Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 20

Гребешок на голове Имехеи покраснел, он отложил оружие.

— Здесь так спокойно, что я позабыл уже о твоей резкости, самец-самка. Есть и еда, и питье. Мы приветствуем троих уродливых эфенселе.

Не без колебаний его примеру последовал и Надаске. Керрик облегченно вздохнул.

— Приятное общество, — усмехнулся он. — Наконец-то поздоровались.

Оставалось только надеяться, что все будет хорошо.

Только миг саммадар был счастлив, увидев сразу обе части Керрик-саммада, явно старавшиеся держаться подальше друг от друга. Он выпряг мастодонта из травоиса и отвел под деревья, где слон с удовольствием захрустел свежими ветками. Теперь он создавал только проблемы — с воздуха его легко заметить. Выход был очевидным: слона убить, а мясо закоптить. Это придется сделать, но можно не торопиться. Вокруг и так одна только смерть.

Армун развела под ветвистым раскидистым деревом небольшой и бездымный костерок, дети играли рядом с огнем. Ортнар уснул, Харл отправился на охоту, — скользнув в лес с противоположной от иилане' стороны. Мир и спокойствие, время подумать. И поговорить с самцами. Стараясь держаться в тени, Керрик подошел к сооруженной самцами на берегу хижине. Особенно понравилась ему плотная, заросшая листвой крыша.

— Ваша работа? — спросил он. — Вы ее сделали, чтобы не было заметно с воздуха?

— Грубая сила самкам, разум самцам, — самодовольно проговорил Надаске, усаживаясь на хвост.

— Резать свежие ветви каждый день трудно, — добавил Имехеи. — Они сохнут, быстро меняют цвет. И мы нарезали шестов, а между ними посадили плющ.

— Дело разума, беспредельное-восхищение.

Слова свои Керрик подкрепил превосходными степенями. Двое самцов оказались в непривычных условиях, перед лицом трудностей, неведомых им в ханане. Они соорудили себе жилье и, судя по внешности, не голодали.

— Хороша ли охота?

— Мы — мастера и в рыбалке. — Имехеи потянулся к яме, наполненной влажными листьями и, пошарив в ней, извлек двух крупных пресноводных раков. — Ловим их… Хочешь есть?

— Потом. Голод-утолен.

— Куда вкуснее мяса, — проговорил Имехеи, передавая второго Надаске.

Острые конические зубы мгновенно расправились с раками. Оба самца с воодушевлением жевали, выплевывая кусочки панциря.

Надаске первым закончил жевать, выплюнул остатки в кусты.

— Не будь их, мы питались бы хуже. Известно ли тебе, как готовят мясо? Мы вот не знаем.

Керрик жестом выразил отрицание.

— Я видел, как это делают в городе. Свежее мясо укладывают в баки с жидкостью. Она и преобразует его, но я не знаю, что такое эта жидкость.

— Вкусное-мясо-желе, — проговорил Имехеи, Надаске жестами соглашался с ним. — Только его нам здесь не хватает. Но главное — свобода духа и тела.

— Видели ли вы здесь иилане'? — спросил Керрик. — Слыхали что-нибудь о городе?

— Ничего! — отвечал Имехеи не без раздражения. — Мы не хотим слышать о нем. Мы здесь здоровые, сильные, знать не хотим о родильных пляжах. — Последние слова вышли неразборчиво — он выковыривал скорлупу рака из зубов. — Мы гордимся тем, что сделали, и часто говорили обо всем. Ненависть и смерть устузоу, погубившим наш город. Благодарность Керрику-устузоу, освободившему наши тела, защитившему нас.

— С многократной силой, — добавил Надаске.

Оба иилане' умолкли и застыли в благодарной позе. После проведенной среди парамутанов зимы самцы казались Керрику приземистыми и уродливыми: огромные когти и зубы… глаза, которые могут смотреть в разные стороны. Такими их видят тану — для него же они верные друзья, умные и благодарные.

— Эфенселс, — не думая проговорил Керрик, жестами подчеркивая благодарность и приязнь.

Их ответная симпатия была выражена без всякой задержки.

Возвращаясь в лагерь тану, Керрик ощущал важность совершенного им. Но чувство это было недолгим. Когда они разбили лагерь, он почувствовал, что мысли его устремляются к городу и судьбе его. Следовало бы собственными глазами увидеть, что там случилось. Он сдерживал нетерпение, понимая, что не может оставить вместе столь разные существа, пока они не привыкли друг к другу. Даррас не желала даже подходить к самцам и, увидев их, немедленнр ударялась в слезы — горе еще не утихло. Ведь подобные им мургу погубили ее саммад. Харл подобно Ортнару, относился к самцам с опаской.

Только Арнхвит не боялся иилане', они его тоже. иилане' звали ребенка "маленький-безопасный" и "только-что-из-моря". Они понимали, что с Керриком мальчика связывает нечто глубокое, но, конечно, не могли уяснить, что общего может быть у ребенка и отца. Ведь иилане' рождались из оплодотворенных яиц в сумке самца и почти сразу же попадали в море. Они помнили только эфенбуру — тех, с кем выросли в океане. Но самцы и о тех днях мало что помнили, — ведь их сразу же отделяли от самок. Арнхвит всегда сопровождал Керрика, когда тот отправлялся разговаривать с самцами: он усаживался рядышком, наблюдая за их извивающимися телами, и вслушивался в шипящие голоса. Это было так интересно.

Дни шли, тану и иилане' держались друг от друга на расстоянии, и Керрик перестал уже надеяться на успех. Как-то раз, когда все заснули, он попытался уговорить хотя бы Армун.

— Зачем мне эти мургу? — возмутилась она, окаменев всем телом под его ладонью. — После всего, что было, их можно только убивать.

— Но ведь самцы ни в чем не виноваты, они жили в городе как в заточении…

— Хорошо. Вот и свяжи их. А лучше убей. Я и сама могу это сделать, если ты не хочешь. Зачем тебе говорить с ними, что тебя туда тянет? Извиваешься всем телом, издаешь эти ужасные звуки. Незачем это делать.

— Но они друзья мне.

Он уже не надеялся на слова — слишком часто приходилось повторять все это. Он погладил ее по голове и прикоснулся языком к очаровательной раздвоенной губе. Армун хихикнула. Так лучше, так, конечно же, лучше. Но как ни хорошо с ней, он хотел быть довольным и остатком дней своих.

— Мне нужно идти в Деифобен, — сказал он Армун на следующий день. — Надо выяснить, что там произошло.

— Я пойду с тобой.

— Нет, ты останешься здесь. Меня не будет всего несколько дней — просто туда и обратно.

— Но это опасно. Зачем ты торопишься?

— Ничего не изменится. Долго я не задержусь, обещаю тебе. Я предельно осторожно подберусь к городу, а потом вернусь. Вы будете ждать меня здесь — мяса хватит на всех. — Он заметил направление ее взгляда. — Нет, эти двое не принесут вам вреда, я тебе обещаю. Самцы другие. Они боятся тебя не меньше, чем ты их.

Он пошел к своим иилане' — сообщить, что уходит. Реакцию нетрудно было предвидеть.

— Мгновенная смерть, конец жизни! — застонал Надаске. — Без тебя устузоу будут убивать. Они всегда убивают. Но я обещаю — они умрут вместе с нами, — с мрачной решимостью жестикулировал Надаске. — Мы не так сильны, как самки, мы всего лишь самцы, но уже научились защищать себя.