Иса Браус - Мадам Лекринова [СИ]

— А что если этот Гвидон уже успел с украденными вещами покинуть остров?

— Руслан, не уж то ты забыл мои принципы. — Пётр сурово прищурил глаза, — если надо, я любую гниду даже в аду достану! Тем более, что в порту и на железнодорожной станции усилен контроль. Кстати, я нашёл одну очень любопытную деталь.

Потушив сигарету, следователь и его помощник подошли к стене, где висела карта Александрограда. Иголками Пётр отметил места, где прятались шифровки, дом терпимости Полкана и квартиру Карениной.

— Они все в Ермолаевском районе! — удивился Руслан. — Как-то это не очень умно-с.

— Ну не скажи. Этот самый большой район Александрограда. Спрятаться или спрятать что-то там труда не составит. Нужно быть везучим как Йозя, чтобы там случайно что-то найти. — Пётр вернулся за стол и взял последнюю записку от Анны. — Прочитай.

Руслан взял записку и стал внимательно её читать.

А теперь о Печорине. У меня есть предположение, кто это может быть. Так уж получилось, что я случайно нашла тайник в секретере Карениной. Впервые раз я смогла прочитать только данные из её жёлтого билета. Уже после возвращения с кладбища, я решила ещё раз обыскать этот тайник. Там лежали списки должников и их долговые расписки (удивляюсь тому, как Полкан доверял Зине). В этих документах меня заинтересовало одно имя.

Среди должников был Владимир Вернюков — профессор графологии. Я долго пыталась вспомнить, где я раньше слышала это имя, а потом вспомнила, что как-то давно с батюшкой читала его книгу про шифры времён войны с турками (нам она не очень понравилась). В общем, он под расписку взял взаймы у Полкана тысячу феодоровских рублей на открытие книжной лавки на Сахалинской улице. Надеюсь, что это информация поможет следствию.

— Улица Сахалинская… — прочитал в слух Руслан. — Это ведь…

— Тоже в Ермолаевском районе, — докончил Пётр, отметив новую локацию. — Возможно, что Полкан в этом районе также спрятал украденные вещи. Только, где в таком большом районе искать тайник? В записках я не нашёл подсказку.

— Тогда нам нужно срочно ехать в эту лавку… Если, конечно, Гвидон ещё не успел добраться до Печорина.

— Прежде чем отправиться туда, нужно кое-что сделать. — Пётр вернулся к столу.

Из ящика стола мужчина достал коробку. Когда он открыл её, перед глазами Руслана предстала маска мадам Лекриновой. Юноша был удивлён, ибо он не понимал, как такая маленькая вещица смогла доставить столько проблем. У него даже мурашки по спине побежали.

— Начальство её ещё не видело, — объяснил следователь. — Когда я приобщу её к делу, скажу, что маска настолько сильно была повреждена во время поимки мадам Лекриновой, что восстановлению не подлежит.

— Но, Пётр Иннокентьевич, тут только крепление сломано.

— Это очень мощное оружие. Я понимаю, почему Савва Демидов хотел её спрятать. В руках полоумной девчонки оно столько жизней погубило. А ты представь, что будет, если такие люди как господин Штукенберг, которые имеют связи в полиции, получат эту разработку. Всё-таки в нашем мире есть умы, которые путём эксперимента смогут создать новую инструкцию к этому оружию. Ты понимаешь, к чему я это всё виду, Руслан?

— Понимаю. Знаете, Пётр Иннокентьевич, иногда, когда я читал с Люсей газеты, меня не покидало ощущение, что наш мир на пороге большой войны. И так страшно представлять, какой она будет, а с этой маской ещё страшнее. — Руслан уже начал догадываться, что собирался сделать шеф.

— Вот и я о том же думал. — Пётр взял в руки пресс-папье. — Так что ты понимаешь, почему я это делаю.

Руслан молча кивнул. Пётр без колебаний начал бить по маске пресс-папье. За несколько секунд она превратилось в железное месиво. Теперь точно ею никто не сможет воспользоваться.

