Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

В 16.30 был обнаружен и классифицирован палубный самолет «Арадо», производящий разведку выхода из фьорда. Жуков погрузился и оставался на глубине 50 метров более трех часов. Затем всплыл и подал сигнал «Сбор» дивизиону. Лодки начали подтягиваться в квадрат, восточнее того, где находился Жуков. «Единичке» Жуков приказал находиться напротив второго выхода из Альта, севернее минной банки № 15. Сам же Владимир пошел ближе к берегу, но изобату «сто» не пересек. В семи милях от берега, под РПД, ближе к вечеру набил полностью батареи, контролируя пространство РЛС. Вторично самолет появился на следующее утро и обстрелял, но не топил, норвежский траулер, вынудив его развернуться и пойти к Хаммерфесту. Жуков на несколько секунд выставлял перископ, услышав звуки взрывов малокалиберных снарядов.

– Сейчас бы лечь! – посочувствовал себе Жуков, имея в виду всю лодку, а не самого себя. Тринадцать часов пролетело с того момента, как впервые увидели «палубник». В конце концов, он не выдержал и ушел каюту, предварительно посадив за наушники Диму Панова. В 15.20 Дима позвал его из каюты.

– Слышу шум многочисленных высокооборотных винтов. Идет соединение.

– Дождались! Перископная! Включить РЛС.

Быстро осмотревшись в зенитный перископ, перешел к командирскому. Затем включил, на один оборот, локатор, и сразу выключил его, и вращение антенны.

– Двенадцать целей! Пеленг 168, дистанция сто пятьдесят. Пять жирных, строем каре, и восемь – двойным пеленгом, слева от каре. Два самолета. Боцман, ныряй! Определить ЭДЦ по шумопеленгатору. Приборы на излучение не включать. Тишина в отсеках.

Лодка по-прежнему двигалась малым ходом вперед, со скоростью чуть больше двух узлов. Ордер шел коротким разновеликим противолодочным зигзагом. Доклад акустика:

– Цели следуют противолодочным зигзагом генеральным курсом 325 градусов на выход из Хаммерфеста. Скорость на галсе – 24 узла. Поворот – «все вдруг».

Перед глазами у Жукова стояла схема маневрирования отряда «Тирпица», через две мили последует поворот направо на курс 45, затем 6 миль этим курсом и поворот на курс 90. Изменив курс лодки, он пошел от берега, постоянно получая информацию от акустика. Ордер выполнил поворот на курс 45, Жуков прикинул, что успевает тютелька в тютельку, и сможет атаковать эскадру сразу после поворота на курс 90. Время тянется, как резина. Несколько раз доставал платок и вытирал лицо и руки. Ордер и лодка неумолимо сближались. Пошли команды в первый отсек, там начали готовить торпеды к выстрелу, устанавливать сторону отворота. Оставалось чуть более пяти минут до точки залпа.

– Взрыв, далекий, по пеленгу двести, дистанция большая, похоже на торпеду 53-38У. Еще один! И еще! Скорее всего, это Августинович!

Ордер выполнил разворот на курс 200, через некоторое время «все вдруг» повернули в Хаммерфест. Дав самый полный ход, Жуков попытался перехватить отходящую эскадру, но та отходила на скорости не менее тридцати узлов. К-1 обнаружила эсминец и два СКР, которые выскочили из фьорда, и атаковала их самонаводящимися торпедами. Августинович выпустил четыре торпеды и попал тремя. В руках у дивизиона оказалась маленькая синичка, а жирные гуси заскочили обратно в Альту.

Выругавшись на не вовремя подвернувшегося Трофимова, Жуков в сердцах бросил диск логарифмической линейки на штурманский стол.

– Надо было атаковать раньше! – подвякнул Иванов, и тут же получил от Жукова:

– Считать разучился? 15 миль раздели на 8,7 полного! Перехватить мы его могли только тут! Курс – ноль, отходим в район зарядки. Получить информацию по союзному конвою, доложить об отходе «Тирпица»!

