Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 20

— Мы очистим город от запахов, эйстаа, как ты очистила его от устузоу, осквернивших наши улицы.

— Верно сказано, я оценила. Укхереб останется здесь и приглядит за всем. Здесь будут работать ученые — это под ее ответственность. А ты будешь охранять город до прибытия иилане'. Ясно ли я сказала?

— Безусловно, эйстаа. Мы будем не править, а работать вместе. Одна строит, другая охраняет. В городе должна быть одна правительница.

— Верно. Теперь расскажи мне об устузоу.

— Те, кто убежал на север, погибли. Но мы бдительно стережем все подходы к городу на случай, если они притаились неподалеку, словно ядовитые змеи в траве.

Ланефенуу жестами выразила согласие и понимание, добавив к ним чуточку печали.

— Кому, как не мне, знать об этом. В городе погибло слишком много иилане', которые могли бы наслаждаться жизнью.

— Не убив зверя, вкусного мяса не приготовишь, — с пониманием отозвалась Вейнте', пытаясь утешить эйстаа.

Но Ланефенуу сегодня была раздражительна.

— Слишком много здесь погибло, гораздо больше, чем ты мне обещала. Но все это в прошлом, — впрочем я до сих пор скорблю об Эрефнаис, которая была так близка мне. Гибель ее и огромного урукето большая потеря для меня.

Эйстаа дала понять, что более она печалится об урукето, а не о капитане. Присутствующие неподвижно стояли вокруг эйстаа и преданно внимали ей. Ланефенуу часто напоминала, что, прежде чем стать эйстаа, она командовала урукето, так что в искренности ее чувств сомневаться не приходилось. И когда в знак скорби и потери Ланефенуу прикоснулась большим пальцем к другой руке, все дружно повторили ее жест. Но, будучи иилане' дела, эйстаа недолго предавалась скорби. Она вопросительно взглянула на Вейнте'.

— Значит, все твои устузоу скрылись?

— Бежали в страхе и отчаянии, мы все время следим за ними.

— Поблизости никого?

— Нет. Те, что убежали на север, погибли, а на западе смерть следует за ними по пятам и ждет своего часа.

— Знаешь ли ты, куда они направились?

— Знаю, потому что уже была там и видела их город своими глазами. Он станет ловушкой для них. Устузоу не спасутся.

— А в тот раз они уцелели, — злорадно ответила Ланефенуу.

Вейнте' задвигалась, выражая стыд, признавая справедливость укора и надеясь, что чувства эти смогут скрыть наполнивший ее гнев.

— Я знаю и принимаю укор, эйстаа. Но прошлые поражения не прошли даром — они готовят пути к победе. На этот раз мы будем умнее и предусмотрительнее. Мы окружим город ядовитыми лианами, и они задушат его. Там останутся только трупы.

— Хорошо, если это будут только трупы устузоу. Ты не дорожила фарги, когда была там в последний раз. Чтобы возместить эту потерю, надо вывести на пляжи целое эфенбуру самцов.

Как и остальные, Вейнте' выражала только почтительное внимание. Эйстаа умела выражаться не хуже грубиянок из экипажей урукето, — но она была эйстаа и вольна была поступать как хотела.

— И теперь я оставляю в твоем распоряжении иилане' и фарги моего города. Помни, что мне дорога самая нижайшая из них.

— Я ценю их жизнь, — отвечала Вейнте', — и готова отдать за них свою. И я благодарна тебе за то, что ты разрешила преследовать этих тварей, пока они не вернулись и не напали на город. Я выполню твой приказ, понимая, как дороги тебе все, кто живет в Икхалменетсе.

Большe говорить было не о чем, и, когда Вейнте' почтительно попросила отпустить ее, эйстаа дала согласие движением большого пальца. Вейнте' оставила амбесид, не проявляя неприличной поспешности, но, оказавшись за его пределами, заторопилась: уже темнело, и она хотела успеть поговорить с Наалпе.

