Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

– А ты в курсе, что на тебя чуть уголовное дело не завели?

– За что?

– Ты издал приказ о строительстве дома, не указанного в проекте, на его строительство ушли казенные материалы. Это – хищение, о чем Политуправление было своевременно извещено!

– Это же здание тренажера!

– Тренажер есть в Полярном.

– Да, есть, и создан он мною, но меня и мой дивизион выпроводили в Оленью губу.

– Кто мешает привозить сюда людей и тренировать их здесь? Впрочем, тебя это больше не касается. Дело заводить я запретил, но, если не перестанешь бузить, то запущу! И никакие звезды Героя не помогут. Сам знаешь. Сдавай дела и собирайся в Москву! И помни, что приказ грифованный! «Совершенно секретно».

Командиры лодок поздравляли Жукова, желали семи футов под килем, а он знал, что совершил последний переход из Молотовска в Полярный, больше выходов море не будет. Сдал дела, собрал «тревожный чемодан», сел в поезд в Мурманске. Вышел на перроне в Архангельске, купил картошки и селедки, бутылку водки. В Москве еще тепло, форма одежды три, едва упаковал шинель, но через некоторое время снова надел ее: сильно раздражало внимание москвичей к трем звездам. Доехал на метро почти к штабу, затем прошелся по осенней Москве. Вот и наркомат, синее старинное низенькое здание. Где-то в правом флигеле лежит решение его судьбы. Подал предписание в окошко какому-то капитану третьего ранга, подумав про себя: «Почему у них звания морские?»

– Товарищ контр-адмирал, ознакомьтесь с приказом и распишитесь в получении.

– Давайте!

«…назначить начальником вновь формируемого 1-го Балтийского военно-морского командного училища, г. Ленинград. Направить в распоряжение командира ЛенВМБ. Нарком флота адмирал Кузнецов, начальник Главного политического управления РКВМФ армейский комиссар 2-го ранга Рогов». Внизу и сверху какие-то резолюции. Недоуменно покрутив в руках бумажку, Жуков расписался в получении и сунул ее в карман шинели. «Стоило ли так далеко ехать!» – раздраженно подумал он и направился к выходу.

– Товарищ контр-адмирал! – услышал он сзади и повернулся.

– Извините. После получения приказа необходимо представиться начальнику ГПУ ВМФ Рогову. Согласно приказу № 124 от 03.11.41. Управление находится в противоположном крыле здания.

– Добро!

Прошел, куда указали, подошел к дубовой двери, на которой была табличка «Начальник ГПУ ВМФ», постучал, не дождавшись ответа, нажал на ручку и вошел. Первое, что удивило: отсутствие адъютанта. Т-образный стол со стульями, накрытый зеленым сукном, лампа с зеленым абажуром, коротко стриженный бровастый человек с носом-картошкой, форма и нашивки береговой службы ВМФ.

– Разрешите войти?

– Входите!

– Контр-адмирал Жуков, представляюсь по поводу назначения начальником 1-го Балтийского военно-морского училища.

– Проходите, Владимир Николаевич. Садитесь. Обиделись?

– Да.

– На меня надавили в ГПУ. Приказали обеспечить вашу безопасность, как первого и единственного трижды Героя.

– Мне проще положить эту медаль на стол, товарищ армейский комиссар.

– Знаю! Не делайте этого. Вы еще нужны флоту. Считайте это… отпуском, что ли. Наберитесь сил, но огромная просьба: организуйте обучение будущих командиров-подводников. Флот растет, а людей не хватает. Да что я вам рассказываю! Сами знаете, каково положение на флотах. Ажиотаж с вашим награждением и боем у Новой Земли пройдет, и я буду первым, кто рекомендует вас на командную должность на флоте. Верите?

– Вам – верю, а в остальное – не очень. Дивизион жалко! Только довел его до приемлемой численности.

– Обязательно посетите ЦКБ 18. Там идут работы по созданию новых проектов лодок. Вам будет интересно, и флоту полезно. Жить будете в училище, там требуется косметический ремонт, проводите его и силами курсантов тоже. Вашу жену переведут в Ленинград, на 196-й завод.

Поезда в Питер ходили через Волхов или Кириши. Южнее были немцы. Зимой 41/42-го их отжали от Ленинграда, но развить успех наземники не смогли. В Красногвардейске были немцы. Город подвергался бомбежкам, флот занимался контрбатарейной борьбой и проводкой конвоев со снабжением и войсками для осажденных Таллина, Моозунда и Ханко. Немцы активно занимались минными постановками из Риги и Усть-Луги с моря и с воздуха, пытаясь обрезать снабжение осажденных гарнизонов. Боролись с немецкими новинками: антенными и неконтактными донными минами. Еще не очень хорошо получалось, с тяжелыми потерями, со взлетами и провалами. На Севере выручали большие глубины, здесь их не было. Приборы кратности, установленные на минах, вынуждали многократно проходить над выявленным минным полем неконтактным тралом, и все это в условиях господства немецкой авиации в воздухе. К лету 42-го года обстановка в небе Балтики медленно стала меняться в нашу пользу, как за счет того, что начали работать эвакуированные заводы в Сибири, так и за счет поставок авиации по ленд-лизу. Флот получил авиационную поддержку, новые неконтактные тралы, тринадцать новых тральщиков и начал активно «чистить» Маркизову Лужу, чтобы поддержать наступление на Лугу. В этих условиях Жуков приехал со своим предписанием к командиру Ленинградской военно-морской базы. Вошел в хорошо знакомое здание на 11-й линии, взбежал на второй этаж. Адъютант вскочил и вытянулся, чем немало удивил Жукова, и показал рукой на вешалку для шинелей справа от двери.

– Чем обязан? – спросил поднявшийся из кресла контр-адмирал Москаленко, недавно назначенный на эту должность.

– Прибыл в ваше распоряжение. – ответил Владимир и протянул ему предписание и пакет, переданный ему в наркомате.

– Как это? – удивленно выговорил Михаил Захарович, принимая бумаги. – Вас сняли???

– Там все написано!

– Впрочем, меня тоже сняли. Присаживаетесь, адмирал. Как вас по батюшке?

– Владимир Николаевич.

– Михаил Захарович.

– Очень приятно!

– Взаимно! – обмениваясь любезностями, адмирал читал бумаги из пакета, доставленного Жуковым.

– Однако задачка! И вся «святая троица» подписалась! И утверждено Верховным. Влипли мы с вами, Владимир Николаевич! Но делать нечего, приказ есть приказ! Есть какие-нибудь мысли, как это сделать?

Москаленко был старше Жукова и лет на десять-пятнадцать дольше служил на флоте, и адмиральствовал с сорокового, Жуков тогда еще капитан-лейтенанта только получил. Михаила Захаровича знал с курсантских времен, проходил практику на кораблях, которыми командовал Москаленко. За что его сняли с «Октябрины», Жуков не знал, да и не хотел вдаваться в подробности, но тот сам сказал, что на этой должности временно, переходит на работу в штаб флота, вместо Пантелеева. Кого назначат вместо него, он не знает, но чем сможет, тем поможет молодому начальнику училища. Выделил для него приказом «эмку», посоветовал, кого взять заместителем из тех, кто был свободен в штате базы.