Через полчаса радист доложил о приеме квитанции. Дивизион 10-узловым ходом отходил к четвертому району. Через два часа получена РДО командующего: оказать помощь конвою PQ17, которого, ЧЕТВЕРТОГО июля в 22.15 GRT, в 04.15 по Москве, по личному приказу адмирала Дадли Паунда, оставило прикрытие, и он уже 18 часов подвергается атакам с воздуха и из-под воды. «Тирпиц» вышел из Хаммерфеста через двенадцать часов!!! Жуков передал на остальные лодки: «Самый полный вперед!», усилил наблюдение за воздухом и включил локатор. Полученные координаты конвоя говорили только об одном: прикрыть растянувшийся на сто двадцать миль конвой пятью лодками не удастся. Из Мурманска выскочили надводники во главе с новым крейсером ПВО «Мурманск», но англичане бросили конвой много дальше нашей зоны ответственности. Лишь два боевых корабля остались с конвоем, они шли в Мурманск для передачи на Северный флот. Жуков хорошо помнил свой первый доклад командующему: «Крейсерская лодка не предназначена для отражения воздушных атак противника. С одиночным самолетом, без бомб, мы справиться можем, а для борьбы с пикирующими бомбардировщиками у нас недостаточно маневренности. Легкий корпус и балластные цистерны легко могут быть повреждены как пулеметно-артиллерийским огнем, так и взрывами бомб. Лодка может принять бой с воздушным противником исключительно в безвыходном положении, если нет возможности уйти на глубину». И вот это «безвыходное положение» и наступило. Оказавшись старшим по званию в конвое, принял командование на себя. В строю находилось 26 судов и два СКР. До нашей зоны ответственности еще 150 миль. Несколько судов не подчинились и, используя больший ход, рванули от конвоя. Затем раздались их «SSS». Первый, на самом деле шестой, налет отбили без потерь. Ю-88 работали только по транспортам с пологого пикирования. Удалось подбить «держащего контакт» «Кондора»: «22-я» отошла под водой от конвоя, всплыла и добилась попаданий по «фокке-вульфу». Жуков изменил курс конвоя, уводя его севернее. Но, все равно налеты повторялись. За конвоем тянулся грязный шлейф, и где-то далеко болталась неотстреленная лодка, которая передавала их координаты. Экономя топливо, лодки шли на вспомогачах, противолодочную оборону возложили на К-2, как «ПВОшник» она совсем не годилась. Уткин увеличил свой счет, потопив три лодки. Особенно тяжело было 7 июля, когда пришлось отбивать атаку «волчьей стаи» из семи лодок под непрекращающимися атаками с воздуха. На третий день начали заканчиваться боеприпасы к зениткам, шрапнельные к главному калибру и топливо. Удалось дозаправиться с танкера «Олдерсдейл» и перебросить боеприпасы через бывший траулер «Айршир», у которого были стрелы. 37-мм снаряды оказались в трюмах одного из транспортов. На четвертый день вышли из зоны действия немецкой авиации, и подошли наши корабли. Удалось довести 22 судна, из принятых 26, восемь из них были повреждены. Потери дивизиона составили 37 человек ранеными и убитыми из состава артиллерийских расчетов, из них шесть человек командного состава. На К-21 тяжело ранен старший политрук Иванов. Все лодки получили повреждения корпусов и цистерн. У Новой Земли разделились, так как всем лодкам требовался док: три лодки пошли в Полярный, две в Молотовск. Прикрывали их хорошо, потому что Жуков дал РДО, что четыре из пяти лодки погружаться возможности не имеют. Тихая туманная погода дала возможность перегрузить в море боезапас для зенитных установок. В Горле и К-1, и К-3 вели бой с налетевшими «юнкерсами», однако прошли и встали на ремонт. К-21-я, «Двойка» и «Две двойки» дошли до Полярного без боев. Дока в Полярном уже не было, его перевели в Белокаменку, поэтому, без захода на базу, лодки ушли на ремонт в Мурманск и Белокаменку.