— А теперь двигаемся в лавку Вернюкова. — Пётр, подойдя к вешалке, надел пальто и шляпу.

Проезжая по Ермолаевскому району, Руслан чательно рассматривал каждый дом, каждое дерево и каждый мост, пытаясь понять, где Полкан мог спрятать украденное. И действительно, спрятать что-то в этой густонаселённой части Александрограда большого труда не составит. За время поездки помощник следователя насчитал более ста вариантов.

— Искать тут украденное также сложно, как иголку в стоге сена, — заключил юноша.

— Это да. Но меня сейчас, Руслан, больше другое беспокоит. Ты ведь не забыл, как Полкан и его любовница нас вокруг пальца обвели в поместье Парусовой? — на вопрос Петра Руслан молча кивнул. — Судя по той записке, которую ты нашёл в кабинете Полкана, складывается впечатление, что Гвидон изначально знал о том, что мы подозреваем Штукенберга.

— А ведь верно! Вы думаете, что информация утекает?

— Есть у меня такое подозрение.

Повозка остановилась у книжной лавки, и полицейские вышли на улицу. Табличка с надписью «Открыто» давала надежду на то, что шифровщик ещё живой. Зайдя во внутрь, следователь и его помощник увидели за прилавком маленького толстенько мужчину с залысиной, чьё лицо было болезненно бледным. Когда он посмотрел на посетителей, Пётр заметил, что цвет его глаз был очень тусклым.

— Чем могу вам помочь, господа? — усталым голосом спросил хозяин лавки.

— Вы господин Вернюков? — спросил Пётр, мужчина утвердительно кивнул. — Следователь Вахлаков, а это мой помощник Воскресенский Воскресенский. У нас к вам есть вопросы.

Господин Вернюков опустил голову и сжал руки кулаки. Было видно, он всё понимал. Хозяин лавки как будто ждал визита полицейских. Пётр и Руслан поняли, что этот человек и есть Печорин.

— Я так и знал, что всё этим кончится, — мужчина достал из-под прилавка бутылку виски.

— Э… Мы не пьём на рабочем месте, — сказал Руслан.

— А я и не советую вам эту отраву пить. — Вернюков сделал глубокий вдох. — Позавчера вечером ко мне пришёл Герасим — это был, мой наниматель. Он сказал, что мой долг отработан, и это стоит отметить. Он был очень подавлен, но не сказал в чём причина. Мы выпили несколько рюмок. Герасим пил вместе со мной, поэтому я не заподозрил подвоха. А через двадцать минут после его ухода мне так сильно поплохело. Меня тошнило, зрение было расплывчатое, я даже ходить и кричать о помощи не мог.

— И всё же вы живы, — констатировал Пётр.

— Похоже, что Герасим не рассчитал дозу, — горько усмехнулся хозяин лавки. — Или же ему подсунули некачественную отраву.

— Ясно. А теперь, я попрошу рассказать всё самого начала, — попросил следователь.

— Да, как скажите, — Вернюков начал свою историю. — Для того, чтобы открыть свою лавку, я занял у Полкана очень большую сумму. К сожалению, дела шли плохо, а долг становился всё больше и больше. Семь месяцев назад я пошёл в Дом терпимости Полкана, чтобы попросить отсрочку. И там он мне предложил отработать долг. Я согласился. На следующий день, под дверь чёрного входа лавки просунули письмо. Его автор представился как Герасим. Чтобы отработать долг, я должен был составить два разных шифра и каждый из них оставить в местах, которые были указаны в письме. Я так и сделал, всё-таки не зря я по шифрам целую книгу писал, жалко за этот труд я не получил достойную оплату. Думал моя работа на этом закончиться, но нет. На следующий день я нашёл ещё одно письмо под дверью. В нём этот Герасим написал, что если я хочу отработать долг, то должен приходить в определённое время в одно место, забирать одну шифровку, переводить в другой шифр и оставлять в другом месте. Также я должен был следить, чтобы меня никто не видел. Я так и делал.