Урукето стоял в гавани, а груз все еще таскали на берег. Капитан приглядывала за разгрузкой, но, заметив Вейнте', приказала одной из помощниц подменить ее.

— Приветствую тебя, Вейнте', — начала она, сопровождая слова знаками глубочайшего уважения. — Есть информация, требуется уединение.

Они отошли подальше от любопытных глаз, и Наалпе заговорила:

— Как было приказано, я осталась, в Йибейске на обратном, пути из Икхалмбнетса. Я переговорила со многими и быстро разузнала о той, которая интересует тебя, — там никто не говорит, ни о ком, кроме нее:

— Требуются разъяснения, — сказала Вейнте', вежливо-скрывая, растущее нетерпение..

— Эта Дочь Смерти Энге, явилась к эйстаа и объявила о своей вере. За это ее арестовали со всеми ее подругами.

— Великолепная, очень хорошая, просто согревающая, информация, добрая Наалпе….

Заметив знаки возбуждения и тревоги, Вейнте' умолкла..

— Это не так, вовсе не так. Как, это случилось, неизвестно, — подробности запутало время и множество мнений… Но за точность сообщения, ручаюсь, потому-что сама говорила с капитаном урукето. Со мной она была откровенна, — ведь нас объединяет общее дело.

— Но что же случилось?

— Энге, которой ты интересовалась, и ее подруги — все Дочери Смерти Йибейска — сели в урукето и уплыли. Никто не преследовал их, и неизвестно, куда они девались.

Не в силах вымолвить слова, Вейнте' застыла на месте, лихорадочно соображая. Что это значит? Как они сделали это? Кто помогал им? Сколько их? И куда они направились?

Последние слова она произнесла вслух, но никто ей не ответил.

— Бежали… Но куда?!

Низкая дельта оказалась наполовину заболоченной. Но на южном берегу реки рос высокий кипарис, который во все стороны раскинул могучие ветви. В их тени можно было укрыться от жгучего солнца. Усевшись в кружок, Дочери наслаждались словами Угуненапсы. Внимательные ученицы, замерев, следили за каждым словом и движением Энге. Когда она закончила, воцарилась тишина — все внимательно вглядывались в себя, пытаясь понять, правильно ли они поняли слова Угуненапсы.

— Вопросы есть? — спросила Энге.

После продолжительной паузы одна из учениц, стройная молодая иилане', нерешительным жестом попросила внимания. Энге жестом разрешила говорить. Ученица собралась с мыслями и начала:

— Прежде чем Угуненапса обрела свои мысли, прежде чем ей явилось откровение, возможно, жили другие, кто усилием разума…

Тут она умолкла, и Энге пришла ей на помощь.

— Ты спрашиваешь, была ли учительница наша, Угуненапса, первой во всем, или же пришлось и ей черпать из знаний прежних мыслительниц? — Ученица ответила жестом согласия и благодарности. — Если ты обратишься к трудам Угуненапсы, то найдешь ответ на свой вопрос. Она искала знаний у всех мыслительниц-иилане', размышлявших над вопросами жизни и смерти, но так и не нашла ответа, даже намека на возможный выход из положения. Тогда она стала искать объяснение этому, потому что по смирению своему полагала, что не может быть одарена неведомыми прежде познаниями, и пришла к известному выводу. Она спросила себя: что живет, а что умирает? Одна иилане' может умереть, но город будет жить вечно. И как раз тогда умер первый город иилане'. Она пыталась узнать, не было ли уже таких случаев, но сведений не было. Город умер от холода. Тогда она попыталась посмотреть на вопрос с другой стороны. Если город может жить и не умирать, почему иилане' обязательно должны умереть? Ведь и город умер, как умирают иилане'. В смирении своем она не могла догадаться, что город умер для того, чтобы она обрела эту мудрость. Но с благодарностью поняла, что обретает жизнь в смерти…