Иса Браус - Мадам Лекринова [СИ]

— Рад, что вы, наконец, пришли в себя, господин Вахлаков, — сказал он со серьёзным лицом.

— А… Э… Ско… Хм… Сколько я тут пролежал? — шепотом спросил Пётр.

— Почти четыре дня. Я ведь вам говорил, когда вы выпросили у меня выписку, что мы с вами ещё встретимся! И скажу четно, вам очень повезло. Если бы ваш помощник вас быстро не нашёл, то вы бы сейчас не на больничной койке лежали, а на столе в морге.

В этот момент дверь распахнулась, и медсестра завезла в палату Маргариту. Увидев супругу, Пётр резко поднял туловище и тут же почувствовал острую боль в простреленном боку, из-за чего он вскрикнул.

— А вот этого сейчас не нужно делать, — доктор снова уложил мужчину. — Маргарита Сергеевна сюда каждый день приезжает.

— Доктор, может мы их ненадолго наедине оставим? — предложила медсестра.

— Думаю, это можно, — согласился доктор, — Маргарита Сергеевна, я доложу вашей дочери.

Медсестра подвезла коляску с Маргаритой к койке, а после вместе с доктором покинула палату. Пётр продолжал удивлённо глядеть на жену, ибо за весь этот год она ни разу не покидала пределы дома. Маргарита взяла мужа за руку.

— Славу Богу, ты живой! — Рита поцеловала руку супругу. — Как ты?

— Туловище, конечно, болит, но при виде тебя боль как будто становится слабее, — улыбнулся Пётр. — Не могу поверить своим глазам. Ты впервые за этот год покинула дом.

— Да, как видишь. Никто не давал гарантий, что ты выживешь. Я все эти четыре дня молилась. Впервые после того, как стала калекой, я так усердно молилась. И вот ты очнулся, значит Бог всё-таки слышит нас.

— Рита, богомолица моя, — вдруг улыбка Петра пропала, и он повернул голову. — Хотя я этого даже не заслужил.

— О чём ты?

— Я должен перед тобой извиниться. Весь этот год, я не замечал, как тебе было плохо на самом деле. Я в какой-то степени поступал с тобой очень подло. И ты имеешь полное право меня ненавидеть.

— А-а ты про походы к проституткам. — Рита поцеловала мужа в лоб. — Я ведь самого начала всё понимала. Да, поначалу мне это казалось предательством, но, когда ты оказался на грани смерти, я поняла, что не могу злиться на тебя. И в какой-то степени я могу понять, почему ты так поступал. А ты? А ты меня простишь за то, что не замечала никого, кроме своего горя.

— Рита, котёнок мой. — Пётр, ласково улыбнувшись, рукой дотронулся до щеки жены. — Уж кто-кто, а я не имею права на тебя злиться.

Ещё долго супруги Вахлаковы обсуждали то, что накопилось за этот год. Покаявшись друг перед другом, они всё простили, дабы начать новую главу жизни с чистой душой.

Когда Руслану сообщили о том, что начальник пришёл в себя, он, не теряя времени, поехал в госпиталь, однако из-за загруженности дороги, помощник следователя смог добраться туда только к вчеру.

— Господин Воскресенский, хочу вам напомнить, что господин Вахлаков ещё очень слаб, всё-таки он много крови потерял, — напомнила медсестра, проводя Руслана до двери палаты. — Так что у вас где-то полчаса есть, всё-таки ему нужен покой.

— Сестричка! — раздался голос Петра, который слышал медсестру. — Всё, что мне сейчас нужно, это сигареты!

— Господин Вахлаков, сколько раз повторять, что табак не способствует лечению, а даже наоборот, — возмутила девушка и, открыв дверь, обратилась к Руслану. — В общем, вы меня поняли.

Поблагодарив медсестру, помощник следователя зашёл в палату. Увидев серьёзное лицо Петра, который читал газету, Руслан не смог сдержать улыбку. Он мог теперь быть спокоен, ибо шеф точно скоро пойдёт на поправку.

