотник на кукушек [litres]

По завершении спектакля Костя вместе со всеми стоя похлопал, даже разок крикнул «Браво!» и отправился на поиски оставленных пальто и шляпы. В служебном коридоре его отловил вездесущий директор и отвел в репетиционный зал, где был накрыт шикарный стол. Труппа и поклонники торопливо заняли привычные места, а Костя снова попал под опеку Аллы Константиновны. Примадонна велела поставить два стула с торца и громко заявила:

– Отныне этот юноша находится под моим покровительством, а его воспитанием займется наша Кира.

Миловидная и совсем юная девушка, нимало не смущаясь, сразу попыталась начать воспитательный процесс и потерпела фиаско. С манерами у Кости – все на высшем уровне, а науку убалтывать красавиц он освоил еще в армии. Через пять минут он уже знал, что Кира работает гримершей, а спустя полчаса оба незаметно исчезли. Непродолжительная прогулка по вечерней Москве с жаркими поцелуями завершилась у входной двери небольшого особняка.

А дальше – о ужас! Парочку встретили родители девушки и после знакомства провели в столовую комнату, где собралась вся семья. Вместо ожидаемого чая с сушками глава семьи сообщил, что он – владелец самого модного в городе салона красоты. Кира по вечерам работает в театре, а актрисы благодаря серьезным льготам в оплате ходят в его салон, что привлекает прочую публику. Довольно продолжительный монолог завершился просто и конкретно:

– Мы люди обстоятельные и зажиточные, а милиционер в зятьях нам не нужен.

Жениться в ближайшие шесть лет Костя не собирался – ни на богатых невестах, ни на бедных. Без обид встал, распрощался и направился к выходу, где был перехвачен девушкой. Кира слегка прижалась и громко сказала:

– Ты проездом в Москве, я провожу до вокзала, иначе заблудишься.

Пока Костя терзался в сомнениях по поводу прохода с барышней в особняк, девушка открыла дверь черного хода и они оказались в задних комнатах салона.

– Ступай тихо, у дверей со стороны улицы спит сторож.

Они прошмыгнули в массажные кабинеты, а утром Костя вышел с модной стрижкой, гладко выбритым, благоухая дорогим одеколоном. Вопреки ожиданию новая смена охраны на входе в «Камчатскую пушнину» пропустила без вопросов. Более того, тот, что стоял у дверей, доброжелательно заметил:

– На первом этаже хорошая столовая, питание бесплатное, без талонов или списков.

– Я могу на ночь привести девушку? – решился Костя на актуальный вопрос.

– Вывеску читал? – ухмыльнулся вахтер. – Мы открыты для пушистых, колючих, даже кусачих.

Возможность провести в комфортных условиях ночь с Кирой подняла настроение на самую верхнюю планку. Даже приход в комнату очередного неизвестного с новой порцией инструкций нисколько не сбило душевный подъем. Он внимательно слушал и запоминал, а когда началось моделирование ситуаций, полностью включился в ролевую игру. Наконец неизвестный глянул на часы и заявил:

– Со мной все. Беги обедать, затем тебя отполируют – и можешь ехать.

– Куда? – встрепенулся Костя.

– В Германию, – пожал тот плечами и вышел.

Полировка началась с мобильного гардероба на колесиках с набором одежды на все вкусы. Юркий толстячок внимательно осмотрел клиента и потребовал выложить на кровать все личные вещи. Почти все белье с предметами личной гигиены получили одобрение и перекочевали в чемодан. Затем началось тщательное изучение оставшихся вещей, а когда очередь дошла до фляги, толстячок вздрогнул и спросил:

– Откуда она у тебя?

– Купил перед отъездом в Торгсине, – честно сознался Костя.

– Жди. – Толстячок схватил флягу и исчез за дверью.

Ну надо же забыть, олух царя небесного! Теперь жди вагон неприятностей с бесплатным билетом на Колыму! Костя сел на подоконник и тупо уставился на пустынные дорожки внутреннего парка. Так он просидел более часа, пока в комнату не ворвался тот самый начальник, что принял его вчера.

– Так, начнем сначала, ты – Константин Людвиг фон Берхман, отец расстрелян в тридцать первом, мать сослана.

– Девять лет назад? Я должен хорошо помнить родителей.

– Наставницу по немецкому языку опиши как мать, а ее квартиру – как свою.

– Кто будет прототипом отца?

– В быту ты больше всего общался с Ефимом Наумовичем, смени имя на Георгий Манфред и все дела.

– Угу, и как потомок пса-рыцаря стал красным командиром?

– Детдом, пионерско-комсомольское воспитание и направление в Гатчину. Ты окончил школу стрелковых командиров.

– А Финляндия – мой первый выход в люди.

– С биографией лучше всего отмалчиваться, иначе погоришь. Тебя обязательно познакомят с первой женой отца.

– Это как?

– Летом семнадцатого она с детьми уехала в имение недалеко от Митавы [85] Елгава. , а ты родился зимой девятнадцатого.

– Вам очень хочется оставить меня в Германии?

– Там ты никому не нужен. Вернут, обязательно вернут. Причем там, – он указал себе за спину, – обласкают и оближут.

Далее последовал дополнительный инструктаж. Костя обязан защищать «отца» с простенькой позиции. Он был верным сторонником революции и честно служил народной власти. Виноваты его сослуживцы. Попавшись на контрреволюционном заговоре, они оговорили его, выставив главарем тайной организации. С матерью – тоже незатейливая история. Любящая женщина в эмоциональном порыве пыталась застрелить чекистов. Ее арестовали и на всякий случай сослали в Сибирь.

Неожиданно в квартирку без стука вошла официантка и поставила на стол поднос с кофейником и двумя чашками. Кофе и чашки, больше ничего. Начальник налил себе ароматный напиток и жестом хлебосольного хозяина предложил Косте последовать примеру. Вкусно, ничего не скажешь, настоящий кофе без всяких там усилителей вкуса и прочей химии. Насладившись и немного отдохнув, начальник неожиданно приказал:

– Сегодня обязательно приведи свою девушку, мы должны на нее посмотреть.

– У нас была всего одна встреча, и не факт, что последует другая.

– Завтра ты уезжаешь в Берлин, так и скажи.

– Что, правда? Я завтра уезжаю?

– Не ты, а вся делегация красных командиров. Утром отправляешься с вещами в ГПУ на общий инструктаж. Там же получишь загранпаспорт.

– Она из зажиточной семьи, отец владеет салоном красоты, – на всякий случай сказал Костя.

– Это ничего не значит, непримиримые враги, как и верные соратники, могут быть из любых социальных слоев.

– С вещами в ГПУ? Я сюда уже не вернусь? – спохватился Костя.

– Оттуда автобусами на вокзал и сразу на перрон. Все лишнее оставь здесь, отныне это твоя служебная квартира.

Словно в подтверждение последних слов в квартиру снова прикатили вешалки с одеждой, и Костю одели в немецком стиле. Из личных вещей остался лишь дорожный несессер, нагрудный знак диверсантов Вермахта, злосчастная фляга да лаковые сапоги «бутылочкой». Они вошли в повседневный комплект с черными бриджами, коричневой рубашкой и темно-коричневого пиджака с хлястиком. После еще одного инструктажа на тему что, когда и как носить «модельеры», не прощаясь, удалились. Так и не назвавшийся начальник лично уложил чемодан, после чего протянул Косте наручные часы: