Иса Браус - Мадам Лекринова [СИ]

В любом случаи, Пётр ждал, когда этот нервозный процесс закончится.

Наконец, он добрался с супругой до беседки. Близнецы размахивали скакалкой, через которую перепрыгивала Лёнечка. Увидев родителей, дети радостно подбежали к ним.

— Ну, детки, держите карамель, — раздав детям сладости, Пётр обратился к жене. — Мне пора в порт. Думаю, я и Саша успеем к ужину.

Как много юных ребят и зрелых мужчин в солдатской форме стояло в порту Александрограда. Они утешали своих родных и самих себя обещаниями вернуться. Среди них был и Руслан. Провожали его Люся и Вера, которая уже месяц жила с братом и сестрой Воскресенских.

— Руслан, братик, — проскулила Людмила, крепко обняв брата. — Я знаю, ты сильный и смелый. Ты ведь обязательно вернёшься.

— Ну, конечно, Люся. Это ведь ненадолго, я уверен в этом. — Руслан дотронулся руками до щёк сестры. — Берегите друг друга, и не забывай про могилу дядюшки.

— Конечно, не забуду. Хорошо, хоть успели ограду поставить. А вот когда ты вернешься, мы и памятник новый установим.

— С Божьей помощью так и будет, — затем Руслан обратился к Вере. — Мне так жаль, что…

— Я только успела к тебе привыкнуть, — произнесла девочка, грустно улыбнувшись, она зажмурила глаза, чтобы сдержать слёзы, и произнесла с дрожью в голосе. — Пожалуйста, вернись в любом виде, но живым! Я не хочу больше никого терять!

Руслан, вспомнив из детства, как поступал дядя Василий, обнял Веру, и не отпускал до тех пор, пока она не успокоится. Затем он на вокзале увидел ту, кого не ожидал. Александра аки прекрасное видение плывущей походкой шла к нему.

— Александра? — Руслан старался говорить помедленнее, чтобы не заикаться. — Честно сказать, я не был уверен, что вы придёте.

— Я не могла не прийти. Вы уезжаете в опасный, но очень смелый и благородный путь, — девушка ободряюще улыбнулась. — Я не сомневаюсь, что вы вернётесь. Уж если вы пережили два года работы с моим батюшкой, то войну вы тем более переживёте.

— Благодарю вас. И, Александра… — Руслан для смелости положил руку к нательному крестику. — Александра, разрешите я вам буду писать письма?

— Конечно, Руслан. Я же постараюсь вам отвечать.

Этот ответ настолько ободрил юношу, что он решился поцеловать руку Александры, она же благосклонно улыбнулась.

— Здравствуйте, Пётр Иннокентьевич, — поздоровалась Вера, увидев, как Пётр к ним подбегает.

Остановившись мужчина отдышался после долгого бега. К счастью, он прибыл на место вовремя.

— Пётр Иннокентьевич, я не ожидал, что… — появление начальника стало для Руслана приятной неожиданностью.

— Ты правда думал, что я тебя не провожу? — Пётр хлопнул бывшего помощника по плечу.

Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, а затем обняли друг друга аки отец и сын. Петр знал, что ему будет не хватать помощника, который иногда служил ему заменителем совести, а Руслан же осознавал, как будет скучать по начальнику, который его научил его быть храбрым.

— Будь осторожен, Воскресенский. — Пётр снова хлопнул помощника по плечу. — Отвага отвагой, но тебя будут ждать дома. Не забывай это.

— А вам удачной работы в контрразведке, а также желаю найти талантливого инженера, который доведёт чертёж Саввы Демидова до ума, — затем Руслан сделал шаг назад и одарил грустным взглядом провожающих. — Ну что ж, мне пора!

Зайдя на корабль, рядовой Воскресенский, поднялся на палубу, чтобы уже оттуда вместе с остальными солдатами попрощаться с близким. Впереди ждал опасный путь, который либо его погубит, либо сделает более сильным человеком, чем прежде. И вот корабль начал медленно отплывать от порта. И марш «Прощание славянки» провожал солдат на будущие сражения во имя чести Империи.

Когда Хрусталик поставил точку в истории, я снова посмотрел ему в лицо. В этот момент он у меня ассоциировался с фениксом, который сгорел в тёмном пламени этого дела, а затем переродился в нового человека с чернотой в сердце. Эта темнота даст о себе знать спустя четырнадцать лет, когда мой друг будет состоять в верхушке правящей фашисткой партии Феодоровского острова. Но это будет потом, а в данную минуту я видел перед собой простого солдата, который ещё до войны успел разочароваться во многих вещах.

— Так вот почему ты такой, Руслан, — я первый нарушил длительную тишину.

— Какой-такой? — спросил Руслан, достав коробочку с папиросами.

Я не успел ответить на вопрос. Раздался скрежет ключа в замке, скрип входной двери, а затем коридор наполнился женскими голосами. Руслан, забыв про папироску, вышел из комнаты, я последовал за ним.

В коридоре стояли Людмила и Вера. Я мог только представлять, как ранее выглядела Вера, но было видно, что за два года жизни с сестрой Руслана, она не только пошла на поправку, но заметна расцвела к семнадцати годам. Увидев брата, Людмила со слезами на глазах кинулась его обнимать.

Вскоре мы все сидели в гостиной и пили чай. Поскольку сестра и воспитанница Руслана из писем знали, как я ему помогал, когда тот лежал в госпитале в тяжёлом состояние, они меня приняли очень хорошо. От девушек я узнал, что Пётр Вахлаков в данный момент находится по рабочим делам в столице Империи. Рядом с ним Маргарита Сергеевна и Александра. Лёнечка же осталась в Александрограде присматривать за братьями. Во время нашего чаепития Руслан зачитал последнее письмо Александры. В нём она писала, что вместе с Петром, наконец, нашла в столице инженера заслуживающего доверия. В последствие ушло ещё два года на то, чтобы Маргарита Сергеевна смогла перейти с куба на протезы.

Когда мы прибыли на городское кладбище, Руслан и Людмила показали мне могилу отца Василия. Пока она состояла из деревянного креста, скамейки и оградки. Смахнув снег со скамейки, двойняшки Воскресенкие сели рядом с могилой. Людмила рассказывала дяде о том, как Руслан возмужал, и что им можно гордиться, ибо он защищает отечество.

Вера же, с разрешения Руслана, провела меня к могиле Анны. На моё удивление, она была похоронена на другом конце кладбища. Это было совсем далеко от могилы Саввы Демидова. Ещё больше меня поразило, что могила Ани состояла из одного деревянного креста, на котором не было ни имени, ни годов жизни. Следователю Вахлакову удалось добиться того, чтобы личность мадам Лекриновой осталось нераскрыта. Но надолго ли?

— Руслан говорит, что это временное место, — сказала Вера, положив на заснеженный холмик две гвоздики. — Он говорит, что когда молва о ней утихнет, то можно будет её перезахоронить рядом с отцом.

— Мм… Ты уж прости, но я не думаю, что мадам Лекринову предадут забвению, — констатировал я.

— Я понимаю. О ней идут самые нелепые и грязные легенды, — вдруг взгляд Веры стал более решительным. — Однажды я обнародую всю правду! Правду, которую знаю я, но сейчас ещё не время.