— Как вы, Пётр Иннокентьевич? — спросил помощник, сев на стул, который стоял рядом с койкой.

— Сказал же, курить очень хочу. Мне, конечно, вкололи обезболивающие, но с хорошим табачком это не сравниться. — Пётр с благодарностью взглянул на Руслана. — Получается, я тебе жизнью обязан?

— Не надо меня благодарить, я просто сделал, что должен. Самое главное, что вы остались в живых.

— Я надеюсь, ты без дела не сидел все эти четыре дня?

— Нет, конечно, — лицо Руслана стало более серьёзным. — Я допросил Драгана Радича. Он сразу понял, что деваться ему уже некуда, поэтому во всё признался.

Руслан поведал Петру о признание Драгана и о том, как ему было сложно сдерживать во время допроса.

— Мда, такой услужливый и дружелюбный, оказался на деле полной мразью, — прокомментировал Пётр. — И несмотря на это, Листов его до последнего прикрывал.

— А Радич ещё сомневался в его преданности, — в этот раз Руслан говорил о Гвидоне более спокойно. — Не думаю, что он бы сделал бы тоже самое для Листова.

— Знаешь, мне кажется, Листов в последние минуты жизни понял, что из себя представляет его «друг», но было уже поздно. В любом случаи, дело считать практически завершённым. Радич избавился почти от всех членов банды, чтобы не отвечать перед законом, а в итоге будет отвечать за всех.

Август 1914 год.

Уже несколько дней в Александрограде стояла хорошая погода. Сквозь светло-серое небо пробивались солнечные лучи, а также тёплый ветер качал ветки деревьев, чьи листья начинали желтеть.

Пётр гуляла вместе с Маргаритой по набережной. Купив у приятного толстого дядечки яблочную карамель, супруги направились вдоль берега к беседке с автоматонами русалок, возле которой играли их дети.

— Что ты такая грустная, Рита? — спросил Пётр, увидев, как его жена задумчиво смотрит то на море, то на прохожих.

— Александроград такой спокойный, — на лице Маргариты появилась робкая улыбка, а в её взгляде появилась неуверенность. — Так и не скажешь, что война началась.

— Говорят эта война всего на несколько месяцев. Я не думаю, что она дойдёт до острова.

— Хочется в это верить. Знаешь, я так рада, что тебе предложили работу в феодоровском отделение имперской контрразведки. Говорят, работа адская, но уж лучше там, чем на фронте.

— Я согласился, потому что при феодоровском отделение работают талантливые инженеры.

— Знаешь, Петруша. — Рита положила свою руку на руку супруга. — Даже если это идея с протезом не сработает, я не вернусь в темноту. Я уже по немногу привыкаю, и благодаря Лёнечке, нашла хобби.

— И много тебе осталось до конца романа?

— Достаточно, но главное, у меня есть вдохновение.

Продолжая гулять, на пути супругов попался мальчик, махающий газетами и крича: «Свежий выпуск Феодоровских ведомостей. Судья вынесет приговор по делу банды Драгана Радича 16 августа. Оправдают ли суд барона фон Армгарда? Покупайте газеты».

Судебный оказался достаточно длительным, чем ожидал следователь. Судьба Драгана очевидна, обвинитель попросил назначить ему двадцать лет каторги. Единственное утешение ему была невеста. Стана, простив всё, каждый день навещала жениха, а когда обвинитель высказался на прениях, она заявила, что отправится с любимым даже на поселения. Всё это раздражало Алису Милованову, которая выступала по делу, как потерпевшая. Речь обвинителя её возмутила, ибо та, как и другие потерпевшие в этом деле, надеялась на смертную казнь. Судьба же шифровщика Вернюкова была более печальной, ибо яд медленно, но верно сделал своё дело, и бедняга не дожил до суда. А с бароном фон Армгардом всё оказалось куда сложнее. На суде он утверждал, что он не знал, как Драган планирует собрать заказ. Учитывая его богатства, которые позволили нанять хорошего адвоката, и связи, очень велика была вероятность того, что он выйдет сухим из воды.